Эйна Ли - Сладостная победа

Она невольно застонала, когда эти руки опустили ее на что-то твердое и совсем безучастное, – это было кресло, и будто издалека донесся голос: «Доктор, сюда!»

Черные ресницы Кэсси трепетно вздрагивали. Наконец она сделала усилие и приоткрыла глаза. В них ворвался стремительный поток света, который затем превратился в два светящихся коричневых круга. Оцепенев, она смотрела перед собой, пока в центре каждого круга не возникло более темное пятно, густого темно-коричневого оттенка. Они напоминали виденные ею раньше глаза жеребенка.

Кэсси поморгала несколько раз, пока в глазах у нее окончательно не прояснилось. Сосредоточив взгляд на человеке, который склонился над ней, она увидела строгое мужественное лицо с широким лбом и выступающим вперед подбородком – характерным признаком воли и решительности.

Очевидно, когда-то у него был сломан нос, о чем свидетельствовал небольшой изгиб на переносице. Веселые морщинки прятались в углах его глаз. Как она раньше не замечала этого?

Когда вместо выражения тревоги на его лице появилась улыбка, она перевела взгляд на его губы, побуждавшие на таком близком расстоянии к чему-то волнующему и чувственному. Слегка откашлявшись, Кэсси дотронулась дрожащей рукой до своей головы.

– Что со мной случилось?

– Учительница, боюсь, вы ударились о свой колокол. – По его губам скользнула застенчивая улыбка, которая пробила еще одну брешь в ее обороне.

– Держу пари, что вы сами мастер бить в колокол, – пробормотала она. – Как это вы, мистер Фрейзер, наловчились сбивать с ног членов моей семьи?

Он усмехнулся и едва приоткрыл рот, как, к глубокому облегчению Кэсси, в дверях появился доктор Уильямс.

Врач нагнулся над ней и с озабоченным выражением на лице спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Кэсси?

– Сейчас лучше, доктор Уильямс. Разве только немного болит голова.

Она попыталась выпрямиться в кресле, и крепкие руки Коулта помогли ей сесть поудобнее. Доктор Уильямс посмотрел ее глаза и проверил рефлексы.

– Ничего страшного, моя дорогая. Но, возможно, легкое сотрясение. – Он достал две пилюли. – Вот это должно облегчить твою боль.

Коулт подал Кэсси стакан воды, и она проглотила обе таблетки.

Врач защелкнул свой саквояж и похлопал ее по плечу.

– Кэсси, завтра я взгляну на тебя. – Он повернулся к Коулту. – Меня ждут в соседнем доме, там женщина мучается в родах, и я должен поспешить. Мой экипаж здесь, на улице. Вы не довезете осторожно Кэсси до дому?

– О чем речь, доктор.

– Это совсем излишне. Мне уже стало лучше, – отозвалась Кэсси. – Благодарю вас.

– Ну, Кэсси, выздоравливай.

– Я здорова, – упрямо повторила Кэсси.

Но врач уже вышел.

Кэсси решила, что и ей пора возвращаться восвояси, и встала на ноги. Но не успела она пройти и двух шагов, как ее, падающую, вовремя подхватил Коулт.

– Мисс Брейден, я не думаю, что вам стоит идти пешком. Я настоятельно прошу позволить довезти вас до дому.

– Но в этом действительно нет никакой нужды. У меня голова уже почти не кружится.

– Нет, это дело решенное. Я в долгу перед вами за все то беспокойство, что причинил вам.

Почему-то она опасалась оказаться в экипаже наедине с этим человеком.

– Мистер Фрейзер…

– Коулт, – поправил он.

– Да, Коулт… Кроме вашей, здесь есть и моя доля вины. Поэтому вы нисколько не обязаны…

Он, молча крепко взял ее под локоть.

– Не возражайте! – Его твердо очерченный подбородок, которым она только что восхищалась, решительно выдвинулся вперед.

Вскоре Кэсси обнаружила себя удобно сидящей в экипаже доктора. Он был совсем рядом, и это больше всего беспокоило ее. Все – его более чем шестифутовый рост, крепость его мускулов, его запах – выдавало в нем настоящего мужчину.

Повернув голову и не отворачиваясь, он разглядывал ее с открытым восхищением.

– Ну? – спросил он.

– Что «ну»? – огрызнулась она.

Видимо, ей больше всего хотелось, чтобы у нее появился повод выскочить из экипажа.

Как будто прочитав ее мысли, Коулт произнес заботливым голосом:

– Как, вам уже лучше?

– Намного.

«Боже мой, с какой стати я строю из себя дурочку перед ним?»

– Таблетки помогли, – прибавила она примирительным тоном.

– Спорим, что вы сегодня не обедали.

– Вы правы. – Уставшая и проголодавшаяся, она поняла, как незаметно пролетел для нее день.

Через миг до нее дошло, что их экипаж остановился прямо перед входом в ресторан, славившийся более изысканной кухней по сравнению с гостиничной. Коулт подхватил Кэсси с сиденья.

– Давайте зайдем, мисс Брейден. Мне бы не хотелось, чтобы вы в обмороке упали прямо на меня.

Когда он опустил ее на землю словно пушинку, ее ноздри еще трепетали от его дразнящего, резкого и вместе с тем приятного запаха.

Едва войдя в ресторан, Кэсси заметила, как несколько обедающих посетителей приветствовали Коулта взмахом руки. Он помахал им в ответ.

Свет свечей, тихие звуки струнного квартета, небольшой по размерам зал создавали уютную атмосферу. Такая обстановка служила приятным контрастом тем хриплым крикам, которые часто проникали из бара в столовую гостиницы.

Коулт провел Кэсси к отделенной бархатными портьерами кабине в самом углу ресторана.

Официант, Харри Стэндиш, приветствовал Коулта, словно старого знакомого, тогда как на долю Кэсси выпало обычное вежливое приветствие, хотя она и Харри были школьными товарищами.

– Как здоровье отца, Харри? – задала вопрос Кэсси.

– После того как его ударила Бесс, он стал немного неповоротливым. Сегодня у нас фирменное блюдо – куриный пирог в горшочках. Не попробуете ли его?

– Звучит заманчиво, – отозвалась Кэсси.

– А как вы, помощник?

– Шериф упоминал, что ваш ресторан славится на весь город своими бифштексами. А мне нравится это замечательное блюдо. Да, Харри, передай повару, нельзя ли побыстрее? К тому же леди не менее голодна, чем я.

– Сделаем. – Харри подмигнул Коулту и тут же удалился.

Из простого любопытства Коулт спросил:

– Бесс – его жена или мать?

– Бесс – это их мул, самка.

– И куда Бесс лягнула его?

Кэсси покраснела.

– Ну, в одно место.

Коулт улыбнулся:

– Кажется, понимаю.

– Надеюсь, вы понимаете и то, что я считаю не совсем благоразумным позволить вам оплатить мой обед, поэтому я заплачу сама.

– Если вы ходите по городу в мужской одежде, это вовсе не значит, что с вами нельзя обращаться как с леди, – изумленно произнес он.

– Проклятие! – возмутилась она. – Мои слова, я полагаю, означают лишь то, что я хочу заплатить за свой обед сама.

– Ладно. Честь вам и хвала, мисс Брейден. Ничто не вызывает у меня большего уважения, чем добропорядочный человек. Я тоже добрый малый, и чтобы доказать вам это, я могу даже позволить вам заплатить за мой обед, если вы захотите.