Джоанна Мэйтленд - Отчаянная Джеми

Не успела Джеми ответить, как на лестнице послышался шум.

– Это, наверное, несут лежак для тебя. Иди открой дверь и помоги его поставить, – сказала Энни.

Джеми хотела было огрызнуться, но сдержалась и послушно пошла к двери. Энни действительно начала обращаться с ней как со своим младшим братом. К этому надо привыкать, если она не хочет нарваться на неприятность.

– Не пойму, на кой вам сдался тут этот сорванец, мисс Смидерс, – добродушно проговорил молодой лакей, втаскивая лежак в узкий дверной проем. – Он вполне мог бы спать на конюшне.

– Да нет, Том. Леди Хардинг разрешила, чтобы он пожил со мной, пока ему не подыщут место. – Энни снизошла до любезности, которую обычно не позволяла себе с простыми слугами. – Присматривай за ним иногда, хорошо, Том? Ты лучше меня знаешь, кто его может обидеть. – Она дружески улыбнулась.

Том, польщенный доверием со стороны столь высокопоставленной особы, выразил полную готовность опекать Джеми.

– Только вот в саду мне за ним недоглядеть, я там редко бываю. Хотя со старым мистером Дженнингсом ему будет неплохо, тот и мухи не обидит. Вот Калеб – это да, тот совсем другой. Буян и насмешник. Джеми лучше держаться от него подальше.

– Кто такой этот Калеб? – спросила Энни.

– Помощник садовника. Появился после вашего отъезда. Мистер Дженнингс совсем одряхлел, один не справляется. Вот его светлость и решил взять кого помоложе, чтобы поставить на его место, когда старик уйдет на покой. – Лакей хохотнул. – Да только не на того напал, от мистера Дженнингса не так-то легко отделаться. Сад для него все. Он не уйдет, пока ноги будет таскать.

– Спасибо, что предупредил, Том. Я постараюсь, чтобы Джеми не сталкивался с Калебом.

Том ушел, а Энни развязала узел Джеми и стала разбирать вещи, встряхивая и критическим оком, поджав губы, осматривая каждую. Джеми расстроенно следила за ней.

– Надо раздобыть какую-нибудь мужскую одежду – костюм, что на тебе, не годится для работы. Ну а это, – Энни с презрительной миной подняла, взяв за ворот двумя пальцами, выцветшее зеленое платье, – я суну в свои вещи. Хотя, если кто его увидит, ни за что не поверит, что я могу такое носить. – Она бросила платье на стул.

Этот простой жест вдруг высветил с поразительной ясностью весь ужас положения, в котором оказалась Джеми. Она была твердо намерена снова переодеться в женское платье сразу по приезде в Бат, а вместо этого ее забросило в глушь, в поместье Хардингов, и ей придется изображать ученика садовника. Справится ли она? А если все раскроется?

Джеми посмотрела на свои грязные руки и запачкавшуюся в дороге одежду. Ничего. Даже если выяснится, что она девушка, все равно никто не догадается, кто она, из какой семьи. В конце концов, ей нужно где-то спрятаться на несколько недель, до совершеннолетия. Почему бы не здесь?

Энни продолжала перебирать жалкие вещицы Джеми, поворачивая их так и эдак и что-то бормоча себе под нос. Джеми вдруг стало ужасно смешно, она хихикнула, а потом громко засмеялась, хватаясь за бока. Энни подняла голову и тоже неудержимо расхохоталась. Они смеялись до изнеможения, упав на кровать и вытирая слезы.

– Ах, Энни, – проговорила сквозь смех девушка, – угораздило же нас, ты только подумай! И как мы выберемся?

– Понятия не имею. Знаю только, что после всего этого работы мне не найти.

– Найдешь, не беспокойся. Будь я богата, точно бы тебя взяла.

– Думаю, самое время пойти поискать что-нибудь из мужской одежды. Вам же придется работать. Посмотрим, будет ли вас забавлять это глупое представление после того, как потрудитесь с недельку.

За напускной грубостью Энни пряталась настоящая тревога. Она ушла, наказав Джеми не выходить из комнаты.

Оставшись одна, девушка задумалась. Ее тайну ни в коем случае не должны раскрыть, ведь это грозит ей поражением, а Энни Смидерс – работным домом, если не хуже.

Впрочем, скоро мысли ее перескочили на симпатичного графа. Почему ее так тянет к нему? Непонятно. Он для нее загадка. И как совместить его доброе отношение к ней, то есть к туповатому подростку, и то, как он поступил с бедной Смидерс? Энни уволили сразу после его отъезда, значит, он наверняка дал понять леди Кэлдервуд, что камеристка не заслуживает доверия. Но это же ужасно!

Джеми сидела, отчаянно зевая, когда вошла Энни с целым ворохом рабочей одежды, поношенной, но вполне крепкой.

– Не хочу об этом и вспоминать, – заявила она, когда Джеми заговорила о ее увольнении. – Откуда мне знать, что он сказал леди Кэлдервуд? А теперь, когда он взял меня обратно в Хардинг, мне вообще не на что жаловаться. Могло быть в сто раз хуже. – Энни посмотрела на зевающую Джеми. – Ну а вам, юная леди, пора ложиться. Вы ведь не спали ночью? – Джеми помотала головой, а Энни стала стелить постель.

– Я на кровать не лягу, Энни. Она твоя.

– Не годится леди спать на лежаке, а для меня он – в самую пору.

– А если вдруг кто-то войдет и увидит, что твой братец нежится на кровати, а ты ютишься на лежаке? Как ты это объяснишь? Нет, Энни, так не пойдет. Мне тут будет совсем неплохо. – С этими словами Джеми вытянулась на лежаке и закрыла глаза. Не прошло и минуты, как она уже спала.

Графиня Хардинг вошла в кабинет и тихо прикрыла за собой дверь.

Увидев ее, сын быстро пересек комнату и, подойдя к ней, ласково поцеловал в щеку.

– Как вы быстро, дорогая, – сказал он. – Устроили их? Спасибо. Простите, я не мог вам объяснить при них...

Графиня понимающе кивнула, на мгновение задержавшись в его объятиях.

– Да я поняла, зачем ты их привез... во всяком случае, Смидерс... только вряд ли это поможет нам вернуть наши деньги. Она всего лишь служанка, не будет ли это напрасной тратой времени... в нашем положении?

Ричард немного подался назад, вглядываясь в лицо матери. У нее был обеспокоенный вид.

– Не тревожьтесь, матушка, все не так плохо, как может показаться. Наше положение совсем не безнадежно, мы справимся. – Он мягко подвел ее к креслу у камина. – Присядьте. Выпьете мадеры?

Леди Хардинг с тяжелым вздохом опустилась в кресло, глядя, как сын наполняет бокал вином из хрустального графина.

– Налей себе тоже, Ричард, – сказала она.

Это что-то означало, но что? Он вопросительно посмотрел на мать, но та сидела с закрытыми глазами. Она явно о чем-то хочет поговорить, и вряд ли о деньгах. Свои убытки они уже подсчитали и пришли к выводу, что теперь, когда он покончил с карточной игрой и бросил свои интрижки с танцовщицами, они вполне могут прожить, во всяком случае пока, на доходы от поместья.

Но если не деньги, то, значит, второе – то, что ужасно волновало леди Хардинг. Она считала, что Ричарду давно пора жениться, и не могла дождаться, когда же это произойдет.