Тамара Лей - Молитва любви

Сквозь сладостный туман, окутавший сознание, до Грей донесся отдаленный звук, раздавшийся где-то в конюшне.

– Гильберт, – воскликнула она, – нужно вернуться в башню. Кто-нибудь наткнется на нас.

Тяжело дыша, Гильберт поднял голову.

– Никто не посмеет помешать, – сказал он, сжимая ее бедро.

Конечно, но могут увидеть их совокупление, подумала Грей.

– Я… – начала было она, но потом замолчала при мысли, что может потерять Гильберта, если будет слишком много рассуждать. Покачав головой, девушка положила руки ему на грудь, а потом обвила его шею.

Гильберту казалось, что ждать он не может, но он увидел смущение в ее глазах, прежде чем она закрыла их, покорно улыбаясь. Гильберт неохотно отступил на шаг и протянул руку.

– Пойдем, – сказал он. – Наверху нас никто не увидит.

Наверху? Грей посмотрела вверх и только тогда заметила сеновал. Там не будет уединения ее комнаты, но все-таки это лучше, чем стойло. Улыбаясь, Грей подала руку и позволила повести себя вверх по лесенке. В уголке, залитом солнечным светом, Гильберт осторожно положил ее на сено. Овладев своими чувствами, он склонился к Грей, оглаживая блестящие пряди ее волос.

– Ни одну женщину не желал я так сильно, как тебя, Грей, – хрипло проговорил он, отводя волосы от ее милого лица.

У Грей не было слов, чтобы ответить ему. Достаточно и того, что, несмотря на все, она для него желанна. Сердце бешено билось, ладони скользили по выпуклым мышцам груди рыцаря.

Подняв вверх юбки Грей, Гильберт раздвинул ей ноги. Когда она согнула их в коленях, чтобы ему было удобнее, он издал громкий стон и, отбросив в сторону ее нижнее белье, стал гладить живот и грудь этой красавицы с золотыми волосами. Крик наслаждения сорвался с ее губ, когда он начал ласкать соски ее тяжелых грудей.

Выгнувшись над нею, Гильберт приглушил вскрики своими поцелуями и, не отрывая губ от сладостного рта, прижался к теплому лону. Когда Грей подалась ему навстречу, почувствовав его напряженный мужской орган, он подумал, что сойдет с ума от страсти. Остатки самообладания покидали его. Он дотронулся до влажного бутона женственности между ее вздрагивающими ногами.

При этом прикосновении Грей запрокинула голову, прогнулась еще больше, думая, что снова испытает сильную боль, которую запомнила с того первого раза много месяцев назад.

Снимая бриджи, Гильберт наблюдал за игрой сладострастных чувств на лице Грей. Теперь он увидел, что она стала настоящей женщиной. Гильберт не сразу вошел в нее, он не хотел, чтобы наслаждение кончилось слишком быстро.

– Гильберт! – его имя сорвалось с губ щины, когда ее плоть соприкоснулась с плотью мужчины. Дыхание стало учащенным, она открыла глаза, вопросительно глянула на Гильберта и умоляюще попросила:

– Не останавливайся.

В милой хрипловатости ее голоса Гильберт уловил упоминание о том наслаждении, которое ускользнуло от нее во время их первого любовного слияния. Он попытался уловить смысл слова, которое она произнесла. Остановиться? Даже если бы она умоляла остановиться, он бы не смог.

– Пожалуйста, Гильберт, – просила она, касаясь его бедер.

Горя от нетерпения, Гильберт прильнул к нежным устам, потом к животу, осыпал поцелуями тело и снова завладел губами.

Грей прижималась грудью к его торсу, дыхание рывками вырывалось между поцелуями из ш» горла. Откинув голову назад, она подставила гною шею и прижималась к возлюбленному все сильнее, в то время как его губы не оставляли ее – целовали, посасывали, касались ее разгоряченной плоти.

Когда Грей содрогнулась под ним и потянулась к его мужскому органу, Гильберт понял, что больше не выдержит. Приподнявшись, он легко нашел женскую влагу и, сжав зубы, борясь с желанием нетерпеливо вторгнуться одним толчком в блаженную теплую плоть, медленно вошел в нее.

Она с радостью приняла его, но по напряженным мышцам спины можно было догадаться, что девушка испытывает неудобство. Гильберт замер, давая ей привыкнуть к нему. На лбу выступили капли пота от усилий, которые он прилагал, заставляя себя сдерживаться.

Грей медленно расслабилась, ее руки скользнули по спине Гильберта к его ягодицам.

Ему не требовалось большего поощрения. И все-таки сохранилось достаточно соображения, чтобы двигаться медленно. Хотя Грей уже отдала ему свою девственность, она оставалась почти нетронутой, и на этот раз он решил завлечь ее к тем же высотам, к которым стремился сам.

Гильберт отыскал взглядом ее глаза.

– Покажи мне, – прошептала Грей, потом повернула голову и слегка прикусила его плечо.

Гильберт полностью погрузился в нее, убыстряя движения, в то время как она робко отвечала, стараясь попасть в один ритм с ним. Гильберт почти утратил чувство реальности, но по-прежнему желал увидеть Грей удовлетворенной, до того как сам удовлетворит свою страсть. Но когда он услышал стон наслаждения, который испустила Грей, этот сладостный звук увел его еще дальше от цели.

Он снова теряет контроль над собой, осознал Гильберт, пока мысли не соскользнули в подсознание. Приближался момент его восхождения к вершинам страсти. Гильберт начал двигаться быстрее, громкий стон вырвался из его груди.

– Возьми меня с собой, – услышал он ее умоляющий голос, приближаясь к краю забвения, за которым ждало освобождение от пут, которыми эта женщина сдерживала его желание. Казалось, уже ничто не остановит его, но этот слабый голос отдалил завершение.

– Да, любимая, – сказал он, удивляясь легкости, с которой это нежное слово слетело с его уст. Никакая другая женщина – хоть их и немного было за последние годы – не откликалась так чудесно на каждое его движение и ласку.

Осторожно возбуждая сладострастные чувства, поднимавшиеся в Грей, он надеялся, что она близка к вершине страсти, но эти мгновения показались вечностью.

Он ощутил, как сжалось ее лоно, как она замерла на краткий миг, а потом сорвалась в сладостные содрогания среди криков наслаждения. Тяжело дыша, Гильберт смотрел на ее милое лицо, на котором запечатлелось сладострастие.

Тело Грей расслабилось в его объятиях, черты лица разгладились. В этот момент Гильберт дал выход сдерживаемой буре, бушевавшей в нем. Он устремился вслед за Грей, к тем высотам, куда она уже унеслась. Крепко обняв Грей, Гильберт увлек ее за собой, скатываясь на сено.

Умиротворенной Грей казалось, что все ее тело расплавилось, она лежала рядом с Гильбертом, положив голову ему на грудь. В тот первый раз она поняла: что-то важное ускользнуло от нее, но не могла представить себе, какое блаженство таится в любовных объятиях. Какое-то время они оба молчали, но когда Гильберт заговорил, голос его звучал резко.

– Никогда больше не говори о себе как о шлюхе. Мои люди будут уважать тебя, будто ты являешься моей женой. Понятно?