Линда Кук - Ночные костры

Раймон выпихнул Эрика в коридор.

— Заприте за мной дверь, Алиса, и никому не открывайте до моего прихода.

Огонь в камине погас. Ей не удалось раздуть ни единого уголька. Алиса сидела на сарацинской ткани, прислонясь спиной к скамье, и смотрела в сторону запертой двери, отделявшей ее от коридора.

Она дважды пересекала темную спальню и трогала засов, желая убедиться, что он на месте, потом возвращалась к камину. Из-за закрытых ставен, с высокого речного берега, доносились топот лошадей и отдаленные голоса, но голоса Раймона среди них не было.

Она надела платье и сунула ноги в сапоги, в которых обычно ездила верхом. Кинжал Раймона был на месте — на ее правой икре, скрытый в складке бараньей кожи.

Алиса не знала, сколько времени она прождала. Луны за ставнями не было видно, и нельзя было понять, в какой момент ночи они с Раймоном поднялись, разбуженные часовым. О милосердный Господь, пожалуйста, сделай так, чтобы Раймон вернулся!

Рыцари-храмовники уезжают из крепости посреди ночи. Странно. Почему они не дождались?..

Под дверью спальни появилась тусклая полоска красноватого света. Алиса достала из сапога кинжал и вжалась спиной в основание скамьи. Не было слышно ни шороха, ни шагов. Только оранжевое зарево, обрамлявшее дверь, становилось все ярче. Кто-то тихо подходил к двери со стороны коридора, держа в руке факел. Алиса сомкнула пальцы на рукоятке ножа.

— Алиса!

Это был голос ее мужа.

Она подбежала к двери и толкнула засов, который со звоном упал на пол. Золотистый свет факела Раймона залил спальню.

Силуэт на пороге не двигался.

— Я пришел, чтобы встретиться лицом к лицу со злодейкой, которую сам же и выучил на свою голову?

Алиса оглянулась назад, потом снова посмотрела на Раймона.

— Я без кольчуги, жена, а вы целитесь своим кинжалом мне прямо в пах. Вы чем-то недовольны?

Она отшвырнула нож и бросилась в его объятия.

— Я думала…

— Знаю. — Он прижал ее к груди. — Ничего страшного не произошло. Просто Мольон и его люди решили отправиться в путь до рассвета. А Эрик с Аленом, выполняя мой приказ, не открывали им ворота без моего разрешения.

— Но почему Мольон уехал так рано? Должно быть, он заподозрил…

Раймон увлек ее в глубь спальни и закрыл дверь.

— Мольон и его люди ничего не заподозрили, Алиса. Храмовники любят пускать пыль в глаза, демонстрируя свою поразительную дисциплину. Они встали задолго до рассвета, как в Палестине, и отправились по ночному холоду.

— Но зачем это нужно делать здесь? Раймон поставил на место засов.

— Чтобы показать, как мало они ценят теплую перину и прочие удобства. Это форма бахвальства, Алиса, и ничего больше. С помощью таких приемов они держат в страхе весь христианский мир. — Он поставил меч перед дверью и бросил факел на каминную полку. — Мерзавцы!

— Из-за них Эрик чуть не лишился жизни.

— Он барабанил в дверь, не назвав себя. — Раймон устало опустился на лежанку. — Я мог его убить. — Он вздохнул. — Мы как овцы, которых приготовили на убой, Алиса. Сидим здесь, как в загоне, и ждем самого худшего. В следующий раз, когда этот молодой болван Эрик опять застанет меня врасплох, я могу заколоть его раньше, чем успею подумать.

— Вы ни в чем не виноваты, Раймон. Он покачал головой:

— А вы, моя дорогая жена, могли от испуга оскопить меня тем самым кинжалом, который я вам дал. — Раймон тронул ее за руку. — Пора нам уезжать отсюда, Алиса. Лучше раньше отправиться в Виндзор и делать долгие остановки в пути, чем сидеть здесь и ждать беды, шарахаясь от каждого заезжего путника.

— Вы хотите ехать сейчас? Так скоро?

— На этой неделе. Желательно дня через три, если успеем собраться. Я не хочу присутствовать здесь, когда Мольон и его люди вернутся из Биддафорда и начнут обыскивать Морстон.

— Они удивятся, почему вы так рано уехали.

— Тогда пусть спросят меня об этом, приехав в Виндзор. К тому времени Мольон нам будет уже не страшен: мы отдадим свои судьбы в руки королевы Элеаноры.

Они выехали из Кернстоу на рассвете в конце августа, с шестью вооруженными солдатами и двумя вьючными лошадьми — такими же крупными и быстрыми, как скаковые. Уота они взяли с собой. Мальчик сидел в седле вместе с леди Алисой до тех пор, пока они не выбрались на широкую дорогу за Данхеветом. По пути им встретилась группа торговцев шерстью, ехавших на восток, а около полудня мимо проскакали три всадника. После дневного привала Раймон уложил Уота на широкие корзины первой вьючной лошади, где тот и заснул.

Раймон смотрел на дорогу и жалел, что не может взять их всех — Алису, Хьюго, Эмму, своих рыцарей, оставшихся в Кернстоу, и маленький отряд, ехавший сейчас с ним, — и отправиться прямиком на юг. Там, в приморской деревне Секома, их ждала хорошо оснащенная продовольствием рыбацкая лодка, которую Эрик и Ален тайно купили на базенское золото по указанию Ренульфа де Базена — на случай, если Раймону понадобится срочно покинуть Англию.

В сотый раз за день Раймон напоминал себе о том, что в Корнуолле за ним следят люди королевы Элеаноры. Если три храмовника, которые гостили в Кернстоу, догадались, что Раймон с женой собираются тайно бежать из страны, их схватят по высочайшему предписанию и доставят в Виндзор в цепях. Нет, не стоит прежде времени гневить королеву Элеанору. Сначала надо попробовать поладить с ней честно. Это куда безопаснее.

Когда наступила ночь, они легли спать за воротами Данхевета, в старом бревенчатом доме, на соломенных тюфяках, которые им предложили хозяин и его молчаливая жена. Алиса и Уот спали в самом дальнем от двери углу, Раймон и его воины — неподалеку от них. В центре комнаты, в длинной яме, горел огонь. Дым от углей поднимался к широкому отверстию в балочном потолке. Когда в полночь пошел дождь, брызги стали залетать в дымоход и тушить пламя. Подсвеченные луной колонны пара с шипением уходили кверху.

Два солдата бодрствовали в самые темные часы ночи и легли лишь тогда, когда их сменили Эрик и Ален.

Алиса спала урывками, часто просыпаясь и щупая обернутую тряпкой шкатулку, которая лежала в ее шерстяной подушке. Раймон отдал драгоценности на хранение жене. Она должна была каждое утро прятать подушку с тайной начинкой в свою седельную сумку, а по вечерам класть ее себе под голову, где бы они ни останавливались на ночлег — на постоялом дворе аббатства или в городской гостинице.

Утром перед отъездом она заспорила, уверяя Раймона, что надежнее будет спрятать шкатулку в его седельной сумке. Он подсадил жену на лошадь и завязал ее сумку.

— Держите ее у себя, Алиса. Если мы повстречаемся с разбойниками или с уполномоченными принца Иоанна… — он улыбнулся шире, — или и с теми и с другими в одном лице, то мои воины прежде всего будут защищать вашу жизнь. Таков мой приказ.