Лиза Клейпас - Тайны летней ночи

Открыв глаза, она решительно зашагала по коридору и едва не наткнулась на кого-то.

Сердце упало и куда-то покатилось, стоило ей увидеть Саймона Ханта, как всегда по вечерам, одетого в черный фрак. Широкий рот растянут в ленивой улыбке. Низкий голос послал по ее спине мурашки озноба: — И куда это вы собрались?

Значит, он пришел за ней, несмотря на блестящее общество, собравшееся внизу! Сознавая, что внезапная слабость в ногах не имеет ничего общего с болезнью, Аннабел нервно потеребила кончик косы.

— Поужинать в салоне.

Хант взял ее под руку и повел по коридору, стараясь идти медленнее.

— Вы не хотите поужинать в салоне, — сообщил он.

— Не хочу?

Он покачал головой.

— У меня для вас сюрприз. Пойдемте. Это недалеко. И она с готовностью согласилась…

— Вижу, к вам вернулись силы. Как вы себя чувствуете? — осведомился Хант.

— Гораздо лучше. И немного голодна, — призналась Аннабел, покраснев, поскольку в желудке громко заурчало.

Хант ухмыльнулся и распахнул приоткрытую дверь. Они оказались в небольшой прелестной комнатке с панелями розового дерева, увешанной гобеленами и обставленной мебелью с обивкой из бархата цвета янтаря. Однако самой интересной особенностью комнаты было окно на внутренней стене, выходящее на гостиную двумя этажами ниже. Отсюда прекрасно была слышна музыка, зато гости не могли ничего разглядеть. Аннабел широко раскрытыми глазами смотрела на окружающие чудеса. В довершение всего посреди комнаты стоял стол, уставленный блюдами под серебряными крышками.

— Я целый час ломал голову, пытаясь решить, что вам больше понравится, — вздохнул Хант. — Поэтому попросил повара положить всего понемногу.

Потрясенная, не в состоянии осознать, что мужчина способен пойти на такие жертвы ради ее удовольствия, Аннабел потеряла дар речи. Ей почему-то было совестно смотреть ему в лицо.

— Как мило. Я… я не знала про эту комнату.

— Почти никто не знает. Иногда вдовствующая графиня сидит здесь, когда слишком слаба, чтобы спуститься вниз.

Хант подвинулся ближе и двумя пальцами приподнял ее подбородок.

— Вы поужинаете со мной?

Пульс Аннабел бился так часто, что он наверняка это почувствовал!

— Я без компаньонки, — прошептала она.

Хант улыбнулся и опустил руку.

— Вы в полной безопасности. Вряд ли я смогу соблазнить вас, поскольку вы слишком слабы, чтобы защищаться.

— Вы настоящий джентльмен.

— Я соблазню вас, когда окончательно окрепнете.

Аннабел, стараясь не улыбаться, вскинула брови:

— Вы очень уверены в себе. Может, следовало сказать «попытаюсь соблазнить»?

— «Никогда не пророчь себе неудачу» — как говорит мой отец, — парировал Хант и, обняв ее за талию, подвел к стулу. — Выпьете вина?

— Не стоит, — с сожалением вздохнула Аннабел, опускаясь на мягкое сиденье, — Оно, возможно, сразу ударит мне в голову.

Хант налил вина в бокал и протянул ей, улыбаясь с коварным очарованием, вероятно, присущим самому Люциферу.

— Не волнуйтесь. Если захмелеете, я о вас позабочусь.

Глотнув густого мягкого вина, Аннабел язвительно усмехнулась:

— Интересно, как часто падение дамы начинается с этого великодушного обещания…

— Я в жизни еще не был причиной ничьего падения, — заверил Хант, поднимая крышки с блюд и отставляя в сторону. — Я обычно преследую их уже после пресловутого падения.

— И много таких падших леди у вас в прошлом? — не выдержала Аннабел.

— Достаточно, — кивнул Хант без особого раскаяния или хвастовства, спокойно встречая ее взгляд, — хотя в последнее время вся моя энергия уходит на другое занятие.

— А именно?

— Я строю фабрику по сборке локомотивов, в которую вложил деньги вместе с Уэстклифом.

— Правда? — оживилась Аннабел. — Я еще никогда не ездила на поезде. Каково это?

Хант улыбнулся с совершенно мальчишеским энтузиазмом.

— Быстро. Волнующе. Средняя скорость пассажирского локомотива примерно пятьдесят миль в час, но «Консолидейтид» создала модель экспресс-локомотива на шесть вагонов, который делает до семидесяти.

— Семьдесят миль в час? — ахнула Аннабел, даже не представлявшая, как это можно мчаться с такой скоростью. — Наверное, это очень неудобно для пассажиров?

— Как только поезд достигает запроектированной скорости, вы не будете чувствовать толчков.

— А каковы пассажирские вагоны внутри?

— Не особенно роскошны, — признался Хант, наливая себе вина. — Я рекомендовал бы путешествовать только в чьем-то личном вагоне, особенно кому-тo вроде вас.

— Кому-то вроде меня? — повторила Аннабел, с укоризненной улыбкой. — Если намекаете на мою избалованность, уверяю вас, я вовсе не прихотлива.

— А следовало бы…

Его теплый взгляд скользнул по ее раскрасневшемуся лицу и груди, прежде чем скреститься с ее собственным.

— Немного избалованности вам не помешало бы, — сказал он каким-то странным тоном, на миг лишившим ее разума.

Аннабел глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Господи, хоть бы он не коснулся ее! Хоть бы сдержал обещание не соблазнять… Потому что в противном случае… помоги ей Боже…

— «Консолидейтид» — это название вашей компании? — дрожащим голосом поинтересовалась она, пытаясь восстановить нить беседы.

Хант кивнул:

— Британский партнер «Шоу фаундриз».

— Которая принадлежит мистеру Шоу, жениху леди Оливии?

— Совершенно верно. Шоу помогает нам приспособиться к американской системе сборки локомотивов, которая куда эффективнее и продуктивнее английской.

— А я всегда слышала, что британские машины лучшие в мире, — заметила девушка.

— Весьма спорное мнение. Но даже если так, они редко соответствуют стандартам. В Британии не найдется двух одинаковых локомотивов, что значительно снижает темпы производства и затрудняет ремонт. Однако если мы последуем примеру американцев и станем изготовлять одинаковые отливки частей с использованием стандартных моделей и шаблонов, можно собрать двигатель за несколько недель, а не месяцев и ремонтировать их гораздо быстрее.

Аннабел зачарованно слушала. До этой минуты она не встречала мужчину, который так увлеченно рассказывал бы о своей профессии. Она считала, что работа — это не тот предмет, который любит обсуждать сильный пол, словно труд был уделом исключительно низших классов. Если представитель высшего общества был вынужден приобрести профессию, он старался умалчивать об этом позоре и притворяться, что проводит большую часть жизни в безделье. Но Саймон Хант не скрывал увлечения работой, и по каким-то причинам Аннабел находила это странно привлекательным.

По ее настоянию Хант продолжал делиться подробностями своего бизнеса, рассказав о переговорах по приобретению литейной, находившейся пока в собственности железной дороги. Именно эту литейную предполагалось перевести на новую американскую систему. Два из девяти зданий на участке площадью девять акров уже были переделаны в литейную, производящую болты, поршни, стержни и клапаны. Потом все это вместе с частями, привозимыми из «Шоу фаундриз» в Нью-Йорке, собиралось в локомотивы на четыре и шесть вагонов, которые потом продавались по всей Европе.