Каролин Лэмпмен - Не упусти радугу

Джонатан поднял глаза. Небо быстро темнело — судя по всему, надвигалась гроза.

— Кейт, помоги-ка своему брату дойти до дома, а я отведу Клея.

— А Луноцветка?

— Как, и Луноцветка здесь?

— Вон она, — Кейт указала на скрючившуюся на земле индеанку и еще раз с содроганием взглянула на труп Кнута. — Он чуть не засек ее насмерть. Оказывается, она была его женой, и он решил наказать ее за то, что она тогда от него сбежала. Господи, как он над ней измывался!.. — Кейт судорожно сглотнула и помотала головой. — Не знаю, кем он там был во время войны, но после… Он превратился в настоящее чудовище.

От одного взгляда на Луноцветку последние сомнения Джонатана улетучились: в чем бы ни состояли прошлые преступления Филдинга, он, Джонатан Кентрелл, выстрелил в того, в кого надо.

— Луноцветка, — тихо позвал он, садясь на корточки рядом с индеанкой. — Все кончилось. Все страшное позади.

— Он… мертвый? — Слетевшие с распухших губ слова были чуть слышны, но надежда в них казалась бездонной.

— Да.

Луноцветка закрыла глаза.

— Хорошо.

Джонатан сбросил с себя пальто и заботливо укрыл ее.

— Полежи пока здесь. Я скоро за тобой приду.

— Кто это такая? — спросил Клей, когда Джонатан вернулся к нему.

— Луноцветка? Это индеанка, она была его женой. — Он кивнул на мертвеца. — Прошлой осенью Чарли подобрал ее тут неподалеку примерно в таком же виде, как сейчас. Так она у него и осталась. Давай-ка посмотрим, что там у тебя.

Очень скоро Джонатан убедился, что Клей был совершенно прав: пуля прошла, ничего не задев. Однако он потерял много крови, и медлить было нельзя.

— Что тут было до моего прихода? — спросил Джонатан, вытаскивая из кармана чистый носовой платок и скручивая его в тампон.

— Сам не знаю. — Джонатан начал промокать рану, и Клей поморщился. — Этот здоровенный детина въехал во двор и спросил меня про какого-то ирландца, о котором я слыхом не слыхивал. Я сказал, что не знаю, и тут он как с цепи сорвался. «Подлый южанин!» — орет, и за ружье. Я, правда, его опередил, да не попал, только в ногу ранил. Хорошо еще, он сам оказался никудышным стрелком, а не то ведь мог уложить меня на месте… А, черт, Джонатан! — Он болезненно дернулся. — Ну и тяжелая у тебя рука!

— Скажи спасибо, что попался мне, а не Чарли Хоббсу. Вот у кого рука так рука! — Джонатан связал шейный платок Клея и свой. — А потом, после выстрела?

— Потом было очень странно. Откуда ни возьмись появился Филдинг и начал этого детину заводить. Как только он его не обзывал!.. Через полминуты тот уже отбросил ружье и кинулся на него с кнутом. — Клей содрогнулся. — Черт побери, Джонатан, я в жизни такого не видел! С первого же удара он перешиб Филдингу руку.

— Да, я уж наслышан… Как все-таки Филдингу удалось продержаться?

— Не знаю. Помню, я уже дотянулся до пистолета и начал опять целиться, но тут у меня в голове как бомба разорвалась. А когда очнулся, вы с Кейт уже были здесь, а этот, второй, бежал к лошади. Вероятно, это он подкрался ко мне сзади и оглушил.

— Плохо, что дали ему уйти. — Джонатан стянул грудь Клея самодельным бинтом из шейных платков. — Вот, пусть пока побудет так. А потом уж, когда я отведу тебя домой, Кейт займется твоей раной.

— Не надо было ее во все это втягивать, — сказал Клей. — Женщине такие впечатления ни к чему.

— Я ее не втягивал. Когда я подоспел, она была уже здесь. Идти-то можешь?

