Кэтрин Коултер - Невеста-соперница

Лорд Гримсби резко повернулся к Джейсону:

– Я бы рассказал о ней всему миру, если бы не этот ублюдок с его проклятыми угрозами! Я знал о том, что Элейн – мой ребенок, еще до ее рождения. Да и отца Элджина никто не думал обманывать. Он угрожал сделать ее служанкой в своем доме, если я не стану платить. После его смерти меня шантажирует Элджин. Негодяи и мерзавцы, что отец, что сын! Моя жена хочет, чтобы Элейн жила с нами. У нас нет своих детей, а Элейн всего десять лет, она наша! Нельзя, чтобы она оставалась во власти этого идиота!

– А вы, Чарлз? – допытывался Джейсон. – Не пойму, каково ваше место в этой головоломке.

– О, тут нет никакой тайны. Я всего лишь пытался помочь своему другу, лорду Гримсби. Я тоже всегда знал о бедной малышке Элейн и о том, как Элджин, следуя примеру отца, пытался сделать ее своей разменной монетой. Несчастный ребенок, мне очень ее жаль. Должен сказать, я просто поражен тем, как быстро вы собрали информацию. У вас настоящий талант, Джейсон.

– Больше никогда не пытайтесь покалечить моих лошадей, – предупредил Джейсон. – А вы, лорд Гримсби, согласитесь отказаться от скачек на целый год. Все узнают, что вы наказаны за свои проступки, и все поймут, что их ждет, если они в будущем попытаются что-то предпринять против моих жокеев и лошадей. Согласны, сэр? Один год неучастия в скачках? Я с радостью помогу вам осуществить ваше желание.

– Что вы хотите сказать?

Джейсон кивнул в сторону открытой двери. Лорд Гримсби оглянулся и увидел жену. Она, разумеется, слышала все. У этой женщины слух еще лучше, чем у Элджина.

– Я соглашусь на ваши условия, – медленно произнес он, – если вы заставите Элджина отдать мне мою дочь. То есть отдать вполне законным образом. Мы с женой желаем удочерить ее. И тогда я больше в жизни не заговорю с глупым фатом. Можете вы это сделать?

– Разумеется, сэр, – пообещал Джейсон очень тихо, тоном, которым всегда пользовался, чтобы мгновенно привлечь внимание и добиться послушания от каждого знакомого ребенка. – Элджин, в течение ближайших трех дней вы доставите сюда Элейн. Поверенный лорда Гримсби позаботится об удочерении. А потом можете жениться на мисс Блейсток.

– Ну нет, не выйдет! Это мой единственный источник дохода, и я его не отдам. Отец сказал, что я могу тянуть деньги из Гримсби, пока он не протянет ноги. О черт! Почему со мной так поступают? – Слоун замолчал, зажав руки коленями и, казалось, готовый зарыдать. – Я хочу эту скаковую ферму. Блейсток дурак и ничего не понимает в лошадях. Слышали, как этот идиот приказывал Бруту кусать соперников? Никакой деликатности, никакого воображения. Чарлз, вы клянетесь, что Блейсток очень богат?

– Богат, как Крез до персидского завоевания.

Элджин медленно кивнул:

– Я предпочел бы жениться на Элси Блейсток, чем на Холли Каррик. Холли не выказывает должного почтения к мужчине, не прощает за крохотные, совершенно незначительные промахи. Она слишком умна для женщины и никогда не закрывает рта. И язык у нее как бритва. Я в долгу у ее отца: тот очень убедительно объяснил, почему из нее никогда не получится порядочная жена.

– А вот мои промахи она прощает, – улыбнулся Джейсон.

– Это потому, что вы так смазливы, – пренебрежительно бросил Элджин.

– Дело не только в этом, уверяю вас, – усмехнулся Чарлз, вставая. – Ох, что за утро! Думаю, я здесь больше не нужен. Милорд, миледи, я желаю вам огромного счастья с Элейн. Она очаровательна. Элджин, сомневаюсь, что смогу приехать на твою свадьбу. Видишь ли, я хотел бы и впредь считать Джейсона своим другом. Джейсон, увидимся на скачках в Грэнтаме в следующем месяце.

– Я выставляю двух лошадей, – сообщил Джейсон, пожимая руку Чарлза. – Джон Уиндем привозит мне Затмение. Рожден и выращен в Баттиморе.

– Затмение? – удивился Элджин. – Он мертв уже много лет. И родился вовсе не в Америке.

– То же имя и, уверен, такое же будущее. Думаю, Затмение обгонит даже Ловкача.

– Американская лошадь по кличке Затмение? Как раз то, что нам нужно. Что скажете, если на этот раз мы попытаемся устроить честные скачки?

– Киндред и Поттер разнесут новость по всей округе, после чего скачки, возможно, и будут честными.

– Как вы их накажете?

– Скоро узнаете, – пообещал Джейсон и распрощался.

В вестибюле его остановила леди Гримсби.

– Спасибо, Джейсон. Как я ненавидела весь этот обман, необходимость унижаться перед этим жалким юнцом! Я хотела взять Элейн к себе с самого ее рождения. Как я благодарна мужу за то, что он сделал вас своей жертвой. Спасибо за помощь. И передайте привет своей прелестной жене.

Прелестная жена Джейсона сидела на земле, покрытая толстым слоем пыли, и во всю глотку орала на Шарлеманя, сбросившего ее в тщетной попытке добраться до кобылы, которую привели Ловкачу.

Джейсон поднял ее, отряхнул, поцеловал в нос.

– Я вот тут подумал, почему бы не случить кобылу с Шарлеманем? Прекрасный парень, такой же надменный, как его имя. Кто знает, при наличии подходящей кобылы может получиться легенда.

– Шарлемань? Легенда? – рассмеялась Холли.

Лайонз-Гейт

Десять месяцев спустя

Джейсон мог бы поклясться, что от ее криков тряслись стены дома. И это после всех бесконечных мучений? Откуда у нее силы так кричать?

Но она кричала, сжимая его руку так сильно, что кости, казалось, вот-вот треснут.

– Головка показалась! – выкрикнул доктор Блад, перекрывая надрывные стоны Холли. – Осталось совсем немного. Чуть больше девяти часов, вовсе не долго для первых родов.

Холли перевела взгляд на Теодора Блада, помешанного на скачках и мечтавшего быть приглашенным в Лайонз-Гейт, чтобы своими глазами наблюдать тренировки Ловкача и Затмения, и пропыхтела:

– Девять часов, по-вашему, недолго, шут вы этакий? Почему бы нам не поменяться местами?

Он побледнел: Джейсон мог бы поклясться, что Тео побледнел. И стоило ли его осуждать? Он сам едва держался на ногах, сходил с ума от волнения, но по сравнению с болью, которую пришлось выносить ей, это были пустяки.

Джейсон наклонился и поцеловал ее.

– Тео должен бы извиниться за дурацкую реплику, но дело в том, что его трясет от страха, вот он и болтает, сам не зная чего. А теперь, милая, попробуй завопить, как в прошлый раз. Похоже на боевой клич. Давай! Уже недолго осталось!

Она послушно вскрикнула и словно впала в забытье. Джейсон выругался и вытер ее лоб тряпкой, смоченной в холодной воде.

– Мне ужасно жать. Проклинай меня, сколько захочешь, если тебе от этого легче. Твой отец сказал, что Дженни советовала тебе выучить те ругательства, что покрепче, уверяя, что они непременно пригодятся в подобных случаях.

– Я ей не поверила, – всхлипнула Холли. – Я еще глупее Тео, потому что не поверила.