Мэй Макголдрик - Обретенная мечта

– Когда это случилось? – тихо спросила Порция.

– Семь лет назад. Некоторое время она болела, а отец как раз получил назначение в Бостон после волнений, вызванных принятием Акта о гербовом сборе. Мама не смогла перенести морского путешествия. Ее похоронили прямо в море. Через две недели после выхода из Бристоля.

– И тогда же вас перевезли в Америку? – поинтересовался Пирс.

– Нет. На следующее лето… Отец решил воспользоваться тем, что мамы больше нет. Ему донесли, что я стала вести менее замкнутую жизнь, чем он того хотел. Я действительно подружилась с женой одного школьного учителя, но она умерла чуть раньше моей матери, зимой. Отец также узнал, что я стала хуже видеть, и забрал меня к себе. Ну как же, он ведь отец, должен заботиться о дочери и делать все ради ее блага! – Губы Елены тронула ироничная улыбка. – Вскоре после этого появилась «сумасшедшая Елена». Раздоры у нас начались практически сразу. Я привыкла к независимости, никто меня не опекал. Подобное положение адмирала, разумеется, не устраивало, и он приставил ко мне эту ведьму, миссис Грин. Она буквально изводила меня, твердила, что я не в себе, что мне нужно принимать успокоительное.

– И все же ты сопротивлялась, – заметила Порция, поражаясь тому, что после стольких лет подобного существования матери удалось сохранить стремление к свободе.

– Пыталась. Но с каждым днем это становилось все труднее. И когда я уже отчаялась, появилась ты, мой ангел-спаситель.

Порция пересела на диван и, обняв мать, закрыла глаза, с трудом сдерживая слезы. И все благодаря Пирсу.

– Ну ладно… На сегодня хватит сентиментальных историй, – сказала Елена, смахнув со щеки слезинку. – Мистер Пеннингтон, не будете ли вы так любезны проводить до каюты «сумасшедшую Елену» и ее непослушную дочь, вознамерившуюся стать юнгой? – Она протянула Пирсу руку.

– Почту за честь, мэм, – отозвался Пирс и помог Елене подняться.

Порция и прежде не сомневалась в том, что поступила правильно, вызволив мать, а теперь еще чувствовала одобрение Пирса. Он ни слова не сказал, но это было видно по его глазам.

Порция поспешила за матерью и Пирсом, которые уже поднимались по трапу.

Когда Елена вошла в каюту, Порция, дотронувшись до руки Пирса, сказала:

– Я должна ей помочь.

– Понимаю, – прошептал он. Поцеловав его, она зашла в каюту.

Елена уже расстелила на койке одеяло и стягивала с себя платье. Повернувшись к Порции, она улыбнулась:

– Помощь мне не нужна. Сегодня я вполне могу справиться самостоятельно.

– Рада это слышать, – ответила Порция. – Зато мне без твоей помощи не обойтись. Ты должна дать мне совет.

Я не совсем тот человек, у которого следует спрашивать советы.

– Именно тот, – слегка нахмурившись, произнесла Порция. Взяв платье матери, она повесила его на один из крючков, расположенных под самым потолком. – Я в некотором роде пошла по твоим стопам, и мне хотелось бы знать…

– В таком случае я должна поподробнее рассказать тебе о своем прошлом. Хотя не считаю, что наши судьбы схожи. – Елена усадила дочь рядом с собой. – Мой роман с твоим отцом был обречен еще до нашей первой встречи. Я отдавала себе отчет в том, что родные и друзья будут считать нас предателями. Но ни меня, ни твоего отца это не волновало. Мы ловили минуты счастья, и окружающий мир для нас не существовал.

Елена вздохнула и, распустив свои длинные волосы, несколько раз прочесала их пальцами.

– Когда нас разлучили, – снова заговорила она, – я жила воспоминаниями. Я не была такой сильной, как ты. Привыкла, чтобы обо мне заботились. Надеялась, что однажды мой прекрасный принц примчится за мной на белом коне. Надо только набраться терпения и ждать. – Елена сжала ладони Порции. – Я очень любила твоего отца, но он был полной противоположностью Пирсу. Он, также как и я, был романтиком и мечтателем. Считал, что ради достижения великой цели необходимо чем-то жертвовать.

– И расставание с тобой счел одной из таких жертв? – тихо спросила Порция.

Елена улыбнулась и опустила голову. На ее щеках проступил легкий румянец. В тот момент она была похожа на юную девушку.

– Именно в этом я убеждала себя все прошедшие годы.

– Уверена, что так оно и есть, – сказала Порция. Елена подняла глаза.

– Пирс способен дать женщине гораздо больше любого из тех, кого мне доводилось встречать на жизненном пути. – Взяв лицо Порции в ладони, Елена заглянула ей в глаза. – Он живет настоящим, он реалист… Ответственный и честный. Пирс, конечно, строит планы на будущее, однако не позволит ни мечтаниям, ни воздушным замкам заслонить то, во что он верит и чему предан. Он из тех мужчин, которые даже за полкоролевства не расстанутся с любимой женщиной. Вы с Пирсом, родная моя, не похожи на твоих родителей. Вы лучше, гораздо сильнее. Иди к нему… Ты сможешь быть счастливой… У меня не получилось.

Поднявшись на палубу, Порция сразу ощутила, что в атмосфере произошли какие-то изменения. Судно казалось совершенно безлюдным, и только шорох ветра в парусах и неумолчный рокот океана нарушали царившую вокруг тишину. Подойдя к бортовому ограждению, Порция всмотрелась в раскинувшееся водное пространство, по которому плавно перекатывались черные барханы. Вдоль горизонта стлался туман. Порция посмотрела вверх. Высоко-высоко, за натянутыми полотнищами парусов, в разрывы между медленно плывущими облаками проглядывали звезды. Когда она перевела взгляд вниз, на вспенившуюся воду, которая огибала корпус корабля, откуда-то с носовой части донеслись звуки хорнпайпа [5]. Грустная, даже пронизанная какой-то тоской мелодия тронула ее до глубины души.

Слова матери не принесли Порции облегчения, не успокоили.

Она любит Пирса. Но только и делает, что создает ему сложности. На балу у адмирала он не проявил к ней ни малейшего интереса.

Она сама заявилась к нему в дом, отдалась ему. Какого он о ней мнения? Чем она отличается от тех женщин, которые с готовностью ложились в его постель?

Отметать напрочь те радужные перспективы, которые рисовала ее мать, не хотелось. В то же время Порция не могла не учитывать и тот факт, что Пирс – богатый судовладелец и завидный жених, что брат его – граф, а она незаконнорожденная, в кошельке у нее всего-навсего восемнадцать фунтов и пять шиллингов, и всю оставшуюся жизнь ей, возможно, предстоит провести в бегах.

И все же Порция не могла не признаться самой себе, что надеется на лучшее. Так же, как и ее мать, которая когда-то питала надежды относительно совместного будущего со своим возлюбленным. Но сейчас Порции хотелось только одного – насладиться каждой минутой отпущенного им с Пирсом времени. Пусть у них нет будущего, зато есть настоящее, и какими бы ни оказались последствия, она ни о чем не пожалеет.