Кэт Мартин - Украденная невинность

Поначалу маркиз ничего не отвечал на эту пылкую тираду, просто внимательно смотрел на сына.

— Значит, ты уверен, что Джессика мной манипулировала, что она лишь воспользовалась моим расположением, стараясь вытянуть из меня все то, что я ей дал? Вовсе нет, мой мальчик, это я воспользовался случаем, который нас свел.

На этот раз в долгое молчание впал Мэттью, вспомнив, что приехал в Белмор не для того, чтобы ссориться с отцом. Не дождавшись ответа, маркиз продолжал:

— Гибель твоего брата потрясла меня до глубины души. Ты отсутствовал, а я терзался от чувства одиночества, бесконечного унылого одиночества. Это было нелегкое время, Мэттью. Наконец, почувствовав, что не могу больше оставаться один на один с печальными воспоминаниями, я покинул Белмор-Холл и переселился в Ситон-Мэнор. Увы, там оказалось не намного лучше. Я стал одиноким стариком с ожесточившимся сердцем, ожидающим только одного — когда смерть покончит с моим жалким существованием.

— Очень жаль слышать это! — вполголоса сказал Мэттью, ощутив запоздалое раскаяние, — Мне следовало быть рядом с тобой. К несчастью, я ничего не знал о гибели Ричарда целых восемь месяцев.

— Ни к чему винить себя, мой мальчик. Ты находился там, где твое место, ты выполнял свой долг, защищая страну, Однако, должен признаться, благородная причина твоего отсутствия не облегчила моего положения. — Слабая тень улыбки коснулась губ маркиза. — Однажды, ощущая в тот день особенно глубокое и беспросветное уныние, я решил прогуляться по берегу озера. Там и встретил мою бродяжку, моего милого постреленка. С того момента, как в мою жизнь вошла Джессика, начался заметный поворот к лучшему.

— Надо же, девчонка оказалась на берегу озера именно тогда, когда ты там прогуливался! — воскликнул Мэттью с нескрываемым сарказмом. — Поразительные совпадения случаются порой в жизни!

— Я не знаю, как она оказалась у озера в тот день, и не хочу знать. Мне достаточно того, что девочка приходила на то же самое место каждый следующий день и что я ждал этих встреч. Стоило Джессике оказаться рядом, и в мой потускневший мир возвращались краски, возвращалась утраченная радость жизни. Как будто она раздула искорку; постепенно угасавшую в моей душе, и эта искорка разгорелась в костер, разогнавший тьму. Пойми, дорогой сын, она вернула мне желание жить! Потому-то, когда Джесси наконец обратилась ко мне с просьбой, открыла свою сокровенную мечту стать настоящей леди, я с радостью ухватился за возможность ей помочь.

Мэттью представил себе грязную девчонку-сорванца, которая только и делала, что издевалась над ним. Несколько раз ему удавалось отогнать ее на приличное расстояние, но она всегда возвращалась. Казалось, для нее было величайшей радостью выводить его из себя. Единственное, о чем Ситон вспоминал с удовольствием, — так это о порке, которую в конце концов получила маленькая мегера.

Она оборванка, воровка и обманщица, которая воспользовалась горем богатого знатного человека и ужом проскользнула в его сердце, чтобы извлечь из этого выгоду. Если остальное Мэттью мог ей простить, то этого — никогда. Как только он вернется домой насовсем, то первым делом проследит за тем, чтобы девчонке больше ничего не перепадало из отцовского кармана.

Его вывел из раздумий смешок маркиза:

— Могу побиться об заклад, ты не узнаешь Джессику при встрече. Она стала премилой девушкой.

— Это означает, конечно, что девчонка перестала бросаться глиной и гнилыми яблоками? — спросил Мэттью с принужденной улыбкой. — Что она больше не шарит по карманам и не избавляет подвыпивших рабочих, некстати уснувших в трактире, от трудно заработанных медяков?

— Может быть, тебя успокоит то, что заводилой и подлинным виновником всегда был единоутробный брат Джессики, — ответил маркиз, сдвигая брови. — Я уже говорил, что Джесси — девушка живая и энергичная, но не более того. У нее слишком доброе сердце, мой мальчик, чтобы получать удовольствие, причиняя людям зло. За те четыре года, что она прожила под моим покровительством, в Джессике проявились лучшие стороны ее натуры. Она не только красива, но и умна, и если ты дашь ей хоть сотую долю шанса показать себя с лучшей стороны, девушка не замедлит этим воспользоваться.

Пока отец говорил, Мэттью старался незаметно составить впечатление о происшедшей с ним перемене. Некогда рослый и статный мужчина, за годы отсутствия сына маркиз Реджинальд Ситон сильно сдал. Он уже не выглядел крепким и сильным, и хотя львиная грива снежно-белых волос была по-прежнему густа и все так же пушились на щеках аккуратные бачки, лицо в этом благородном обрамлении уже не имело здорового румянца, щеки слегка запали, потеряв былую упругость.

Это зрелище заставило Мэттью обуздать вспышку раздражения. Не время и не место спорить по поводу Джессики Фокс. Ситон-младший решил, что вернется к этому позже, а пока у него была проблема поважнее — здоровье отца. Он поклялся тебе, что сделает все от него зависящее, чтобы как-нибудь, ненароком, еще больше не навредить отцу.

— Что ж, сойдемся на том, что у тебя с Джессикой полное взаимопонимание, Я не могу обещать, что полностью разделю твое мнение о ней, но по крайней мере постараюсь быть беспристрастным.

На лице маркиза отразилось нескрываемое облегчение.

— Ты обещаешь выказывать ей надлежащее уважение? Мэттью ограничился легким кивком, не очень представляя при этом, как надо понимать «надлежащее уважение», если речь идет о дочери шлюхи. Наверное, достаточно не щипать ее за бока.

— А теперь я хотел бы наведаться на конюшню и убедиться, что о лошади хорошо позаботились.

Ответа не последовало. Мэттью увидел, что глаза хозяина Белмор-Холла снова закрыты. Капитан решил, что разговор изнурил маркиза, и почувствовал себя виноватым.

— Ты недостаточно отдохнул, отец, — мягко произнес он, взял неподвижную старческую руку и снова тепло пожал. — Я буду с нетерпением ждать, когда вес мы увидимся за ужином; ты, я и… и твоя подопечная.

С этими словами Мэттью покинул спальню.

Джессика бросила взгляд на солнце, повисшее слепящим оранжевым шаром над самым горизонтом. Она сильно задержалась, а сумерки надвигались с пугающей быстротой. Прильнув почти к самой шее гнедой кобылы, девушка снова и снова понукала животное, пока лошадь не перешла с рыси на бешеный галоп. Вязкая темная земля, летевшая из-под копыт, оседала не только на штанах, но и на рубашке. Одежда быстро покрылась свежим слоем грязных брызг поверх тех, что успели высохнуть с утра.

Девушка никак не ожидала, что визит к Анне Барлетт так затянется. Доктора пришлось дожидаться несколько часов, причем за это время не наметилось никакого улучшения в состоянии роженицы. И вот теперь оставалось только положиться на быстроту лошадиных ног.