Аманда Квик - Другой взгляд

Гейбриел вернулся к сундуку.

– Если бы он так сильно желал сохранить месторасположение своей лаборатории в тайне, то не стал бы перед смертью писать писем с намеками.

Эти письма пылились в архивах общества, пока Гейбриел не обнаружил их несколько месяцев назад и не расшифровал тайный код алхимика.

Он вставил ключ в замок и сразу же понял, что ничего не выйдет.

– Замок слишком заржавел, – заявил он. – Неси инструменты.

Через десять минут совместными усилиями братьям удалось открыть сундук. С резким противным скрипом медленно поднялась крышка, но ни взрыва, ни всполохов огня, ни других неприятных сюрпризов не последовало.

Гейбриел и Калеб заглянули внутрь.

– Столько потрачено усилий ради возможности обрести горстку золота и драгоценных камней, – сказал Калеб.

– Слава Богу! Затевая эту экспедицию, мы и не надеялись отыскать несметные сокровища, – согласился Гейбриел.

Единственным предметом в сундуке оказалась маленькая записная книжка в кожаном переплете.

Молодой человек достал книжку и осторожно раскрыл ее.

– Думаю, здесь записана та самая формула, о которой алхимик завуалированно рассказывал в своих письмах и научных трудах. Наверняка он считал ее намного дороже золота и драгоценностей.

Пожелтевшие страницы были испещрены надписями на латыни, сделанными аккуратным почерком алхимика.

Калеб наклонился и заглянул на первую страницу, чтобы получше рассмотреть бессмысленную на первый взгляд мешанину из букв, цифр, символов и слов.

– Это написано очередным дурацким кодом, – покачал головой молодой человек.

Гейбриел перевернул страницу.

– Любовь ко всевозможным секретам и кодам члены тайного общества пронесли через все эти годы.

– Я никогда не встречал более одержимых и скрытных эксцентриков, чем члены тайного общества.

Аккуратно закрыв записную книжку, Гейбриел пристально посмотрел на Калеба:

– Знаешь, есть немало людей, которые могут сказать про нас с тобой то же самое.

– Мне кажется, называть нас эксцентриками не совсем правильно, – помрачнел Калеб. – Хотя более подходящий эпитет мне пока на ум не приходит.

Гейбриел не стал спорить. В детстве они получали удовольствие от собственной эксцентричности, принимая это как должное, но с возрастом оба сильно изменились и стали намного осторожнее в суждениях.

А теперь, ко всему прочему, Гейбриелу приходилось иметь дело с отцом-вольнодумцем, ярым приверженцем теории эволюции Дарвина; Ипполит Джонс мечтал как можно скорее женить своего наследника. Гейбриелу казалось, что отцу попросту было интересно узнать, передадутся ли внуку сверхъестественные способности сына.

«Черта с два», – думал Гейбриел.

Он не хотел играть роль подопытного кролика в такого рода эксперименте. Когда настанет время жениться, он сделает свой выбор без посторонней помощи.

Молодой человек взглянул на брата:

– А тебе не приходило в голову, что мы являемся членами общества, которое состоит из скрытных интровертных эксцентриков, одержимых тайнами и загадками?

– Это не наша вина, – заявил Калеб и наклонился, чтобы получше рассмотреть один из старинных инструментов на рабочем столе. – Вступив в это общество, мы всего лишь исполнили сыновний долг. Тебе прекрасно известно, что наши отцы сошли бы с ума, если б мы посмели отказаться от членства в их драгоценном обществе. А тебе вообще грех жаловаться. Это ведь ты уговорил меня пройти всю эту чертову церемонию.

Гейбриел опустил глаза на черное с золотом кольцо из оникса, которое он носил на правой руке. На камне был выгравирован алхимический символ огня.

– Я знаю, – проговорил он.

Калеб тяжело вздохнул.

– Я учитываю обстоятельства и отдаю себе отчет в том, что тебя самого заставили принять членство.

– Да. – Гейбриел опустил тяжелую крышку сундука, внимательно всматриваясь в начертанные на золотой обшивке слова. – Надеюсь, это не какое-нибудь алхимическое проклятие, типа «тот, кто осмелится открыть этот сундук, к рассвету умрет мучительной смертью»?

– Скорее всего это именно проклятие или же какое-то предупреждение, – повел плечами Калеб. – В прошлом алхимики любили баловаться подобными вещами. Но мы-то с тобой современные люди и не верим во всю эту чепуху.

Первый человек умер три дня спустя.

Его звали Риггз. Это был один из жителей деревни, которых Гейбриел нанял, чтобы упаковать содержимое склепа в коробки и погрузить их на телеги.

Тело обнаружили в старинной аллее возле доков. Риггза убили двумя ножевыми ударами. Сначала пронзили грудь, а потом полоснули по горлу. Старые камни вокруг пропитались кровью. Убийца воспользовался собственным ножом жертвы, который теперь валялся возле тела с потемневшим от крови лезвием.

– Мне сказали, что Риггз привык жить один. Испытывал тягу к алкоголю, продажным женщинам и кабацким дракам, – уточнил Калеб. – Местные жители считают, что рано или поздно он бы все равно плохо кончил. В деревне бытует мнение, что он сцепился с кем-то, кто оказался быстрее или удачливее его самого.

Молодой человек замолчал и вопросительно взглянул на брата.

Повинуясь неизбежному, Гейбриел опустился на колени рядом с телом. Он неохотно поднял нож за рукоятку, перевел взгляд на лезвие, испытывая шок от мгновенного осознания истины. Он почувствовал, что в рукоятке ножа по-прежнему ощущался огромный запас энергии. Это и неудивительно, ведь убийство было совершено всего несколько часов назад. Вероятно, лезвие до сих пор несло в себе сильный заряд эмоций, потому что Гейбриел ощутил некое возбуждение, зародившееся в глубине его существа.

Все его чувства резко обострились. Он как будто услышал сигнал тревоги, поданный ему каким-то необъяснимым метафизическим способом. Кровь забурлила от примитивного желания поохотиться. Не на шутку взволнованный, молодой человек резко выпустил нож из рук и поднялся на ноги. Оружие звякнуло о камни.

Калеб пристально изучал лицо брата.

– Ну что?

– Риггза убил вовсе не охваченный гневом или страхом незнакомец, – сказал Гейбриел и машинально сжал в кулак руку, в которой перед этим держал нож. Это была тщетная попытка изгнать еле уловимое ощущение зла и ту жажду крови, которую оно пробуждало. – Тот, кто подстерегал Риггза на этой аллее, имел твердое намерение избавиться от него. Это было хладнокровное убийство.

– Может, это был обманутый муж или старинный враг?

– Это наиболее вероятное объяснение, – согласился Гейбриел. Но он чувствовал, как встают дыбом волосы на затылке от осознания близости разгадки. Эта смерть не была случайной. – Принимая во внимание репутацию Риггза, думаю, полиция придет к такому же выводу. Однако нам нужно внимательно изучить содержимое гробницы.