Бетина Крэн - Последний холостяк

– Проклятие! – воскликнул граф, тотчас же взбодрившись.

Получалось, что над ним нависла реальная угроза утраты холостяцкой свободы! Эта златокудрая бестия действительно чрезвычайно опасна. Она умна, решительна и дьявольски обольстительна! С такой следует постоянно быть начеку.

– Хватит распускать нюни, это тебе не к лицу, – сказал себе Ремингтон, убирая в карман визитную карточку. – И нельзя вспоминать ее лживые голубые глаза, длинные ноги и прочие соблазнительные части тела. Но что за странная у нее причуда – носить шелковые перчатки с двадцатью пуговицами? И облегающее платье с корсетом? Ее сверстницы предпочитают облачаться в наряды совсем иного фасона, ведь нынче в моде фижмы и кринолин! Уж мне ли этого не знать! Мало, что ли, я оплатил счетов от галантерейщиков за купленные ими перчатки, сумочки, шарфы, платочки, кошелечки, нижние юбки, чулочки и ленточки!

Нахлынувшие малоприятные воспоминания о капризах своих бывших пассий и связанных с ними непомерных расходах вызвал и. у графа изжогу и оскомину. Но к тому моменту, когда он добрался до клуба и вошел в бар, его переполняла уверенность в своей победе над леди Антонией. Пусть думает, что она сумела сбить его с толку, и продолжает осуществлять свой дьявольский замысел. Чем дольше она будет пребывать в заблуждении на его счет, тем слаще станет грядущий миг победы над ней.

Шестеро жертв Антонии сидели за тем же угловым столиком. Едва лишь граф Ландон приблизился к ним, они забросали его вопросами, даже не дав ему сесть:

– Она была там?

– Как все происходило?

– Вы с ней договорились встретиться снова?

– Господа, не надо торопить события! – прервал их Ремингтон, сардонически ухмыльнувшись, и грузно опустился на принесенный для него стул. Окинув своих приятелей интригующим взглядом, он достал из кармана жилета визитную карточку леди Пакстон, помахал ею в воздухе и самодовольно изрек: – Я приглашен в ее дом на Пиккадилли на две недели. За этот срок я обязан победить злого дракона и предъявить вам сердце этого чудовища.

Спустя два часа из парадных дверей аристократического мужского клуба «Уайтс» вывалилась изрядно захмелевшая компания, состоящая из шестерых джентльменов. Их громкие голоса заставили странного субъекта, скрывавшегося от дождя под козырьком служебного входа, спрятаться за парапет и навострить уши. Подвыпившие приятели стали звать извозчика, хохоча и обмениваясь сальными шутками.

Руперт Фитч, затаившийся на крыльце черного хода, осторожно выглянул из укрытия и, убедившись, что его не заметили, стал подкрадываться к шумной компании. Он следовал за Ремингтоном Карром от самого дома лорда Эллингсона, надеясь что-нибудь разузнать о подозрительных отношениях графа с леди Антонией Пакстон. Ведь не случайно же она покинула гостеприимных хозяев так рано, а следом вышел из особняка граф, нанял экипаж и отправился кутить в клуб «Уайтс».

– Вы обставили все просто гениально, Ландон! – раздался голос одного из приятелей, с трудом державшегося на ногах. – Все выглядит очень правдоподобно. Она сама предложила вам заключить с ней пари и пригласила вас погостить у нее пару недель… Ну кто бы мог представить себе такое, а? Настоящие чудеса!

Наконец приятели забрались в экипаж и укатили, оставив затаившегося во мгле шпиона под дождем. Граф, однако, в наемную карету не сел, а пошел домой пешком, подняв воротник пальто и натянув на лоб шляпу. Выждав, пока Ремингтон удалится на безопасное расстояние, репортер последовал за ним, стараясь держаться в тени домов и деревьев. Из обрывков подслушанного разговора он понял, что речь шла о леди Антонии. Что же замышляют друзья графа, какую интригу они затевают? И зачем она пригласила его в свой дом на две недели?

Дождь усилился, холодные капли, проникавшие журналисту за ворот рубахи, мешали ему собраться с мыслями. Он изрядно продрог, просидев два часа в засаде, и теперь, скользя бесшумной тенью от одного подъезда к другому, проклинал свою сомнительную авантюру. Но бурчание в пустом животе вынуждало его продолжать слежку. Он поднял воротник пальто, засунул в карманы озябшие руки и пробормотал:

– Не дай вам Бог, ваше сиятельство, обмануть меня в моих ожиданиях. Это дорого вам обойдется…

Как только в понедельник утром над Пиккадилли взошло солнце, позолотив окна фешенебельных домов и покрыв лаком зеленую листву Грин-парка напротив, воздух наполнился цоканьем лошадиных копыт по мостовой, скрипом колес телег, груженных товаром, и настойчивым гулом голосов. Из пекарен потянуло дымком и хлебным ароматом, молочники и зеленщики повезли на тележках по адресам заказы, а из дворов стали выходить, сонно хлопая глазами и зевая, служанки с корзинками, торопясь купить все необходимое к завтраку своих избалованных хозяек.

В этой разношерстной публике, деловито снующей по центральной лондонской улице, выделялся холеный господин, одетый в дорогой костюм мышиного цвета, черный жилет с галстуком, кембриджскую шляпу и начищенные до ослепительного блеска черные штиблеты. Прохожие, завидев его, пожимали плечами и недоуменно переглядывались: им странно было видеть здесь джентльмена из высшего света в столь ранний час, обычно господа, принадлежавшие к элите лондонского общества, раньше десяти часов утра и не вставали.

Ремингтон Карр, а это был он, разумеется, тоже не имел обыкновения просыпаться раньше полудня. Но пари, заключенное им с леди Антонией, заставило его изменить своей многолетней привычке и попросить лакея разбудить его на рассвете, чтобы он успел принять ванну и побриться, перед тем как отправиться в особняк на Пиккадилли и приступить к исполнению своих новых «женских» обязанностей.

Найти нужный ему адрес оказалось вовсе не просто. Его карманные часы показывали уже без четверти девять, когда он наконец-то очутился перед узорными чугунными воротами ограды, за которой возвышался четырехэтажный дом из серого камня, построенный в гостиничном стиле. Граф миновал калитку и, очутившись на брусчатой дорожке, ведущей к лестнице в четыре ступеньки, остановился, охваченный сомнениями в правильности своих действий.

Идея соблазнить строптивую поборницу матримониальных традиций, показавшаяся ему привлекательной после нескольких выпитых бокалов шампанского, внезапно поблекла, а перспектива двухнедельного блуждания по ее особняку с метелкой в руках перестала быть притягательной. Лорд Карр, однако, не привык отступать, а потому, расправив плечи, стал изучать впечатляющий фасад, отделанный с отменным вкусом и мастерством. Гранит чудесно сочетался с безукоризненно белым мраморным парапетом, высокими арочными окнами и темными крыловидными ставнями. Черные двустворчатые входные двери прекрасно гармонировали с массивными дверными ручками и кольцами из желтой меди. Каменные вазоны с геранью по обеим сторонам лестницы были увиты зеленым плющом. К огромному разочарованию Ремингтона, он не обнаружил в архитектуре дома ни горгулий, ни контрфорсов, уместных для цитадели богини-мстительницы. Все было солидно, спокойно и подозрительно прилично, особенно цветочки у парадного входа. Лорд Карр собрался с духом и решительно направился к дубовым дверям, ведущим в чертоги злого дракона.