Лори Макбейн - И никакая сила в мире...

Данте опешил.

– Я не позволю вам отправить Бесс на галеры.

– Вы по-прежнему к ней неравнодушны? – спросил сэр Морган. Может быть, неприязнь в его голосе объяснялась тем, что в эту минуту, сам не отдавая себе в этом отчета, он вдруг вспомнил о Рее, о своем погибшем брате, – впрочем, он и сам до конца не понимал, почему при упоминании Бесс его вдруг покоробило.

– У меня есть на это причины, – угрюмо ответил Данте.

– Понимаю, – прошептал сэр Морган.

– Не думаю. Однако это ничего не значит, поскольку я твердо намерен помочь вам поймать Джека Шелби и проклятых Детей сатаны вместе с ним, – сказал Данте. – У вас уже есть план? – спросил он. Только бледная луна, показавшаяся из-за облаков, равнодушно следила за двумя .темными фигурами и слышала то, что они решили.

– Тихо, тихо, Кит, – нежно сказала Рея, касаясь поцелуем теплой головенки и спутанных влажных кудряшек. – Мама здесь, – прошептала она, укачивая малыша. Но глаза ее с тоской смотрели на пустую постель, где не было Данте.

Распахнув пеньюар, она мягко приложила крохотную головку сына к груди и уселась, подсунув под спину подушку. Пока малыш жадно сосал, струйки молока то и дело ползли у него по щеке. Прошло немного времени, Кит наелся, и глаза у него стали слипаться. Рея все так же продолжала тихонько качать сына на коленях, пока крохотные ручки не раскинулись. Вскоре малыш уже спал крепким сном, прижавшись к теплой материнской груди.

Наконец Рея осторожно уложила его в колыбель и бережно укутала одеяльцем до самого подбородка.

Когда ребенок уютно засопел, Рея, запахнув на груди пеньюар, направилась к окну. Серебряный свет луны заполнял комнату, было светло как днем. Рея пристально вгляделась в темную листву сада под окном спальни.

Где же он? С содроганием вспомнила она ту ночь, когда внезапно проснулась и в первый раз не нашла мужа подле себя. Рея с тревогой вглядывалась в сад, но ни одна веточка не шелохнулась, все было тихо, только, казалось, деревья стали гуще и темнота подступила к самому домику. Вдалеке призрачно светилось море. Встревоженной Рее вдруг показалось, что вокруг домика шевелятся какие-то таинственные тени. Она протерла глаза и чуть было не вскрикнула, заметив, как одна из теней вдруг двинулась к дому. Из груди Реи вырвался облегченный вздох, когда она поняла, кто это. Ей уже казалось, что она различает в темноте знакомые черты. Рея радостно улыбнулась. Господи, да она ничем не лучше Конни и Робина! Вот глупая, и надо же было слушать на ночь их рассказы о призраках и Диком Охотнике!

Рея продолжала наблюдать за высокой фигурой мужа, пока он быстрыми шагами приближался к дому. Вдруг Данте исчез из виду, свернув на тропинку, которая вела к дверям. Рея уже собиралась отойти от окна, как внезапно краем глаза заметила, что из темного сада выскользнула другая фигура. Ее сердце отчаянно заколотилось: это была женщина, с ног до головы закутанная во что-то белое.

Ужас сковал ее по рукам и ногам. Рея поняла, что перед ней призрак Бледной Леди, чье появление сулило кому-то внезапную и загадочную смерть.

В сером свете пробуждавшегося дня Рея тщетно пыталась привести в порядок собственные мысли. Что же она видела накануне ночью? Она не сомневалась, что там, в саду, действительно кто-то был, но решила не рассказывать об этом мужу, тем более что голова ее в это время была занята куда более важной проблемой – Данте вообще отрицал, что ночью уходил из дома. Или, вернее, он отказался даже говорить на эту тему, так что она уверилась в том, что супруг тайком ускользнул на любовное свидание.

Она пыталась намекнуть, что заметила, как на ярмарке в Мерлее оборванец украдкой сунул ему в руку записку. Данте отрицал и это. Может, он в самом деле встречался с человеком, приславшим письмо? А если Данте написала женщина, которая в темноте кралась за ним по пятам, прячась за деревьями? Перед глазами Реи то и дело всплывала высокая женская фигура в темно-алом бархате: она видела леди Бесс в Мерлее в то самое время, когда Данте передали таинственную записку.

Но во что бы он ни был замешан, Данте явно не собирался посвящать жену в свои дела. Ведь тогда, ночью, войдя в спальню, он заметил ее вопросительный взгляд, но ни слова не сказал о ночном свидании. Просто буркнул, что не спалось и поэтому он решил спуститься вниз и выпить глоток бренди. И в самом деле, в руках у него был хрустальный бокал с густой, янтарного цвета, жидкостью. Глядя на него, босого, в рубашке, небрежно заправленной в бриджи, Рея чуть было не поверила его словам. Ей пришлось напомнить себе, что сапоги и теплый плащ скорее всего брошены за дверью, а бренди – отличное средство, чтобы согреться и унять дрожь, вызванную ночной сыростью.

Данте тревожно спросил, что заставило ее проснуться, и успокоился, только узнав, что она встала покормить малыша. Поставив бокал на столик, он присел на край постели и жадно привлек ее к себе, как будто ничего не случилось.

Рея почувствовала его горячее дыхание на своей шее, и через мгновение губы его ласково скользнули по атласной коже. Горячие руки нежно погладили ее плечи и тесным кольцом сомкнулись на талии. Дыхание его слегка отдавало бренди. Рея еще успела почувствовать этот терпкий аромат, и в то же мгновение он впился поцелуем в ее губы. Время остановилось. Забыв обо всем, Рея опять почувствовала, как томительное, жгучее желание начало медленно расти внутри ее тела, – это было то самое чувство, что заставляло ее идти навстречу всем прихотям мужа. Но только не теперь, пронзила ее внезапная мысль, нет, не теперь, когда между ними впервые встал обман. Разве могла она позабыть о своих подозрениях? Да ведь это просто насмешка над ее любовью!

Она отпрянула от него и спрятала лицо в складках постели. В первый и единственный раз с той самой минуты, когда они признались друг другу в любви, Рея оттолкнула его.

Вскочив на ноги, Данте выпрямился во весь рост, на лице его застыло выражение горького недоумения. У Реи сердце разрывалось от отчаяния, так ей хотелось броситься к нему, прижаться к широкой груди, забыть обо всем. Но что-то остановило ее.

– В чем дело! – сурово спросил он, машинально приложив руку к груди. Распахнутый ворот рубашки открывал густую поросль курчавых волос и тугие бугры мышц.

– Ни в чем. – Она отвела глаза, не в силах встретиться с ним взглядом.

– Полно, душа моя, какая из тебя обманщица? – мягко усмехнулся он. Приподняв ее подбородок, он заставил жену поднять голову, и она увидела его сверкающие глаза. – Я снова спрашиваю тебя, Рея. Что произошло?

Несмотря на нежность, звучавшую в голосе мужа, Рея упрямо закусила губу. Она колебалась. Что лучше – хранить молчание или сказать ему правду? Впрочем, она никогда не умела лукавить, поэтому, взглянув ему прямо в глаза, Рея отчеканила: