Барбара Картленд - Непостижимое сердце

– Думаю, ее каюта немного дальше по коридору, – ответила тетя, – потому что у нее каюта на двоих. Она жена американца и явно не очень богата. Так что не забудь, Вирджиния, ты должна платить по счетам, когда удастся. Она не может позволить себе никакой роскоши.

– Но если она моя компаньонка, почему ты не оплатила ее путешествие через Атлантику? – спросила Вирджиния.

– Разве не показалось бы очень странным со стороны юной студентки, изучающей историю, что она, несмотря на то что имеет немного денег, может позволить себе швырять их направо и налево, будто Рокфеллер?

Вирджиния снова рассмеялась.

– Я опять забыла.

– Вживайся в роль, – предупредила ее тетя. – Я навсегда запомнила театральный кружок в нашем колледже, где режиссер постоянно твердил: «Поверь, что ты Юлий Цезарь, и станешь им! Поверь, что ты Клеопатра, и с большим количеством грима ты сможешь выглядеть как она».

– Я Вирджиния Лангхолм, студентка факультета истории, отправившаяся в Англию для научных изысканий, – повторила Вирджиния. – И я надеюсь, что позже мне удастся написать научный труд по этому предмету.

– Ты самая красивая студентка из всех, что когда-либо уезжали из Америки!

– Я по-прежнему считаю, что мы совершили ошибку, назвав меня Вирджинией.

– О, мы уже обсуждали это! – воскликнула Илайа Мэй. – Скажи, бога ради, почему герцог может отождествить Вирджинию Лангхолм со своей женой, которая, как он считает, находится в коме и все еще не пришла в сознание? В Америке тысячи девушек с именем Вирджиния. И не забывай: все, что он может знать о тебе, получено из газетных вырезок.

Вирджиния передернула плечами:

– Противно даже думать об этом. О, эта гора плоти, лежащая на полу…

– Тогда не о чем волноваться, он ни за что не узнает тебя. Возможно, стоит сказать ему перед возвращением домой, кто ты такая, просто чтобы полюбоваться удивлением на его лице!

– Как будто я намереваюсь сделать что-то подобное! – с негодованием воскликнула Вирджиния. – Нет, тетя. Это путешествие предпринято ради выяснения истины. Не предвидится никаких драматических коллизий и, конечно, никакого счастливого конца в завершение.

– Нет? – загадочно переспросила ее тетя. – Англичане, в целом, могут оказаться очень привлекательны.

– Когда я обрету свободу, – заявила Вирджиния, – я намерена подыскать для себя привлекательного американца наподобие дяди Клемента. Мы с ним уедем и станем жить на маленькой ферме, вроде твоей, забудем обо всех моих деньгах и впоследствии всегда будем счастливы.

– Я надеюсь, что это правдивое предсказание, – сказала Илайа Мэй. – Но насколько я успела заметить, разглядывая твоих попутчиков на этом корабле, среди пассажиров ты его не найдешь.

Действительно, это была ужасно скучная компания: бизнесмены, которые проводили большую часть времени в баре, отпуская шуточки, вызывавшие взрывы хохота; старики, отправившиеся в путешествие для поправки здоровья; пассажиры наподобие миссис Винчестер, американки, чей муж работал в Лондоне. Она решила присоединиться к нему после непродолжительного визита к своим родственникам в Огайо.

Миссис Винчестер оказалась болтушкой, которая упивалась звуком собственного голоса, но, к облегчению Вирджинии, вскоре после того, как корабль покинул нью-йоркскую гавань, у нее началась морская болезнь, и она удалилась в свою каюту. В первые два дня море штормило, но после этого распогодилось. У всех англичан на борту была одна тема для разговора – погода.

– Я всегда считал, что август – лучшее время для путешествий, – слышала Вирджиния вновь и вновь повторявшееся заявление.

А приветствовали они друг друга неизменно одним и тем же:

– Прекрасный день!

– Да, именно так!

Некоторые пассажиры предпринимали настойчивые попытки завести знакомство с Вирджинией, уговаривали ее присоединиться к играм и спрашивали, что она думает о погоде. Но, сохраняя вежливый тон, она совершенно недвусмысленно давала понять, что хотела бы остаться наедине с собой. Ей так о многом хотелось подумать – не только о том, что ждало ее в будущем, но также о себе самой.

Вирджинии казалось, что, поправившись после болезни, она как бы заново родилась. Как будто в тот долгий год, пока лежала без сознания, она вернулась в состояние эмбриона, а затем родилась в совершенно новом для нее мире, в мире, который не имел абсолютно ничего общего с тем, который она знала прежде.

В глубине души Вирджиния испытывала бурную радость при мысли о том, что она свободна. «Я свободна! Я свободна! – не переставала твердить она себе. – Свободна от гнета своей матери, свободна от ответственности и беспокойства, неизменных спутников большого состояния; свободна даже от собственных волнений и переживаний о будущем». Корабль был как бы средством передвижения во времени, унося ее от вчерашнего в завтрашнее и освобождая от всего, что мешало ей и делало несчастной в прошлом.

Когда на горизонте показалось побережье Англии, у Вирджинии возникло странное ощущение, что она завоеватель, собирающийся открыть новую и неизвестную землю. Она была взволнована и больше не испытывала страха. Она была одна и все же не одинока. И впервые в жизни не было никого, кто бы остановил ее и запретил ей делать то, что она хотела.

Когда ее нога коснется земли, она может исчезнуть, если захочет, и никто не узнает куда. Она могла бы перебраться из Англии на континент или, если ей здесь не понравится, немедленно вернуться в Америку. Вирджиния почувствовала себя так, словно сбросила, как змея, кожу и теперь обрела крылья. Она добралась до Англии, и Англия сулила такие приключения, каких еще не доводилось испытать.

Вирджиния спустилась в свою каюту, чтобы упаковать вещи. В коридоре она столкнулась с миссис Винчестер, выглядевшей все еще бледной и осунувшейся после путешествия.

– О, мисс Лангхолм! – воскликнула та. – Я искала вас, чтобы извиниться. Я так ужасно себя чувствовала, что оказалась не способна присматривать за вами во время путешествия. Я чувствовала себя такой больной, такой ужасно больной! На самом деле! Доктор говорит, что у него ни разу не было пациента, страдающего так тяжко, как я. Заверяю вас, мисс Лангхолм, я возненавидела море. Так и сказала доктору: «Я скорее пущусь в Америку вплавь, чем соглашусь испытать все это заново».

– Мне жаль вас, миссис Винчестер, – ответила Вирджиния, – но прошу вас, не беспокойтесь обо мне. Я вполне могу позаботиться о себе сама.

– Я испытываю настоящий стыд, что не сумела сделать для вас больше. Но теперь вы в Англии, с вами будет все в порядке, не так ли? Вас, наверное, встретят?

– Да-да, – поспешно ответила Вирджиния. – Меня встретят. Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, миссис Винчестер. – Ей хотелось поскорее избавиться от старой болтушки.