Хизер Кэлмен - Вчерашние розы

— Успокойтесь. Никто не собирается сделать вам больно, — пыталась убедить больную Хелли.

По щекам Сирены катились слезы, а сама она зажала уши, словно боролась с неприятным шумом:

— Ради Бога! Пусть он не говорит этих ужасных слов! Он знает, что я их не переношу!

Хелли чувствовала себя абсолютно беспомощной. «Боже, что сделали с этой беднягой? И кто?»

При всех его недостатках Джейк Парриш не казался человеком, способным плохо обращаться со своей женой. Весьма неохотно Хелли призналась себе, что была тронута его терпением — ведь он даже не повысил голоса, когда Сирена укусила его.

Хелли была в затруднении. Может быть, Джейк Парриш разыгрывал такую терпимость ради нее? По опыту она знала, что, насколько это касается мужей, они, ягнята на людях, очень часто оказываются наедине со своими женами волками.

Разве все в Филадельфии не восхищались Амбруазом Гардинером, преданным мужем и примерным отцом?! Хелли рано узнала, что внешность мужчины может быть обманчива, — ее отец был мастером притворяться и разыгрывать сцены. В волчьей стае он всегда был бы вожаком. Может быть, и Джейк Парриш тоже волк в овечьей шкуре?

Сирена встала на четвереньки и, уставившись на Хелли сквозь гриву своих волос диким, звериным взглядом, простонала:

— Я ведь говорила, что он не может получить удовлетворения, если я не плачу и не умоляю. Он стыдит меня, если не может…

Она разрыдалась, Хелли попыталась поднять ее.

— Сирена! Со мной ты в безопасности. Я не позволю ему сделать тебе больно. Никогда! Ты меня слышишь?

Под руками Хелли женщина обмякла, и лишь тело ее сотрясалось от сдавленных рыданий.

— Ну, ну, милая моя. Ты же хорошая девочка, и со мной ты в безопасности, — шептала Хелли.

Внезапно Сирена поднялась с колен и, прорычав, как бешеное животное, с удивительной силой злобно отшвырнула Хелли к стене.

Первый раз в жизни Хелли была благодарна кринолину и множеству нижних юбок — они защитили ее от сильного удара в спину и смягчили падение. Ошеломленная, она лежала, пытаясь прийти в себя.

К счастью, ей это быстро удалось, и сот доктор уже склонилась над своей пациенткой, которая собиралась залезть под кровать. Ловким движением Хелли ухватила Сирену, стараясь не повредить ей живот.

Как можно нежнее она перевернула сопротивляющуюся Сирену на спину и, игнорируя удары, обняла пациентку и крепко прижала к себе. Какое-то время они оставались в таком положении. Девушка успокаивала больную, баюкая ее, как маленького ребенка. Израсходовав свой гнев, Сирена затихла. Затем она вдруг подняла голову с мокрого плеча Хелли и вытерла лицо рукавом.

— Боже! — прошептала больная с тоской в голосе. — Что я наделала?

Выбравшись из объятий Хелли, Сирена уселась неподалеку от нее. Она обхватила живот руками, скрестила ноги и стала с любопытством рассматривать рыжеволосую незнакомку. Наконец она проговорила:

— Извините, но, мне кажется, я с вами незнакома. — Покачав головой, она добавила: — Конечно, я думаю, что многих теперь не знаю.

Хелли опешила. Если бы Сирена, должным образом ухоженная, подавала чай в своей гостиной, тон ее не мог быть более сердечным, а выражение лица более нормальным. Хелли улыбнулась и протянула руку:

— Я — доктор Гардинер.

— Очень рада. — Сирена пожала протянутую руку. — Леди — доктор? Только представьте себе! Никогда ничего подобного не слыхала. — Она испытующе посмотрела на Хелли. — А что? Кто-нибудь болен?

Затем лицо ее затуманилось.

— О, — вздохнула она. — Вероятно, Джейк. Он был так болен. Война и все такое, вы понимаете. Так он умирает?

Хелли покачала головой и улыбнулась:

— Ничего столь ужасного. Я здесь по счастливому случаю, чтобы помочь вам родить ребенка.

Сирена посмотрела на свой живот, прикрытый мягкой рубахой.

— Ребенок… Боюсь, я совсем об этом забыла, — прошептала она, и по щекам покатились слезы. — Мой бедный ребенок. Как я могла забыть о нем?

— Теперь это не имеет значения. Вы только думайте о малютке, который хочет родиться. Вы позволите мне помочь вам?

Сирена критически оглядела Хелли. Она казалась честной и доброй.

— Думаю, да.

— Вот и хорошо.

Хелли с минуту колебалась, но затем осторожно продолжила:

— Для того чтобы помочь вам, мне необходимо вас обследовать. Вы понимаете, что я имею в виду?

Предложение Хелли, казалось, вызвало у Сирены панику.

— Вы мне доверяете?

Гнев на лице Сирены сменился нерешительностью, и наконец она утвердительно кивнула. Хелли вздохнула с облегчением:

— Умничка! Я не хочу тебя обманывать и говорить, что ты родишь без боли. Нет, вероятно, будет достаточно больно, но я обещаю сделать все, чтобы облегчить тебе роды. Ты поняла?

Сирена кивнула снова.

— Отлично. Тогда ляг в постель — там тебе будет удобнее. Все будет хорошо.

Когда они были уже у кровати, Сирена резко остановилась и ухватилась за Хелли.

— Вы не позволите ему трогать меня, правда?

— Кому? Мужу? — удивилась доктор. Сирена покачала головой.

— Не только. Вообще мужчине! — В глазах ее вновь показалось безумие, а в голосе появились истерические нотки: — Обещайте, что не позволите ни одному мужчине трогать меня! Обещайте!

— Никто, кроме меня, не будет тебя трогать, — воскликнула Хелли, пытаясь освободиться от вцепившейся в нее Сирены.

Успокаивая свою пациентку, она улыбнулась, помогла ей лечь на кровать, а сама села рядом. Сирена вздохнула и закрыла глаза.

Хелли в полном замешательстве смотрела на успокоившуюся женщину. «Боже, что все-таки произошло? Кто довел Сирену до такого состояния?»

Вопреки самой себе Хелли подумала о Джейке Паррише и мысленно воскликнула; «Виновен в избиении жены. Виновен в неслыханных извращениях. Виновен!»

Хотя умом она и осуждала этого человека во всех смертных грехах, сердце девушки красноречиво выступало в его защиту и каждым ударом утверждало его невиновность.

После двух часов блаженной тишины шум возобновился. Джейк тяжело вздохнул и бросил на потолок мрачный взгляд, поморщившись от слишком хорошо знакомых ему криков жены. Судя по их высокому тону, доктор Гардинер чем-то рассердила Сирену и теперь подвергается одной из ее безобразных выходок.

Джейк посмотрел на каминные часы. Если доктор Гардинер такая же, как и длинная вереница ее предшественников, то через несколько минут она прекратит свои старания и в ужасе убежит прочь.

Джейк пожал плечами: «Что ж, по крайней мере, еще остается доктор Барнс». Затем одним глотком осушил стакан виски и постарался отключиться от шума. Пролежав прикованным к постели в армейском госпитале не один месяц, он развил чудесный талант мысленно блокировать бесчисленные стоны и рыдания соседей по палате, и именно этот талант постоянно использовал в последние недели.