Лиза Клейпас - Это случилось осенью

Лилиан была далеко не глупа. Это была не пустая угроза: суровый тон, мрачная решимость. Она подумала, как все-таки горько будет покинуть Англию и — что еще хуже — расстаться с Дейзи.

— Да, сэр, — сказала она, сжав зубы.

Семья проследовала дальше, храня напряженное молчание. У Лилиан все кипело внутри. Она почувствовала прикосновение маленькой ладони.

— Не бери в голову, — шепнула Дейзи — Просто скажи это побыстрей, и покончим…

— Тихо! — рявкнул отец Девушки разжали руки.

Лилиан была печальна и едва замечала окружающую действительность. Семья направлялась в библиотеку. Дверь была приоткрыта. Отец решительно постучал один раз, пропуская жену и дочерей. Помещение, где размещалась библиотека, было высотой в двадцать четыре фута, с подвижными лесенками, верхней и нижней галереей и бесчисленными шкафами с книгами. Пахло кожей, пергаментом и свеженатертыми полами. Густой, насыщенный воздух Лорд Уэстклиф склонился над изъеденным временем столом, изучая какую-то рукопись. Заслышав шаги посетителей, он поднял голову и выпрямился. На нем был строгий черный костюм безупречного покроя, изящно повязанный галстук — воплощение английского аристократизма. Густые черные волосы, аккуратно зачесанные назад, открывали лоб. Его черные глаза сузились, когда он увидел Лилиан. Она вдруг поняла, что совершенно невозможно примириться с таким человеком. Человеком, который позволил сбить себя с ног на поле для игры в лапту.

Томас Боумен заговорил в своей резкой манере:

— Благодарю за то, что вы согласились встретиться со мной, милорд. Обещаю, что не отниму у вас много времени.

— Мистер Боумен, — заговорил Уэстклиф. — Это вы оказали мне неожиданную честь своим визитом.

— Боюсь, что слово «честь» здесь не совсем уместно, — кисло сказал Боумен. — Кажется, одна из моих дочерей была с вами непочтительна. Она хочет принести извинения.

Он толкнул Лилиан в спину костяшками пальцев, понукая подойти к графу. Уэстклиф нахмурился.

— Мистер Боумен, это совершенно необязательно…

— Позвольте высказаться моей дочери, — сказал Боумен, выталкивая Лилиан вперед.

В библиотеке воцарилось молчание. Лилиан взглянула в лицо графу. Глубокая морщина прорезала его лоб. И вдруг чутье подсказало ей, что он вовсе не жаждет никаких извинений с ее стороны. По крайней мере не так, как вынуждает ее отец, унижая достоинство. Лилиан приободрилась. Теперь ей будет проще найти нужные слова. Судорожно вздохнув, она посмотрела прямо в бездонные черные глаза. Огонь свечей отражался в густом мраке их радужки.

— Я сожалею о том, что произошло сегодня утром, милорд. Ваши щедрость и великодушие, безусловно, заслуживают большего уважения. Я должна была подчиниться вашему решению не выходить на полосу препятствий. И разговаривала с вами недопустимым тоном. Надеюсь, вы примете мои извинения? Я совершенно искренне прошу у вас прощения.

— Нет, — мягко сказал он.

Лилиан растерянно захлопала ресницами. «Значит, мои извинения не приняты?»

— Это я должен извиниться, мисс Боумен, а не вы. Я злоупотребил властью, чем спровоцировал вас на необдуманные действия. Вас возмутило мое высокомерие, и я никак не могу вас за это винить.

Лилиан с трудом удалось скрыть изумление. Она никак не ожидала такого ответа. У Уэстклифа была прекрасная возможность растоптать ее гордость. Она не понимала, что за игру он затеял.

Уэстклиф с интересом рассматривал ее озадаченное лицо.

— Я грубо выразился сегодня утром, но ведь я искренне беспокоился за вас, отсюда и гнев.

Лилиан чувствовала, что обида, угнездившаяся змеей у нее в груди, начала понемногу таять. Какой он милый! Непохоже, что он играет. Напротив, он казался искренним и явно сочувствовал ей. Впервые за сегодняшний день она смогла облегченно вздохнуть.

— Думаю, вы рассердились не только из-за этого, — предположила она. — Вы, вероятно, не выносите, чтобы кто-то проявлял свою непокорность.

Он хрипло засмеялся.

— Вы правы, я этого терпеть не могу.

Улыбка преобразила суровые черты лица. Привычная сдержанность исчезла, и Лилиан поразилась, какой он привлекательный. Странный приятный холодок пробежал по ее коже. Она осмелилась спросить:

— Теперь мне можно будет кататься на ваших лошадях?

— Лилиан! — негодующе воскликнула ее мать.

Глаза Уэстклифа весело блеснули, как будто он наслаждался ее наглостью.

— Ну, пока до этого далеко.

Его бархатный взгляд обволакивал Лилиан. Она подумала, что их вечная междоусобица выглядела сейчас как дружеская пикировка, с примесью чего-то такого… любовного. Боже милостивый! Стоило ему сказать несколько любезных слов, как она уже была готова попасться на его удочку.

Мерседес поняла, что мир заключен. Она принялась расточать комплименты:

— О, дорогой лорд Уэстклиф, какое великодушие! И вы вовсе не злоупотребили своим положением хозяина. Вы были слишком озабочены безопасностью моего упрямого ангелочка. Это еще одно доказательство вашей бесконечной доброты.

Граф ехидно улыбнулся, откровенно разглядывая Лилиан и прикидывая, можно ли назвать ее «упрямым ангелочком», затем торжественно подал Мерседес руку:

— Позвольте проводить вас в столовую, миссис Боумен! Мерседес пришла в восторг. Шутка ли, теперь все увидят, что ее сопровождает сам лорд Уэстклиф! Она расплылась в довольной улыбке. По пути из библиотеки в столовую она расточала похвалы, говоря, как ей нравится Гэмпшир, ввернула пару критических замечаний, явно с претензией на остроумие. Услышав их, Лилиан и Дейзи в отчаянии переглянулись между собой. Что бы она ни говорила, лорд Уэстклиф оставался заботливым и внимательным. По сравнению с его безупречным лоском манеры Мерседес выглядели еще ужаснее. Впервые в жизни Лилиан пришло в голову, что не так уж плохо соблюдать этикет и правила поведения. Зря она так старалась идти наперекор. Разумеется, она не хотела казаться сухой и чопорной, просто можно вести себя с большим достоинством.

Разумеется, лорд Уэстклиф вздохнул с облегчением, когда они вошли в зал, но не подал виду, а просто пожелал им хорошего вечера. Слегка поклонившись, граф отошел от Боуменов и направился к группе гостей, которые окружили его сестру, леди Оливию, и ее мужа, мистера Шоу.

Дейзи уставилась на сестру, изумленно вытаращив глаза.

— Почему лорд Уэстклиф был так любезен с тобой? — удивилась она. — И как это вышло, что он предложил маме руку и сопровождал нас всю дорогу? Почему он терпеливо выслушивал ее бесконечную болтовню?

— Понятия не имею, — шепнула в ответ Лилиан. — Очевидно, он невосприимчив к пыткам.

В другом конце зала она заметила Аннабел и Саймона Ханта. Аннабел рассеянно разглаживала на талии складки серебристо-голубого платья, а потом принялась разглядывать гостей. Заметив Лилиан, она сочувственно улыбнулась. Конечно, она уже знала о ссоре на полосе препятствий.