Лори Макбейн - Найди меня, любимый

— Тебе незачем опасаться меня теперь, Лили Франциска. Лили попыталась сесть, но не смогла. Валентин пробурчал что-то себе под нос, наклонился к ней. Она замерла, смущенная наплывом незнакомых доселе ощущений. Запах, исходивший от него — запах кожи, конского пота, мешавшийся с запахом его тела, — действовал на нее возбуждающе. Она не чувствовала к нему враждебности, скорее наоборот. Тепло, исходившее от него, согревало ее. Рука его была такой нежной, когда он легонько дотронулся до шишки у нее на затылке.

— Тебе очень повезло, Лили Франциска Кристиан, — пробормотал он.

Лили затеребила край одеяла. Но лучше бы она этого не делала — взгляд ее упал на мускулистое бедро Валентина. Их ноги были так близко, что не спасало даже то, что она была укрыта одеялом. Лили вспомнила жаркий день, когда они были намного ближе. С поразительной остротой припомнились ощущения, испытанные в его объятиях. Она покраснела, подняла глаза и встретилась взглядом с Валентином. Девушка понимала, что тот прочтет ее мысли. Куда проще было бы встретиться с ним тогда. Она бы посмеялась над этим капитаном, насладилась бы его унижением.

— Почему, Лили? Почему ты не сказала мне, кто ты? Почему ты не обратилась ко мне за помощью?

— Я даже не знала, что вы в Англии.

— Я понимаю. Я говорю о той встрече на ярмарке. Ты могла бы тогда все мне рассказать.

— Я пыталась, но вы не стали слушать меня. А после вы испарились. Так что сами виноваты, — ответила Лили.

Валентин был недоволен ее словами. Он нахмурился:

— Ты могла бы рассказать, что попала в беду, когда мы встретились в первый раз. На ярмарке, помнишь? Ты увидела меня, Лили, и узнала. Я видел твое выражение. Потом ты пропала.

— Вы беседовали с Корделией. А то, о чем я хотела с вами поговорить, было очень личным.

Лили даже себе не хотела признаваться, как больно отозвалась в ее душе эта сцена. Валентин и Корделия. Вспомнились старые обиды. Франциска представила, как скривится Корделия Хауэрд, когда узнает, что та девчонка, которая бегала за ее любовником, вела жизнь нищенки. Девушка не желала соглашаться, что именно любовь к Валентину принудила ее спрятаться от него.

— Когда я назвал тебя Франциской, ты меня не поправила. Почему? Почему ты позволила мне принимать тебя за другую?

— Потому что я… — Лили запнулась. Не может она признаться ему в любви. — …Я была удивлена, что вы меня не узнали. Вы принимали меня за другую. Не могла же я взять и сразу все вам выложить. Вам не было до нас дела. Вы ничего не знали. А я в тот момент растерялась. Тем более мне надо было думать о других людях. И честно говоря, не ваше это дело, — вдруг заявила она. — Я не ваша родственница. Мы и без вас прекрасно справлялись.

— Прекрасно справлялись, говоришь? Да ты едва не оказалась на том свете из-за собственного безрассудства. А что касается моей доброты…

Валентин злился. Он чувствовал, что Лили обижена на него. Но не понимал, за что. Чем он ей не угодил?

— Я собиралась все рассказать вам тем же вечером, когда мы должны были встретиться на берегу. Но вы так и не появились.

— Меня вызвал во дворец лорд Берли. Я послал Мустафу, чтобы он доставил тебя на борт «Мадригала», но ты уже ушла, — сказал Валентин. И удивился, как легко ему удалось оправдаться. В конце концов, это у него был повод для обиды или недовольства, это из него сделали дурака.

— Когда я вернулась в лагерь, там был пожар. Рома ранили. Навару убили. Кроме того, Фэрфакса сильно стукнули по голове. Словом, стало не до вас. Нам некуда было больше идти — только с цыганами. Как я могла прийти к вам, когда не знала, где вы? Кроме того, не могла же я бросить Рома. И чем больше я думала о той нашей встрече днем, тем больше злилась. Даже если вы приняли меня за служанку, как смели вы приставать ко мне, когда вас ждала невеста? Что вы за человек? Кажется, вы даже не слышали слова «верность»?

Валентин оторопел.

— Как ты смеешь говорить мне такое? — наконец вымолвил он. — И потом, какая невеста? Моя? У меня нет никакой невесты! — «Эта девчонка кого хочешь с ума сведет».

— А как же Корделия? Квинта сказала мне, что Корделия гостила в Равиндзаре и что вы поженитесь осенью. А когда вы уходили, я слышала, как вы выругались, досадуя на то, что назначили встречу на сегодня. И рысцой побежали за Корделией. А меня оставили на вечер. На сладкое, да?

— Корделия не моя невеста. Она выходит замуж за другого. Я встретил ее на ярмарке случайно. Свидание же было назначено с Томасом Сэндриком, а вовсе не с Корделией.

Лили воспрянула духом. Так, значит, они с Корделией не обручены?

— Ты очень уж хорошо отзываешься об этом цыгане, Ромни Ли. Как я понял из рассказа Тристрама, он и посоветовал вам покинуть Хайкрос. Ловко он устроил, чтобы ты была у него под боком. Уговорил вас присоединиться к этой шайке ворюг. Я видел, как он тебя целовал на ярмарке. Так и вертелся возле, то тут обнимет, то там прижмет. А ты ему улыбалась, нежно, ласково. И после этого ты позволила мне целовать тебя. И отвечала на мои поцелуи! Так что говорить о твоей верности, Лили Кристиан?

Лили ударила его по щеке. На бронзовой коже сразу же выступило красное пятно. Валентин схватил девушку за руку и сжал до боли. Так, молча, разозленные, смотрели они друг другу в глаза. Лили была в такой ярости, что даже не заметила, как упало одеяло и обнажилась ее грудь.

— Он не был моим любовником, но мог бы им стать! — выпалила она. Валентин скривился, словно ему вновь дали пощечину. — Он был моим другом! Он всегда был рядом! Он заботился о нас! Он не предавал нас! Он сделал для нас так много! Он стольким рисковал ради нас!

— Ради тебя, Лили, а не ради вас. Он тебя хотел, — медленно проговорил Валентин. — То, что он делал, он делал только ради тебя.

— Хорошо, пусть ради меня. Он любил меня. Что же тут такого? Он помог нам ускользнуть из-под носа людей, жаждавших спалить меня на костре. Он спас нас, в конце концов, он отдал за меня жизнь! Ведь он думал, что спасает меня, когда бросился на того человека. — Лили чуть не плакала. — Наверное, со временем я бы смогла его полюбить и…

— Нет, не смогла бы, Лили. Он лгал.

В голосе Валентина не было жалости к человеку, о котором говорила Лили. Глупости! Ерунда! Нельзя заставить себя влюбиться! Цыган — не тот мужчина, который мог бы стать ее любовником. Ромни не смог бы сделать Лили счастливой. Она ему не пара.

— Лгал? — «Что он хочет этим сказать?» — подумала девушка.

— Да. Причина для бегства из Хайкрос могла быть только одна: опекун вас слишком сильно ненавидел.

— Но Хартвел Барклай мертв. Послушайте, разве Тристрам не рассказал вам, как все было? Поэтому мы и убежали. — «Он ничего не знает. Придется ему сейчас услышать невеселую историю». Лили хотела заговорить, но Валентин не дал ей: