Джейн Киддер - Поцелуй страсти

— Мистер Уэлсли! — воскликнула та из них, что была в розовом. — Наконец-то мы вас дождались!

— Леди Джорджия? — поклонился Майлз, втайне надеясь, что он правильно назвал имя девушки.

— Рада приветствовать вас, мистер Уэлсли.

Майлз с облегчением перевел дух. Начало получилось удачное.

— Сегодня вы выглядите просто очаровательно, — пробормотал он, стараясь не смотреть на низкий вырез голубого платья девушки, стоявшей рядом.

— Вы тоже сегодня прелестно выглядите, леди Каролина.

— Благодарю за комплимент, сэр, — сказала Каролина. — Ваши слова для меня — живительный бальзам.

— Хотел бы я знать, где Виктория? — спросил между тем сэр Пемброк, пододвигая леди Фионе стул. Майлз, в свою очередь, пододвинул стулья девушкам, решив, что леди Каролина не слишком на него обидится за то, что первой он помог усесться Джорджии.

— Должно быть, она все еще одевается, — ответила на вопрос отца Каролина. — Она каталась верхом и несколько припозднилась, но я уверена, что она не заставит себя ждать слишком долго.

— Я уже здесь, — прозвучал женский голос у дверей в столовую.

Этот голос показался Майлзу до удивления знакомым, и он стремительно повернул голову.

«Не может быть», — подумал Майлз.

При виде старшей дочери сэра Пемброка у него перехватило дыхание.

Однако ж это была она — та самая девушка, с которой он, правда, в несколько своеобразной манере, познакомился в конюшне. Она вошла в столовую, на мгновение задержала взгляд на удивленном лице Майлза, а потом как ни в чем не бывало проследовала к своему месту за столом.

Сказать по правде, теперь она не слишком походила на девицу в бриджах и запыленных сапогах, которую он, Майлз, сжимал в страстных объятиях час назад перед дверью в стойло Кингз Рэнсома. Ее пышные темные волосы были тщательно причесаны, а вместо сапог, бриджей и блузки на ней красовалось платье с высоким воротом и длинными рукавами, сшитое из тяжелого серого атласа. Хотя ее одеяние и впрямь напоминало платье старой девы, красота и грация молодой женщины явно противоречили этому блеклому оперенью.

— Мистер Уэлсли, — торопливо произнес сэр Джон. — Позвольте представить вам мою старшую дочь — Викторию.

— Мы уже познакомились, — сухо заметила Виктория, бросая в сторону Майлза взгляд, который сразу отметал любую попытку с его стороны отрицать этот факт.

На лице у сэра Джона проступило неподдельное удивление.

— Неужели?

— Да, это правда. — Повернувшись к Майлзу, девушка наградила его не слишком любезной улыбкой — словно намекала, что сию минуту его тайные грешки будут разоблачены.

Однако, вместо того, чтобы сделать тайну Майлза всеобщим достоянием, девушка сказала:

— Мы встретились с этим джентльменом, когда его карета въезжала в наши владения.

Майлз отказывался что-либо понимать. Почему, спрашивается, Виктория его не выдала? Ведь она отлично знала, зачем он приехал в Пемброк-хаус, и понимала, что он, утверждая, будто оказался на конюшне с согласия сэра Джона, самым бессовестным образом лгал.

На самом деле тому могло быть две причины. Первая — ей не хотелось вдаваться перед своими домочадцами в подробности их с Майлзом встречи, поскольку при этом могли всплыть кое-какие пикантные детали — в частности, поцелуй, которым наградил ее на конюшне Майлз. И вторая: леди Виктория Пемброк была и впрямь умна и скромна — ведь так, кажется, отзывалась об этой молодой даме бабушка?

Как бы то ни было, но молчание Виктории Пемброк было Майлзу весьма на руку, и он, придвигая стул и помогая девушке усесться, едва слышно шепнул ей на ухо:

— Благодарю вас!

Виктория и бровью не повела, хотя лицо ее заметно порозовело.

Усаживаясь за стол, Майлз не удержался и одарил Викторию благодарной улыбкой, но она снова сделала вид, что ничего не заметила.

Тем не менее все это было замечено другой особой, которой ни шепот, ни улыбка не предназначались.

Сидевшая на противоположном конце стола леди Фиона сразу взяла на заметку все то, что происходило между молодым интересным гостем и ее падчерицей.

Неужели Майлз Уэлсли может увлечься Викторией? Это очень и очень странно — тем более Джорджия и Каролина делают все, что в их силах, чтобы только привлечь его внимание.

Леди Фиона покачала головой и снова устремила взгляд на падчерицу и симпатичного джентльмена, сидевшего с ней рядом. То, что она увидела, основательно ее покоробило, — гость по-прежнему не отрывал глаз от Виктории, хотя последняя, казалось, не обращала на него ни малейшего внимания. Более того, леди Фиона заметила в голубых глазах молодого Уэлсли самое настоящее вожделение. Сомнений не оставалось: молодой человек заинтересовался Викторией — и весьма!

Фиона ощутила искреннее разочарование. Хотя у Джорджии и Каролины недостатка в поклонниках не было, стоило леди Пемброк бросить один только взгляд на Майлза Уэлсли, как она сразу поняла, что это «он» — тот самый мужчина, который, когда бальный сезон будет подходить к концу, наденет на безымянный палец одной из ее горячо любимых дочерей обручальное кольцо.

Лучшего зятя леди Фиона себе и желать не могла: Майлз Уэлсли высок, светловолос, хорош собой и к тому же удивительно богат. Это уже не говоря о том, что он американец, а сыскать американца в этом затхлом маленьком графстве и выдать за него одну из своих дочерей было самой заветной мечтой леди Фионы, которую она лелеяла на протяжении последних двадцати лет — с тех самых пор, как поселилась в Англии.

Признаться, в глубине души леди Фиона считала, что Майлзу не отвертеться, и уж одна-то из ее дочерей будет должным образом пристроена. Этому в немалой степени способствовал и энтузиазм девушек, которые ни о ком, кроме мистера Уэлсли, и слышать-то не желали.

Но теперь, наблюдая за тем, какие пламенные взоры Майлз Уэлсли исподтишка бросал на ее падчерицу, леди Фиона чувствовала, что ее планы посетить родную Виргинию в качестве близкой родственницы богатого и влиятельного семейства Уэлсли становятся весьма призрачными.

Хуже того, леди Фиона никак не могла взять в толк, что именно в Виктории Пемброк так притягивало внимание американца.

Нельзя, однако, утверждать, что леди Фиона относилась к падчерице дурно или желала бы ей зла. Наоборот, когда Виктория в течение трех светских сезонов не удосужилась получить хотя бы одного-единственного предложения руки и сердца, мачеха сильно за нее переживала, но, сказать по правде, особенно этому не удивлялась. Что и говорить, Виктория выглядела простовато. Виктория обладала несносным характером и держалась перед мужчинами подчеркнуто независимо, а ничто так не отпугивает мужчин, как независимое поведение женщины и ее желание настоять на своем.