Джулия Лэндон - Опасный джентльмен

— В чем дело, любовь моя? Не в твоем характере заставлять человека все это чувствовать.

Да, черт возьми! Нужно убираться отсюда поскорее, от него, от его бессердечного равнодушия. От человека, которого она считала необыкновенным и который испытывает такую боль, что не желает впускать любовь в свою мрачную душу. Она не в состоянии ему помочь.

Уже взявшись за ручку двери, Лилиана вспомнила, что пришла с ним поговорить. Она закрыла глаза. Набрала побольше воздуха, потом резко повернулась, чтобы поскорее покончить с делом.

И увидела.

Горькие складки у рта, холодный блеск в глазах. Эдриан смотрел, как она уходит, и это причиняло ему боль. Он тут же отвернулся, и Лилиана закусила губу, борясь с желанием подойти к нему. И чего она добьется? Он на другой стороне пропасти.

— Моя… моя семья вернулась из Бата, и я хотела бы с ними повидаться. Я уеду на несколько дней. Со мной едет Полли. И Бертрам.

Кивнув, он развернул газету.

— Поступай как знаешь.

Между ними снова была стена, но Лилиана уже знала, что в ней есть трещина. Хотя сердце молило ее подойти к нему, она вышла из комнаты, слишком расстроенная и слишком испуганная, чтобы сделать еще одну попытку. Кроме того, она должна выяснить правду. Ради него.

Услышав, как закрылась дверь, Эдриан поднес руку ко лбу, потом смял и отбросил газету. Он чудовище! Слишком гордый, чтобы признать, что она причинила ему боль. Дьявольская гордость не позволила упасть перед ней на колени и молить, чтобы она снова любила его. Неудивительно, что она предпочла Бенедикта: несмотря на его слабости, тот не был чудовищем и мог дать ей любовь, в которой она так нуждалась. А он не может даже сказать, что считает ее красивой, или поблагодарить за самоотверженность в дни его темноты. Он видел в ее глазах отвращение, ощущал ее презрение и не находил слов, чтобы все изменить. Он чудовище.

Эдриан подошел к буфету и налил себе виски. Пусть хоть это притупит его боль.

Мистер Перл был по горло занят проверкой качества своих сластей — как хозяин пекарни, он считал эту работу в высшей степени важной. Он уже вытирал с губ следы «проверки» носовым платком, когда увидел леди Олбрайт, направлявшуюся к его заведению. Господи, она идет в его магазин! О, что за прекрасный день!

Мистер Перл открыл дверь прежде, чем она успела взяться за ручку. Торопливо поклонившись, он сказал:

— Леди Олбрайт! Какая честь! Что вам угодно?

— Здравствуйте, мистер Перл. Чудесный день, не правда ли? — Она вошла в пекарню и, быстро оглядевшись, одарила его очаровательной улыбкой.

— Совершенно восхитительный, мадам. Я не знал, что вы в Килинге. Осмелюсь спросить, вы пришли не за булочками ли с изюмом?

— В общем-то, мистер Перл, я пришла к вам по делу… весьма деликатному.

— О, понимаю, — ответил адвокат, лихорадочно перебирая в уме варианты. — Уверен, я могу оказать вам содействие, к тому же известен своим тактом. Не поговорить ли нам в моей конторе?

Леди Олбрайт кивнула, и он препроводил ее по лестнице в маленький альков, где усадил в самое удобное кресло, а сам опустился на стул, который протестующе застонал под его весом. Она снова улыбнулась, но мистер Перл заметил, как ее руки теребят перчатки.

— Должна признаться, сэр, я не знаю, с чего начать.

— Обычное дело в подобных случаях, — улыбнулся он ободряюще. — Предлагаю начать с самого начала. По-моему, это лучшая отправная точка.

— Великолепное предложение. Итак. Вы помните, что несколько месяцев назад я вышла замуж и мы с мужем живем в Лонгбридже?

— Да, конечно. После того несчастного обстоятельства… вы понимаете, это не мое дело, но я осведомлен, что графу требовалась… резиденция, которую он мог бы назвать собственной.

Она слегка покраснела.

— Да, мы поселились в Лонгбридже, поместье Олбрайта…

— Которое он унаследовал от деда с материнской стороны в 1829 году, — изложил по памяти мистер Перл.

— Думаю, вы правы, — осторожно проговорила она. — Это поместье Олбрайтов, но мой муж бывал там всего несколько раз, с тех пор как ушел из жизни его дед…

— К несчастью. — Адвокат сочувственно улыбнулся.

— Э-э… да… Итак, сэр, вы догадываетесь, что лорд Олбрайт и его дед были не слишком близки.

— Я бы сказал — не общались. Разумеется, это не вина графа, поскольку его дед не общался и со своей дочерью, матерью вашего мужа, — быстро добавил мистер Перл.

Естественно, детали запечатлелись в его мозгу, так как были внесены в журнал номер шесть. Леди Олбрайт не могла знать этот маленький факт, и ее красивые глаза округлились от удивления.

— О да, — пробормотала она. — Поэтому вещи, оставленные прежним графом… личные вещи, как вы понимаете… не вызывают у моего мужа теплых чувств.

— Разумеется, — кивнул мистер Перл. — Особенно ружья, как я слышал. Представляю, насколько ужасным был для вас тот инцидент.

Леди Олбрайт внимательно посмотрела на него.

— Так вот. Осталось много вещей. Может, вы посоветуете мне, что с ними делать? — Она замолчала, и адвокат в ожидании наклонился к ней. — Я подумала, нет ли кого-нибудь… возможно, других членов семьи, которые хотели бы взять их на память.

О, она весьма умная молодая женщина!

— Как вы проницательны, леди Олбрайт! И как добры…

Она вдруг так наклонилась вперед, что ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его лица.

— Вы мне поможете, мистер Перл? Я даже не представляю, где найти членов семьи, ибо, к несчастью, у моего мужа с его отцом сложные отношения, — серьезно сказала она.

Адвокат вздохнул. Семья Спенс всегда была сложной.

— Я слышала, что была еще одна дочь. Если это правда, то я должна попытаться ее найти, как вы думаете?

Его не слишком удивило, что она прибегла к такому способу навести справки о родственниках. Каролина Дэшелл была красавицей, зато ее сестра Лилиана нехватку миловидности восполняла умом и энергией. Конечно, мистер Перл счастлив помочь молодой графине.

— Хорошо. У меня наверняка сохранились кое-какие записи. — Подойдя к книжному шкафу, он стал перебирать тетради в кожаных переплетах. — Давайте посмотрим, давайте посмотрим, — бормотал он. — Полагаю, это должен быть примерно 1800 год. Ага, я был прав. Год 1802-й.

— Год 1802-й? — повторила леди Олбрайт.

— Да, — рассеянно ответил адвокат, не отрываясь от тетрадей. — Господи, так я и думал!

— Там… что-то есть? Я имею в виду — вы знаете, где ее можно найти?

— Печальная история, — вздохнул он. — Леди Эвелин Килинг была в то время очень молода, лет шестнадцати, ее сестра года на два старше…

— Печальная история, мистер Перл? — нахмурилась графиня.

— Ну, охлаждение, разрыв и все такое. У вас тоже есть сестра, миледи, и, уверен, вы можете представить, насколько вам было бы неприятно, если бы она вышла замуж раньше вас.