Тамара Леджен - Скандал и грех

Абигайль почувствовала гордость.

– И о чем тебе это говорит, папа? Они знают, что мистер Уэйборн – джентльмен. Не важно, что он должник. Они его не продадут.

Рыжего ее слова не тронули.

– О чем это говорит мне? – рявкнул он. – О том, что он всех одурачил! У меня было время изучить характер мистера Уэйборна, когда он возвращал мне виски. Посмотрела бы ты, как он задирал нос, говоря, что моя шотландская бурда не подходит для английского джентльмена!

– Тебе не следовало посылать ему счета, папа, – опрометчиво сказала Абигайль.

– Ты на его стороне? – Рыжий был возмущен предательством дочери. – Ты едва знаешь его. Может, я и не джентльмен, как мистер Уэйборн, но я твой отец, Абигайль, если ты забыла. Я вырастил тебя как леди не для того, чтобы ты смотрела на меня сверху вниз.

– Извини, папа, я не смотрю на тебя сверху вниз. Речь идет о бизнесе, и это плохо для нашего дела. Ни один джентльмен не потерпит такого обращения от торговца. Какая первая заповедь бизнеса?

Рыжий отвел взгляд.

– Ни при каких обстоятельствах не принимать решений, основанных на эмоциях.

– Я знаю, ты поступил так из-за мамы, и люблю тебя за это. Но мистер Кэри Уэйборн не отвечает за то, что сделали маме дербширские Уэйборны. И ты не можешь винить его за то, что он разозлился, когда ты обидел его. У меня тоже была возможность изучить характер мистера Уэйборна. Я считаю его… настоящим джентльменом, – сказала Абигайль, забыв его постоянные вольности, когда они бывали наедине.

Рыжий изумленно всплеснул руками.

– Джентльмен?! Парень носит серьгу. Полагаю, он знает, как понравиться женщинам. И он понравился тебе?

Абигайль поняла, что ступила на опасную почву.

– Он был внимательным хозяином, – осторожно заметила она. – Иногда… обедал с нами.

– Правда? В таком случае я должен послать ему счет за эти обеды. Если на то пошло, я сказал Лейтону, чтобы он заплатил ренту за полгода. И раз ты не собираешься туда возвращаться, пусть он вернет разницу.

– Тебя интересуют не деньги. Ты просто хочешь отомстить.

– Если б я не знал тебя с рождения, Абигайль, я мог бы подумать, что ты влюбилась.

– Папа, ради Бога! – Она вспыхнула.

– Черт побери! Значит, так оно и есть? Этот негодяй заставил тебя влюбиться в него! Запомни мои слова, дорогая, человек вроде него хочет от девушки вроде тебя лишь одного.

– Некоторые мужчины очень страстные.

– Я говорю о твоем состоянии! – закричал Рыжий. Поняв, что сделала опасный промах, Абигайль быстро прибавила:

– Если он предполагает жениться, то я не вижу в этом ничего плохого.

– Значит, он собирается жениться. – Заложив руки за спину, Рыжий прошелся по комнате. – Могу поспорить, так оно и есть. Абигайль, как можно быть настолько глупой? Он же просто охотник за приданым.

– Он даже не знает о моем состоянии, – возразила она. – Мистер Уэйборн думает, что я некая Смит. Он вообще не собирается жениться на богатстве.

– Так говорят все охотники за приданым. Запомни, он уже все о тебе разузнал и хочет присвоить твои деньги. Мои деньги!

– В этом нет смысла. Если он знает, что я твоя дочь, и охотится за приданым, тогда он бы оплатил твои счета. И не вернул бы скотч.

– Должно быть, он пытается сбить нас со следа, – подумав, ответил Рыжий.

– Мистер Уэйборн не охотник за приданым, – твердо повторила Абигайль. – Деньги не интересуют его. Семья уговаривает его жениться на богатой женщине ради благополучия поместья, а он решительно отказывается.

– Хорошо. Тогда я могу не волноваться. Ты от него в полной безопасности.

Ее задел сарказм отца.

– Мистер Уэйборн слишком горд, чтобы жениться на деньгах. Ты думаешь, он корыстен, потому что не знаешь его. У мистера Уэйборна много прекрасных качеств. Я думаю, он до некоторой степени герой. Когда ему было восемнадцать лет, он бросил университет и записался в армию рядовым. Почти два года он воевал в Испании. Его могли убить.

– Хорошо бы! Тогда бы он не дурил голову моей дочери.

– Разве это не героизм? – настаивала Абигайль. – Он мог спокойно учиться в Оксфорде и не знать никакой опасности.

– Ну и что из этого? – нетерпеливо спросил Рыжий. – Тебе герой не требуется. Наступающая армия тебе не угрожает. Единственная для тебя угроза – это неподходящий жених. Тебе нужен твердый, разумный, заслуживающий доверия парень, с головой на плечах, собственными деньгами и, конечно, с титулом. Это твой долг перед собой, твоей матерью и передо мной. В конце концов, я столько вложил в твое воспитание, наряды, драгоценности, образование! Я не жалел расходов и не позволю, чтобы все оказалось впустую.

– Ты бы хотел, чтобы вместо него я вышла за Далиджа? Он-то и был охотником за приданым. Ты собирался заплатить ему пятьдесят тысяч фунтов!

– Хорошая цена! Не забывай, после смерти лорда Инчмери он унаследует графский титул. Я не возражаю против охотника за приданым, если у него есть что предложить взамен. Человеку с титулом не стыдно искать богатую жену. А твоя мать хотела, чтобы я вернул тебя в свет, который она вынуждена была покинуть, выйдя за меня. И я обещал ей.

– Мама хотела видеть меня счастливой, – возразила Абигайль. – Она, я уверена, не презирала бы мистера Уэйборна. Хотя бы потому, что он ее родственник. Он джентльмен. Его брат – баронет. И если поместье сейчас не приносит доход, в моей власти сделать его таким. Когда ты женился на маме, такую же услугу ты оказал ее отцу.

– Как ты посмела сравнить твою светлую мать с этим негодяем? Клянусь Богом, Абигайль, если ты выйдешь за этого человека против моей воли, мне останется только одно: лишить тебя наследства. Когда я говорил, что не дам ему в кредит ни фартинга, я так и поступлю. Твой джентльмен не увидит от меня ни пенса, жив я или умер. И он тоже узнает об этом. Полагаю, тогда его интерес к тебе поуменьшится.

Абигайль закрыла глаза. Случилось то, чего она так боялась, но теперь, когда гром грянул, она вдруг успокоилась. Ей больше нечего бояться.

– У меня есть собственные деньги, папа. Мне двадцать один год, и я могу сама выбрать себе мужа. Таков закон. А ты, естественно, можешь делать со своими деньгами что захочешь.

Такого ответа Рыжий не ожидал. Никогда в жизни Абигайль ему не противоречила, любое разногласие без особого труда разрешалось в его пользу, и сегодняшнее упорство дочери сильно встревожило его.

– Эбби! – жалобно сказал он. – Не могу поверить, что ты всерьез со мной споришь, защищая этого никчемного молодого человека. Мы же никогда по пустякам не ссорились, мы с тобой настолько близки, как могут быть близки отец и дочь. Ты всегда была самой почтительной из дочерей. Такую перемену в тебе я могу приписать только нездоровому влиянию этого человека.