Тамара Лей - Проклятие любви

Примирясь с мыслью о неизбежном раздоре, саксонка вступила с женщинами в разговор, который был прерван через несколько минут громким и бесцеремонным возгласом.

— Думаешь, венок из цветов… или слишком много? — громко спросила Элан.

Никто не слышал ее шагов, и от неожиданности две женщины выронили веретена из рук. Нагнувшись, Райна подняла веретено, стараясь подавить вспыхнувшее раздражение:

— Слишком много для чего, леди Элан?

— Для моей свадьбы, конечно. О чем я еще могу говорить?

Да, о чем еще? Вздохнув, Райна потерла нить, зажатую пальцами.

— Венок из цветов будет выглядеть чудесно, — рассеянно сказала она, принимаясь за пряжу.

Встав возле нее, Элан вынудила Райну поднять глаза.

— Тебе все равно, да? — дрожащим голосом спросила Элан.

Райна подавила вздох и выпрямилась:

— Нет, почему? Из каких цветов вы хотите сделать венок?

Норманнка, довольная, улыбнулась:

— Думаю, из фиалок.

— Чудесно.

— Или из роз.

— Я люблю розы.

Элан настаивала:

— А какие тебе нравятся больше?

— Мне — фиалки, но с вашим цветом лица вам больше подойдут розы. А что говорит сэр Гай?

Элан пожала плечами:

— Не знаю, я хотела у него спросить, но его нигде нет.

— Он и Максен в деревне. Прогуливаются.

— Что ты хочешь этим сказать — «прогуливаются»?

Лиган хихикнула, а Райна спокойно пояснила:

— Занимаются хозяйством.

— Как скучно, — пробормотала сестра Максена. — Смертельно скучно.

— Но нужно.

— Да, тебе видней, наверно.

Иногда — правда редко — Элан казалась взрослой, уже достаточно пожившей и много повидавшей женщиной, но сегодня она напоминала ребенка. Как мог сэр Гай влюбиться в нее? Элан ведет себя пристойно в его присутствии, но он же видел, как она бесцеремонна с другими.

«Любовь — она загадочная, странная, — размышляла Райна, забыв на мгновение Торкво и Элан и обратившись к себе и Максену и к своему будущему дитя. — Любовь — загадка и боль».

В ее мысли ворвался голос Элан.

— Мне нужна ткань для свадебного платья, — и пощупала полотно, лежавшее у ног Райны.

— А какого цвета?

— Не знаю пока, но этот меня устраивает.

Раздался смешок, но на этот раз смеялась не Лиган. Райна взглянула на Элан:

— Вы, конечно, умеете прясть?

— Да, но боюсь, не так ловко, как ты.

Райна решила, что ей лучше предложить свои услуги, не дожидаясь, когда попросит об этом Элан. Для свадебного платья нужно постараться.

— Я научу вас.

Элан как-то сникла.

— Ты же видишь — я беременна.

— Да, такой живот трудно не заметить! — подала голос Лиган. Саксонки засмеялись, прикрывая рты ладонями.

— Почему ты… ты… — разозлилась Элан. — Ты неблагодарная саксонка…

— Хватит, — вмешалась Райна.

Вскочив, она усадила сестру Максена на свой стул и сунула в руки ей веретено:

— Держите его вот так.

Оглянувшись, Элан хотела было встать, но Райна удержала ее на месте.

— Я не могу терять время на какую-то пряжу, — запротестовала норманнка.

— Разве вы не хотите хорошего свадебного наряда? — спросила Райна, задев ее тщеславие.

Та хотела возразить, но, подумав, неохотно кивнула:

— У меня будет чудесное свадебное платье.

— Так не стоит терять времени.

Райна стала показывать, как что нужно делать.

Женщины вполглаза следили за своей пряжей, вполглаза — за Райной и Элан. Норманнка оказалась способной ученицей и неплохой собеседницей. Она охотно вступила в разговор с саксонками и даже смеялась. Веселье прервало появление Кристофа.

— Прибыл король, — известил юноша.

Он тяжело дышал и был встревожен.

Райна оказалась самой сообразительной. С пылающим лицом она поднялась и спросила, втайне надеясь, что ошиблась:

— Прибыл? Кристоф кивнул:

— И с большим войском, которое растянулось от стен замка до леса. Воины, миледи, тысячи воинов.

Итак, ударил час Максена. Весна уже прошла, в душе девушки теплилась и постепенно крепла надежда, что за ним не приедут. Райна почувствовала, как к горлу подступила тошнота, и оперлась на прялку.

— Нет, — прошептала она, закрывая глаза.

— Вам нужно сесть, — участливо посоветовал юноша, беря ее под руку, иначе бы девушка упала.

Открыв глаза, саксонка заглянула в его тревожное лицо. Она отвела упавшую на него прядь, не осознавая что делает.

— Я себя хорошо чувствую, просто немного…

— Ты напугана, — вмешалась Элан.

Она подошла к Райне и положила ей на плечо руку.

Неожиданный жест вызвал у саксонки слезы.

— Да, — призналась она, — я боюсь за Максена.

— Не надо бояться, Райна, — успокаивал ее юноша, хотя сам дрожал от страха. — Ему нужен не твой страх, а сила.

— Хорошо, он не увидит моих слез, — сказала она. — А теперь надо как следует встретить Виль… нашего короля, — поправила она себя, — идите в зал.

— Убери пряжу, — приказала Райна одной из женщин, — предупреди Лусиллу и Милдред, что у нас гости, — приказала она другой, — передайте слугам, чтобы расставили столы, — сказала третьей, — а ты накрывай столы скатертями, — попросила саксонка Лиган.

Проходившему слуге Райна крикнула:

— Пошлите за виночерпием, пусть наполнит кувшины вином и элем.

— А мне что делать? — неожиданно спросила Элан.

Райна хотела было отдать ей приказание, но, взглянув в ее лицо, придержала язык:

— У меня есть травы, которые следует разбросать по полу — надо было бы это сделать раньше, но помешали другие заботы. Вы можете это сделать?

— Конечно.

«Какое странное создание», — подумала Райна, которой в этот миг норманнка очень понравилась.

— Я могу чем-нибудь помочь, — сказал Кристоф, — но Максен велел возвращаться к нему.

Райна кивнула:

— Можете успокоить его. Скажите, что мы встретим… короля как подобает.

Юноша улыбнулся и, прихрамывая, поспешил к выходу.

Успокаивая себя, Райна направилась в комнату Максена, понимая, что если король останется на ночь, то ему достанется лучшее место и лучшая постель, принадлежащая хозяину. Белье надо сменить, с мебели стереть пыль, вымыть таз.

Вот он — незаконнорожденный король Англии, бывший герцог Нормандии Вильгельм. Ублюдок, как за спиной называли его. Это он залил кровью ее землю. Саксы говорят, что в реках до сих пор течет красная вода. От этой мысли девушку бросило в дрожь.

Очнувшись, она взглянула на стоявшую рядом Элан. Та, нервничая, смотрела на человека, ставшего причиной этого страха и дрожи. Странно, но у короля, известного своей жестокостью, было очень милое, доброе лицо.

— Ага, теперь я собственными глазами увидел причину, которая заставила тебя засесть в Этчевери, — добродушно заговорил Вильгельм, подмигнув Максену и одобрительно оглядев Райну с головы до ног.

— Мой король, позвольте мне представить леди Райну Этчевери, — рыцарь старался говорить твердо, но дрожащий голос выдавал его волнение.