Лори Макбейн - И никакая сила в мире...

– Звучит так, словно вы бросили вызов им всем, кэп, и вышли победителем, – произнес Алистер Марлоу, с завистью подумав, что Данте Лейтону, капитану «Морского дракона», маркизу Джейкоби и властелину Мердрако, впрямь чертовски повезло в жизни.

Он перевел дыхание. Похоже, все сложится так, как мечтал капитан. И Алистер, все еще удивляясь необыкновенной удаче Данте, которая, впрочем, была на руку и ему самому, направился вслед за своим капитаном к сводчатой галерее, ведущей ко входу в Мердрако.

– Пойдем, я хочу показать тебе Мердрако, – сказал Данте, сжимая тонкие, обтянутые перчатками пальчики жены. Подхватив другой рукой поводья коня, он провел Рею под аркой, а каменные драконы проводили их обоих немигающим взглядом.

Через мгновение путешественники оказались в небольшом внутреннем дворике, где изящно изогнутая подъездная дорожка, окруженная с обеих сторон террасами некогда прекрасных садов, вела к просторному особняку, задняя часть которого опиралась на склон небольшого холма. Дворик сплошь зарос сорной травой, когда-то ровно подстриженные садовником изгороди из тиса и ароматного самшита теперь клонились над мощеными дорожками, а рододендроны и гортензии сверкали будто яркие мазки, тут и там разбросанные художником по сочной зелени лужаек. Старые деревья купали свои ветки в прохладной воде каменных фонтанов, украшенных прихотливой резьбой. Пройдя под сводами, путники вскоре оказались перед высокой каменной стеной, которая тянулась через весь двор, упираясь в здание, где некогда были конюшни. Они практически скрывали оставшуюся часть двора и другим концом примыкали к другой галерее, точной копии первой. Прямо напротив конюшен высилось крыло дома, соединяясь в этом месте со стеной, которая, таким образом, завершала каменное кольцо вокруг особняка.

Молчание овладело путниками, лишь только они ступили на прохладные плиты дорожки, ведущей к дому. Будто на кладбище, шаги гулко отдавались в тишине, эхом отражаясь от каменных стен. Длинные стебли сорной травы, пробившейся между каменными плитами, цеплялись за подол юбки Реи.

Если Данте и был разочарован тем неприглядным зрелищем, которое являл заброшенный Мердрако, то он был достаточно горд, чтобы промолчать. Оглядев пустые конюшни, он невозмутимо обронил:

– Благодаря заботе его светлости у нас вскоре будут отличные лошади. Хотелось бы только, чтобы парень, который присматривал всю дорогу за нашими лошадьми, остался здесь. Он неплохо знает свое дело.

– Так и есть, – подтвердила Рея, – ведь ходить за лошадьми он начал под присмотром самого Баттерика. Старик всегда учит на совесть, именно поэтому мы в свое время потеряли нескольких отличных конюхов. Их попросту переманили к себе другие хозяева, наши же соседи. Впрочем, я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что Баттерик именно для этого и приставил к нам юношу. Он прекрасно знал, что нам понадобится не просто кто-то присматривать за лошадьми. В конце концов он мог бы послать с нами кого угодно, даже обычного новичка. А может быть, ему просто захотелось, чтобы Клосон своими глазами увидел Мердрако и решил для себя, сможет ли в будущем поладить с тобой.

– Поладит ли он со мной? – не веря своим ушам, переспросил Данте.

– Конечно. И то, что Баттерик отправил с нами лучшего из своих людей, говорит о многом, – задумчиво произнесла Рея, не сводя внимательного взгляда с конюшен.

– Да что ты, вот никогда бы не подумал!

– Дело в том, что если бы Баттерику не понравилось, как ты держишься в седле или обращаешься со своим конем, он никогда бы не доверил тебе одного из своих людей. Да и моему отцу вряд ли пришло бы в голову подарить тебе своих лошадей, если бы этого не одобрил Баттерик, – терпеливо объяснила Рея пораженному Данте, который только в эту минуту осознал, в какой мере он зависел от мнения всемогущего старика.

– Ну, тогда я не уверен, стоит ли Клосону вообще заходить на конюшни. Как бы ваш Баттерик не пришел в ужас, узнав, в каком они состоянии! – с притворным ужасом произнес Данте. Но за его веселым тоном скрывалась откровенная горечь.

– Вот здорово! Клянусь, наш Сондерс упал бы в обморок, если бы увидел ваш сад! – безмятежно объявил юный Робин.

– А кто такой Сондерс? – поинтересовался Данте, не в силах оторвать глаз от особняка. От Реи не укрылось, как с каждой минутой росло его возбуждение.

– Главный садовник в Камейре, – ответил Робин. – Видели бы вы, как он ломает руки, если кому-то придет в голову перелезть через клумбу с цветами!

– Ты преувеличиваешь, Робин, и все это прекрасно знают, – одернула братишку Рея, – в конце концов он не разрешал этого только Шупити, и ты должен признать, что для этого у него были все основания.

– Что еще за Шупити? – заинтересовался Конни.

– Это пони, на котором тогда ездил Робин, и к тому же весьма неумело, – сообщила Рея.

– Точно! Помнишь, как Робин врезался в лорда Рендейла, как раз когда бедняга собрался сделать тебе предложение, и они оба свалились в пруд с лилиями? – расхохотался Френсис.

Данте Лейтон присоединился к ним, жалея только о том, что не был свидетелем столь замечательного зрелища. Он терпеть не мог этого надутого индюка и втайне надеялся, что Каролине Уинтерс повезет и она станет графиней Рендейл. Эти двое поистине стоили друг друга.

Поднявшись на несколько ступенек, которые вели ко входу в Мердрако, они оказались под низким каменным сводом, аркой обрамлявшим тяжелую дубовую дверь. Все вокруг выглядело так торжественно и мрачно, что Рея почувствовала невольную дрожь и ей почти что захотелось, чтобы массивная дверь не уступила, когда рука Данте потянула за старинное медное кольцо. Как ни странно, та легко отворилась, издав протестующий скрип, похожий на пронзительный, жалобный стон.

Стоило им переступить порог, как все почувствовали удушливый, спертый запах – такой воздух бывает в помещениях, где годами никто не живет. Единственный лучик света, кое-как освещавший комнату, пробивался сквозь затянутое паутиной стекло небольшого эркерного окошка над входом.

И в этом тусклом, призрачном свете взглядам путников предстала картина отвратительного осквернения, которую ни один из них не смог бы забыть до конца своих дней.

Данте Лейтон замер на пороге. Ужас приковал его к месту, и, забыв обо всем, он уставился на царившую вокруг разруху.

Похоже, что мародер, сорвавший ворота с петель, не ограничился тем, что пробрался в покинутый дом в поисках случайной поживы. С расчетливой и холодной жестокостью он, казалось, попытался дотла разорить это печальное жилище.

Рея трясущимися руками скомкала в руке мгновенно взмокший платок. Она поспешно поднесла его к лицу и глянулась вокруг. Ей в жизни не приходилось видеть ничего подобного царившей вокруг грязи и мерзости. От вони Рея чуть было не упала без чувств – видимо, уже очень давно громадный холл служил пристанищем как бродягам, так и окрестному зверью.