Патриция Мэтьюз - Сердце язычницы

– Послушай... – нерешительно обратилась она к своему спутнику, – я хочу знать, куда ты меня везешь и зачем.

– Все в свое время, принцесса, все в свое время, – ухмыльнулся Радд. – Потерпи, осталось недолго.

Когда кеб выехал из города в предместье, глазам девушки открылась сельская Англия во всей ее весенней красе. Ветерок перебирал желтые головки диких нарциссов, яркие азалии в палисадниках, ветки миндальных деревьев в таком обильном цвету, что молодая листва терялась среди белоснежных лепестков. Обилие растительности, пусть даже незнакомой, несколько утешило девушку. Зеленые холмы простирались до самого горизонта, живописные луга были разделены живыми изгородями, купы деревьев склонялись над прудом или речушкой. После буйства джунглей на Мауи флора Англии казалась скудной, и все же Лилиа жадно разглядывала придорожные лужайки и рощи. Время от времени мелькала ферма или постоялый двор, а порой и особняк в стороне от дороги, почти скрытый деревьями и тщательно ухоженным кустарником.

Они ехали по немощеной дороге, и пыль так и клубилась за кебом. Становилось все теплее. Девушка согрелась и, утомленная впечатлениями, прикорнула в углу сиденья.

Окрик Радда разбудил Лилиа.

– Эй, кебмен! – Он опустил окошко и высунулся. – Поворачивай в следующую аллею... да-да, в эту, с большими дубами.

Поняв, что они приближаются к месту назначения, Лилиа выглянула в окошко и увидела внушительный особняк из серого камня, потемневшего от времени и капризов погоды. К нему вела просторная аллея. Двухэтажное здание имело строгие очертания. Из дымоходов на крыше поднимался дым. Перед особняком простиралась безукоризненно подстриженная лужайка, обрамленная живой изгородью, поодаль виднелся кустарник, выстриженный в виде каких-то животных, что окончательно потрясло девушку. За особняком открывалась великолепная панорама убегающих вдаль холмов.

Кеб обогнул лужайку и остановился перед широкими каменными ступенями лестницы, ведущей к двойным дверям.

– Вот мы и приехали, принцесса, – насмешливо сказал Радд.

Он вышел, открыл для Лилиа дверь и сделал нетерпеливый жест. Девушка спустилась на разровненный гравий. Было совсем тепло, солнце припекало.

– Где мы, Эйза Радд?

– Еще пару минут, принцесса, и все узнаешь.

Девушка последовала за ним вверх по ступеням, к массивным дверям особняка. Радд приподнял бронзовый дверной молоток и дважды постучал. Вскоре дверь приоткрылась, за ней стоял лакей в красивой ливрее. Лилиа решила, что этот разодетый господин – хозяин дома.

– Сэр? – вопросительно произнес лакей.

– Доложи леди Анне, что здесь Эйза Радд, а с ним та, кого она ждет.

Лакей смерил приехавших снисходительным взглядом.

– Извольте подождать.

Интуитивно догадавшись, что лакей о них невысокого мнения, Лилиа смутилась. Однако Радда это ничуть не обескуражило.

– Не волнуйся, принцесса, она нас примет, никуда не денется.

– А кто такая леди Анна?

– Увидишь, увидишь! Чтоб мне пропасть, ну и любопытна же ты!

Ожидание показалось девушке бесконечно долгим. Наконец дверь открылась на ширину одной створки. Во взгляде лакея Лилиа уловила насмешку.

– Леди Анна примет вас. Прошу следовать за мной.

Они оказались в просторном помещении, напоминающем очень широкий коридор. Лилиа вспомнила, что это называется галереей. Из окон девушка видела лужайку и подъездную аллею.

Вдоль противоположной стены находились застекленные стеллажи с книгами. Сколько же их тут было! Сотни, а то и тысячи! Девушка и не думала, что во всем мире может набраться столько книг разом. Между стеллажами стояли удобные мягкие стулья и столики, на которых впервые в жизни Лилиа увидела газеты, а также альбомы, о которых и вовсе не имела понятия. С лепного, сводчатого потолка свисали хрустальные люстры. Лилиа не могла оторвать взгляд от этих сверкающих сокровищ. Однако ей пришлось следовать за спутниками.

Лакей подвел их к широкой величественной лестнице.

На верхней площадке лакей постучал в красивые резные двери.

– Введите их, Джеймс, – послышался женский голос. Лакей распахнул дверь для прибывших и притворил ее за ними, не входя. На кушетке с высокими валиками полулежала худая немолодая женщина. Кожа ее напоминала старинный фарфор, покрытый прожилками. Однако волосы незнакомки, уложенные в высокую прическу, были вовсе не седыми, а золотисто-рыжими, зеленые глаза смотрели внимательно и с интересом. Самый вид женщины наводил на мысль о богатстве и знатности.

Хотя Лилиа, конечно, не видела эту женщину прежде, что-то в посадке ее головы показалось девушке смутно знакомым. Не выдержав испытующего взгляда зеленых глаз, Лилиа молча осмотрела комнату.

Со всех сторон их окружала роскошь, чуждое и кричащее великолепие, от которого кружилась голова. Назначения большей части предметов Лилиа не понимала. Она залюбовалась расписным потолком, где резвились улыбающиеся ангелы с арфами в руках. Очаг поражал своим великолепием, и его невозможно было ни с чем спутать из-за горящих дров. В глубине комнаты стояла кровать под балдахином, со стеганым шелковым покрывалом и множеством подушек.

– Итак, Радд, – заговорила женщина, – это она?

– Она, она, леди Анна! Могу присягнуть, что это и есть дочь Уильяма Монроя.

– Он говорит правду, дитя мое?

– Да, – ответила Лилиа, совершенно ошеломленная таким поворотом. – Уильям Монрой был моим отцом.

– Был? Так он умер?

– Два года назад.

– Бедный мой Уильям всегда и все делал не вовремя – никакого чувства времени! Впрочем, все в конечном счете к лучшему. Подойди ко мне, дитя мое. – Иссохшей рукой женщина поманила девушку. – Ближе! Глаза у меня теперь уже не те, что раньше.

Озадаченная Лилиа подошла к кушетке.

– Боже милостивый! Что это за обноски на тебе? И ты истощена почти так же, как я. Радд, что с ней такое? Болезнь? Голод? И потом, я же просила одеть ее достойным образом.

– Я подумал: а чего ради? Девчонка никогда ничего не носила, кроме куска тряпки. Откуда ей знать, что такое достойный вид?

– Могу ли я узнать, кто вы? – не выдержала Лилиа.

– Как? Разве этот человек не объяснил тебе?

– Нет.

– В чем дело, Радд? Почему вы держали это бедное дитя в неведении?

– Ну... я думал... я решил предоставить это вам.

– Вы только взгляните на нее. Она же потрясена до глубины души, и кто может винить ее за это? – Женщина обратилась к Лилиа: – Я – леди Анна Монрой, мать Уильяма, то есть твоя бабушка, дитя мое. А этого человека я отправила на острова, куда ветер занес моего беспутного сына. Я поручила ему найти или самого Уильяма, или хотя бы следы его. Здесь родился и вырос твой отец. Долгие годы Монрой-Холл был ему родным домом, а теперь, надеюсь, станет домом тебе, дитя мое.