Лиз Мэдисон - Обещание рыцаря

Лорд Пьюджин и Гарольд Хоулком что-то проворчали с недовольным видом. Они предпочли бы выпить еще по бокалу портвейна. Однако викарий Стэнли, который уже изрядно выпил, сразу же поднялся из-за стола.

– Пойдемте, господа, – позвал он своих приятелей. Его лицо побагровело от большого количества выпитого спиртного. – Нехорошо заставлять леди Дарлингтон ждать. Бедняжке необходимо общество, ведь она столько времени провела в одиночестве. Мы должны окружить ее вниманием.

Князь решил поддержать этот разговор, чтобы побольше узнать о Лулу. Встав, он подошел к викарию.

– Тем не менее очень хорошо, что она рассталась с Чарлзом, – заметил он.

– Однако эта хрупкая женщина осталась теперь беззащитной перед лицом мира. Ей необходимы дружеское участие и руководство.

У князя зачесались руки. Ему хотелось вцепиться в худую шею викария и проорать ему в лицо, что Лулу не нуждается в его дружбе и руководстве.

– У нее много друзей, Майлз, – заметил Гарольд Хоулком, хмуро поглядывая на своего шурина. – И потом Лулу привыкла поступать так, как ей хочется.

– Я вижу боль в ее глазах, Гарольд. Возможно, вы не замечаете, как сильно она страдает. Призвание священнослужителя сделало меня более проницательным и способным успокоить страдающую душу. Я уверен, что смогу утешить леди Дарлингтон.

«Только через мой труп!» – поклялся князь, сжимая кулаки. Но, взяв себя в руки, он слегка поклонился джентльменам и сказал:

– Мне хочется выпить чая, господа. Не пора ли нам действительно присоединиться к дамам?

Пьюджин и Хоулком с большой неохотой встали из-за стола. Две бутылки портвейна, которые они успели выпить, давали о себе знать. Из всех джентльменов один князь выглядел совершенно трезвым. Его насторожил интерес викария к Лулу. Князь считал, что если кто-нибудь и был в состоянии утешить Лулу, то только он сам, князь Раковский. «Викарию следует лучше обратить свое внимание на паству», – думал он.

Увидев входящего в гостиную Михаила, Лулу почувствовала, как у нее сильнее забилось сердце. «Наверное, я выпила слишком много шампанского», – подумала она. Но когда он улыбнулся ей, она поняла, что дело вовсе не в шампанском. В его присутствии она ощущала такой восторг, как будто они находились наедине. Его очаровательная улыбка будила в ней страсть, сулила ей неземное блаженство.

Лулу едва скрывала то радостное чувство, которое испытывала в предвкушении ночного свидания с Михаилом. К счастью, Лидия была увлечена беседой с Гарольдом, который славился своей говорливостью. Казалось, никто не замечал того состояния, в котором находилась Лулу. Викарий Стэнли разговаривал с ней, не обращая внимания на ее рассеянность. Лулу никак не могла сосредоточиться на беседе.

Тетя несколько раз спросила ее, хочет ли она принять завтра участие в пикнике, но так и не получила ответа. В конце концов Лидия поинтересовалась, хорошо ли ее племянница чувствует себя. Лулу что-то пролепетала в ответ.

Заметив ее смущение, в разговор вступил князь. Он отказался ехать завтра на развалины монастыря, где должен был состояться пикник, сославшись на занятость. Михаил сказал, что ему необходимо срочно написать несколько писем управляющему своего имения.

Вечер казался Лулу бесконечным. Но вот гости начали расходиться по своим комнатам. Последними гостиную покинули лорд Пьюджин и Гарольд. Лулу и Михаил остались наедине.

– Вы свободны, Магнус, – сказал князь, когда дворецкий вошел в гостиную, чтобы выслушать распоряжения хозяйки дома.

Лулу кивнула, подтверждая слова князя, и Магнус вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась.

– Надеюсь, ты не станешь ругать меня за то, что я отослал Магнуса, – промолвил князь. – Время позднее, слугам пора отдохнуть.

– Джорджа и Гарольда всегда трудно выпроводить. Они обычно не уходят, пока не выпьют все, что налито в бутылки и графины.

– А я весь вечер мечтал только об одном – лечь с тобой в одну постель, – с улыбкой сказал князь. – Эта мысль пришла мне в голову еще примерно в половине девятого.

– Лидии не понравилось бы, если бы мы вдруг так рано отправились спать.

– Я тоже так подумал и поэтому взял себя в руки. Лулу бросила на него нежный взгляд.

– Зачем ты заспорил с Майлзом? – спросила она.

– Это тупой пьяница. Я ненавижу ханжей в рясах, которые кичатся своей моральной непогрешимостью. Кроме того, меня раздражает его стремление опекать тебя. Если бы он посмел еще раз сказать о том, что тебе необходимо его руководство, я бы задушил его на месте.

– А ты считаешь, что это право принадлежит исключительно тебе? – игриво спросила Лулу. Она была довольна тем, что князь приревновал ее.

– Да! Я чуть не убил этого ханжу с маслеными глазками.

– За что?! – в притворном недоумении воскликнула Лулу. – Что он такого сделал?

Князь некоторое время молча смотрел на Лулу так, словно видел ее впервые.

– Я сам не знаю, – наконец ответил он. – Просто он меня страшно бесит.

Ему не хотелось копаться в своих чувствах. В комнате внезапно повисла тишина. Князь заерзал в кресле.

– Ты не хочешь говорить о своих чувствах, да? Тебе от этого не по себе? – спросила Лулу, догадавшись о причинах его молчания.

Князь пожал плечами.

– Возможно, ты права, – ответил он.

– Но ты не совсем уверен в этом, не так ли? Откинувшись на спинку кресла и вытянув перед собой свои длинные ноги, Михаил долго смотрел на Лулу.

– Давай сменим тему, – предложил он.

– Тебе неприятен разговор о душевных переживаниях, – заключила Лулу.

– Ты очень проницательна.

– Твоя репутация ловеласа хорошо известна, князь Раковский. И насколько я успела узнать тебя, ты предпочитаешь действовать, а не говорить.

– Похоже, ты видишь меня насквозь, дорогая. Или может быть, ты наделена даром читать чужие мысли?

– Я действительно дорога тебе?

Губы князя дрогнули, он глубоко задумался. Он не был уверен в том, что любит Лулу. Еще месяц назад ему казалось, что он уже не способен на это глубокое чувство.

– Прости, что я задала столь нескромный вопрос, – нарушила молчание Лулу. Она заметила, что князь ведет себя сейчас с ней более сдержанно, чем раньше. – В конце концов это не имеет никакого значения.

– Мне не хочется быть нелюбезным.

– Забудь о том, что я спросила. Мне не следовало этого делать. Женщина, согласившаяся участвовать в любовной интрижке, не должна задаваться подобными вопросами. Я упустила из виду это золотое правило.

Князь вздохнул и сцепил пальцы рук.

– О Боже, Михаил, – промолвила Лулу, – я не собиралась обескураживать тебя. Это была пустая фраза.

– Ты знаешь о том, что я был женат? – едва слышно спросил он.

– Нет. – Его слова изумили ее.

– Моя жена умерла.