Тереза Медейрос - Озорница

— Будем надеяться, они подумают, что наконец-то безумный герцог нашел женщину, вероятно, еще более безумную, раз она согласна стать его женой.

Эмили отвернулась, чтобы Джастин не увидел выражения ее лица. У нее перехватило дыхание, сердце рвалось из груди. «Значит, я нужна ему не только ради мимолетного удовольствия. Он хочет, чтобы я всегда была с ним рядом».

— Но неминуем скандал, — шепотом сказала Эмили. — Ведь ты мой опекун. Я больше месяца прожила в твоем доме. От нас все отвернутся, нас перестанут принимать в свете.

— В таком случае они могут убираться к чертям собачьим, а я поеду в Новую Зеландию, и там мы отпразднуем нашу свадьбу по обычаям маори. — Джастин переждал секунду и требовательно спросил: — Ну, что скажешь? Как ты думаешь, Сесилия не будет возражать, если мы используем ее вечеринку в своих целях и оповестим мир о нашей помолвке?

— Не будет. Она же простила меня за то, что я однажды засунула дохлую мышь в ее сапог.

Джастин заключил Эмили в объятия, не обращая никакого внимания на любопытные взгляды окружающих.

— Сейчас же прекрати плакать, — сурово сказал он. — Пенфелд никогда мне не простит, если влага попадет на крахмал и стоячий воротничок примет висячее положение. — И чтобы предотвратить такую беду, предложил свой носовой платок. — Дуй сюда, высморкайся, не стесняйся. Вот и молодец. Ну как, стало легче? — Эмили согласно кивнула. — Тогда пошли. Вспомни, как мужественно встретила ты лицом к лицу людоедов и дракона, как выстояла в смертельной схватке. Не сомневаюсь, что не испугаешься кучки старых дев и стареющих кавалеров. — Эмили энергично закивала. — Если хочешь знать, я сам их слегка побаиваюсь, но деваться некуда. Ну а если нам станет невмоготу, позову на помощь матушку. С ней им ни за что не справиться.

Джастин повел девушку к площадке, где кружились пары, а она окончательно смутилась и вцепилась в его рукав. Впрочем, никто не обратил на них ни малейшего внимания. Все взоры были обращены к фойе, где в эту секунду появился новый гость. По гостиной пробежал легкий шумок, все оживленно обсуждали незнакомца. Когда толпа чуть расступилась и стал виден предмет всеобщего внимания, Эмили с досадой воскликнула:

— О, нет, только не это! Неужели графиня и миссис Роуз вращаются в одном кругу и у них так много общих знакомых?

В поисках ответа Эмили взглянула на своего спутника и похолодела. Джастин словно окаменел, лицо покрыла мертвенная бледность, изгнав остатки загара.

— В чем дело? Что случилось? Ты выглядишь так, будто встретил привидение, — нетерпеливо дернула герцога за рукав удивленная девушка.

Джастин сбросил ее руку и замер на месте. Кожа на лице его натянулась, черты обострились, будто он надел страшную маску. Эмили оглянулась по сторонам в поисках причины столь странного поведения, но вокруг не было ничего и никого, кроме любезного незнакомца, повстречавшегося ей ранее в парке, а потом в борделе. Сейчас он шел по гостиной, учтиво раскланиваясь и рассыпаясь в улыбках.

Как всегда, на нем был отлично пошитый по последней моде костюм и красиво повязанный галстук. Новый гость переходил от одной группы к другой, кого-то одаривал улыбкой, с кем-то обменивался остротами и плыл дальше. Высокий бокал шампанского казался продолжением его руки, будто он так и родился с бокалом на тонкой ножке. Незнакомец воплощал элегантность и отличные манеры, никого не оставлял без внимания и словно купался в восторженных взглядах и томных вздохах.

— Вы только посмотрите! Все говорили, что он чертовски хорош собой, но этот человек превосходит все ожидания! — возгласила неизвестно откуда взявшаяся Сесилия, заставив Эмили невольно вздрогнуть. Она говорила театральным шепотом, который мог бы уловить даже глухой от рождения. — Все мои подруги просто без ума от него. Он итальянец, а вы же знаете итальянских мужчин. — Сесилия глупо захихикала. — К тому же еще и миллионер. Ходят слухи, что сколотил огромное состояние на торговле золотом.

Незнакомец в эту минуту склонился над ручкой очередной красотки, закатившей в экстазе глаза, поднял голову, мило улыбнулся и хотел было продолжить свой путь. Но тут Сесилия рванулась вперед, схватила гостя за руку и привела с собой. Джастин и незнакомец оказались лицом к лицу.

— Ваша светлость и Эмили, разрешите представить вам… — начала Сесилия.

— Привет, Джастин, — перебил ее незнакомец. Голос его звучал напевно, он изъяснялся с легкой ленцой и почти незаметным иностранным акцентом. С улыбкой поднял бокал и пригубил шампанского.

— Привет, Ники, — откликнулся Джастин и наотмашь ударил кулаком по ухмыляющейся физиономии. Свободный полет незнакомца грубо остановила ближайшая дорическая колонна.

— …представить нового друга моей матушки, очень дорогого нам человека, Николаса Салери, — закончила Сесилия, с головы до ног обрызганная шампанским. Она пока не способна была понять, что произошло.

Эмили закатила глаза, пошатнулась и упала бы в обморок, если бы ее вовремя не подхватила Сесилия. В гостиной воцарилась мертвая тишина, гости пребывали в шоке, испуганно тараща глаза.

Николас приподнялся на локте, сел, используя колонну в качестве опоры, нетерпеливо отбросил упавшую на лоб прядь темных волос и оглядел себя. При виде безнадежно испорченной белоснежной рубашки, залитой кровью, стекавшей из уголка рта, смуглое лицо его перекосила брезгливая гримаса.

К нему бросились ливрейные лакеи, но Николас небрежно отмахнулся от них, давая понять, что в помощи не нуждается. Он быстро пришел в себя и восстановил прежний апломб, встал на ноги и с легким поклоном изрек:

— Я тоже рад тебя снова видеть, Джастин.

Он еще нетвердо стоял на ногах, чуть покачнулся, поднес к губам безжизненную руку Эмили и склонился в галантном поклоне.

— Мне, мисс Скарборо, доставляет несравненное удовольствие видеть вас. Вы очень похожи на своего отца, у вас одинаковые глаза.

Эмили отрешенно посмотрела на свою руку со следами крови и поспешно вытерла ее о платье, оставив на нем жуткое красное пятно.

— Держи лапы при себе, не смей до нее дотрагиваться, — прорычал Джастин, сделав шаг вперед.

Ливрейные лакеи предусмотрительно ретировались. Они были наслышаны о дурной репутации безумного герцога, и им совсем не улыбалось оказаться втянутыми в драку.

Николас достал белоснежный носовой платок, промокнул кровоточащую губу, брезгливо оглядел результат и отшвырнул грязный платок, пойманный на лету подоспевшей горничной.

— Имейте снисхождение к моему давнему другу, мисс Скарборо, не судите его слишком строго, — обратился он к Эмили с покровительственной улыбкой. — Иного не дано, такого приема следовало ожидать. Когда человека гложет чувство вины, в его мозгах происходят изменения, способные помутить разум. Смею предположить, что у моего друга крыша поехала с того момента, когда он хладнокровно убил вашего батюшку.