— Попробую. — Приподнявшись при помощи Джонатана, он застонал от боли. — Ирония судьбы, — сквозь сжатые зубы процедил он. — Надо же было пройти всю войну без единой царапины, чтобы получить пулю в собственном дворе.

Джонатан покосился на распростертый на земле труп.

— По-моему, твой двор сегодня чертовски похож на поле боя. Давай-ка держись за мое плечо. Да опирайся как следует!

Однако при всех стараниях вряд ли бы им удалось добраться до дома, если бы не вовремя подбежавшая Кейт. Джонатан и Кейт вдвоем втащили Клея в гостиную и уложили на кушетку, после чего Джонатан поспешил обратно к Луноцветке.

— Какие-нибудь лекарства и бинты в доме есть? — спросила Кейт, снимая с Клея остатки рубахи.

— В шкафчике на кухне. Пойдем, покажу где, — сказал Патрик.

Когда Кейт со всем необходимым вернулась в гостиную, в дверях появился Джонатан с Луноцветкой на руках.

— Клади ее вон туда, — Кейт кивнула на шезлонг.

— Простите, полковник, что из-за меня на вас все это обрушилоь, — сказал Патрик, хмуро глядя на окровавленную рубаху Клея.

— С чего ты взял, что это из-за тебя, Филдинг?

— Я не Филдинг. Я Патрик Макейнспи. Это меня искал Кнут Джонсон.

Кейт, которая в этот момент разрезала самодельные бинты на груди Клея, нахмурилась и подняла голову.

— Сейчас не время, Патрик. Твои признания подождут, дай сперва остановить ему кровотечение. И прекрати мельтешить перед глазами! Клея с Луноцветкой это беспокоит, да и твоей руке такая беготня не на пользу.

— Удивительно, что после вчерашнего ты еще пытаешься остановить мое кровотечение, — сказал Клей. — Честное слово, если бы ты меня сейчас бросила истекать кровью — я бы не стал тебя винить.

— Не очень-то ты обо мне высокого мнения. Клей слабо улыбнулся.

— Напротив. Я ведь говорил тебе вчера, какого я о тебе мнения. Мои чувства к тебе не изменились и мое уважение тоже.

Внезапно Джонатану захотелось исчезнуть куда-нибудь, все равно куда, потому что здесь, слушая, как Клей распинается перед Кейт, он может не сдержать свою жгучую ревность.

— Пойду-ка уберу этого негодяя со двора, пока дождь не начался, — ни к кому не обращаясь, буркнул он и стремительно вышел из комнаты.

Пока он шел через двор, вдали на дороге послышался скрип колес. Узнав по силуэту свою повозку, Джонатан не очень удивился, лишь скользнул по ней взглядом и отметил, что рядом с Коулом и Леви в повозке сидит кто-то третий. Очевидно, его сыновья все-таки разыскали Чарли. Черт побери, как он скажет ему о Луноцветке?

Тащить двухсотпятидесятифунтового мертвеца оказалось делом нелегким, и пока он доволок его до конюшни, повозка уже въезжала во двор.

— Я как будто велел вам ехать домой, — не оборачиваясь, бросил он.

— Они и ехали, пока я не уговорил их помочь мне тебя разыскать.

Джонатан вздрогнул, бросил свой груз и обернулся на знакомый голос. Внутри у него все похолодело, однако он заставил себя улыбнуться.

— А, Макнесби. Не ждал тебя так скоро.

— Я бы скорее приехал, но… — При виде мертвеца гость застыл на месте. — Боже правый, Кентрелл, неужто это Кнут Джонсон?

— Ты его знаешь?

— Только понаслышке. Мне говорили, что он отъявленный мерзавец.

Джонатан удивился.

— Помнится, в армии он числился лейтенантом и чуть ли не героем.

— Так и было, да, видно, пуля ему что-то повредила: после ранения в голову он сделался настоящим фанатиком. Всю войну, да и потом, его банда держала в страхе Арканзас, Миссури, Техас и даже часть Канзаса. Ему все равно было, кто перед ним — солдат Конфедерации или беззащитные женщины и дети. Раз южане — значит, можно их убивать.