Патриция Мэтьюз - Блаженство страсти

Нейл взглянул на коренастого Кейджа с некоторым удивлением и даже уважением. Очевидно, этот толстяк не так уж туп.

– Здание действительно красиво, – согласился он, улыбнувшись Кейджу. – А вечером будет еще красивее, когда там соберутся прекрасные молодые леди, которые ждут не дождутся, как бы потанцевать с нами.

– Я слышал, девушки во Флориде хорошенькие, – мечтательно сказал Фэррел.

– Черт побери, я уже так давно не имел дела с женщинами, что любая из них покажется мне хорошенькой, – отозвался Прайс. – И я очень надеюсь, что некоторые из них окажутся не только хорошенькими, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Нет, не понимаем. А о чем ты говоришь? Кейдж с любопытством посмотрел на Прайса.

– Ну, я надеюсь на их податливость, так сказать. – Прайс бросил на Кейджа хитрый взгляд. – Теперь, полагаю, ты понял, на что я намекаю.

– Да, я полагаю, все мы поняли, на что ты намекаешь, – с отвращением произнес Фэррел. – Но это будут порядочные девушки, Прайс, не забывай об этом. Дочери лучших семей Тампы. И я не понимаю, чего ради им понадобилось приглашать такого болвана, как ты.

Прайс заржал.

– Если вам еще не известно, ребята, я сам из хорошей семьи. И я скажу вам еще кое-что, в чем уверен совершенно. Девушки из самых хороших семей ложатся с мужчинами точно так же, как девушки из низших классов. Просто они не трубят об этом повсюду, вот и все.

Кейдж нервно хихикнул, а Нейл почувствовал, что его антипатия к Прайсу нарастает с каждой минутой. Не потому, что тот болтал о постельных делах – черт возьми, все они болтали о постельных делах гораздо больше, чем занимались ими, – но потому, что он говорил об этом так, словно речь шла о чем-то тайном, грязном и постыдном.

– Хватит вам трепаться, Прайс, – резко проговорил Нейл.

Тот лениво усмехнулся:

– А что случилось, Дансер? Ты что, девственник или еще что-нибудь вроде этого? Бережешь себя для брачного ложа?

И лейтенант опять ухмыльнулся, а за ним ухмыльнулся и Кейдж, как бы поняв намек.

Нейл почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

– Ты прекрасно все понимаешь, грязное трепло. Я просто не выношу твоих представлений об этом, ты похож на мальчишку, который заглядывает в дамскую уборную через дырочку.

Лицо Прайса порозовело, и он устремил на Нейла злобный взгляд.

– Ладно, вечером посмотрим, кто из нас окажется удачливей – мистер Ходячая Невинность, или Мальчишка. Плевать мне на то, что вы, все трое, будете делать. Я лично намерен залезть в панталоны к какой-нибудь дамочке.

– Смотрите! – внезапно проговорил Фэррел, указывая вперед. – Вот теперь отель видно отлично.

И опять Нейл был потрясен. Лейтенанты остановили лошадей, чтобы как следует рассмотреть украшенное минаретами и башнями диво, которое возвышалось перед ними в вечернем воздухе, белое и сияющее.

– Я слышал, там пятьсот номеров, – сказал Фэррел, и в голосе его слышался восторг.

– И плавательный бассейн, и огромный бальный зал, и даже казино, – отозвался Кейдж с легкой завистью. – Я бы искупался в этом бассейне прямо сейчас.

– За чем же дело стало, – проговорил Фэррел, похлопывая товарища по плечу, – ты вполне можешь сделать это. Майор сказал, что все удобства, какие есть в отеле, к нашим услугам.

– Да, это так, он это сказал! – Слегка покрасневшее лицо Кейджа приобрело свой обычный цвет. – Поехали скорее!

Лейтенанты пришпорили лошадей, и те неохотно перешли на рысь.

Вскоре они выехали на подъездную аллею, а еще через пять минут передали своих лошадей прислуге отеля.

Поднявшись по деревянным ступеням на длинную, нарядно украшенную веранду, Нейл заметил, что вся она уставлена изящными креслами-качалками из гнутой древесины. В этих удобных качалках сидели армейские и морские офицеры высокого ранга, корреспонденты различных газет, иностранные атташе и, что самое главное, хорошенькие женщины, изящно потягивавшие чай со льдом и шампанское.

Взгляд Нейл упал на крупного человека средних лет, казавшегося огромным в армейском мундире синего цвета, на котором красовались знаки отличия бригадного генерала. Нейл дотронулся до руки Фэррела.

– Это генерал Шефтер, да?

Фэррел бросил взгляд на человека в кресле и кивнул:

– Скорее всего – он. Кто еще может быть таким огромным? Интересно, где они нашли качалку подходящих размеров?

Нейл приложил руку к губам, чтобы скрыть усмешку, потому что генерал смотрел в их сторону. Прайс, стоявший сзади, фыркнул:

– И это он поведет нас в бой на Кубе? Вот крупная удача!

Несмотря на то что шутка принадлежала Прайсу, Нейл не смог не улыбнуться в знак согласия. Сама мысль о том, что в бой их поведет этот генерал, весивший триста фунтов и страдавший водянкой, человек, который, как говорят, с трудом смог поднять свою тушу по парадной лестнице отеля, – сама мысль об этом была смехотворной. Когда Прайс не разыгрывает из себя скотовода, он делает весьма неглупые замечания.

Однако если вдуматься, смешного тут было мало. Нейл уже слышал откровенные высказывания полковника Рузвельта, считавшего генерала Шефтера ужасающе некомпетентным.

Они уже миновали веранду и теперь находились в прохладном вестибюле с высоченным потолком. Нейл резко втянул в себя воздух: он привык к хорошим отелям, но ни один из виденных не шел ни в какое сравнение с этим.

– С чего начнем, ребята? – спросил Фэррел. – Для начала я хотел бы посидеть и попить холодненького пивка.

– Я – «за», – отозвался Прайс. – А вы двое, как вы? – Он повернулся к Нейлу и Кейджу. – Или мистер Ходячая Невинность слишком благороден и не может позволить себе захмелеть?

– Я прежде всего пойду в бассейн, – ответил Кейдж. Он выжидающе посмотрел на Нейла, но тот отвел глаза в сторону. Конечно, мысль о купании была весьма соблазнительна, но общества Кейджа он отнюдь не жаждал.

– Я, наверное, склоняюсь к пиву, – сказал он, дружелюбно улыбнувшись Прайсу. – Не думаю, чтобы это мне повредило. В конце концов, невинность не так легко победить. По крайней мере так мне говорили.

Прайс искренне рассмеялся:

– Честное слово, Дансер, иногда вы кажетесь мне не совсем безнадежным.

Просторный бар был переполнен офицерами, старослужащими и штатскими, и шум голосов, поднимавшийся к высокому потолку, походил на глухой ропот океана. Трое наших лейтенантов с трудом проложили себе дорогу к длинной стойке красного дерева и сделали заказ.

После этого Нейл принялся осматривать переполненное помещение.

Возбуждение, которым были охвачены все присутствующие, казалось прямо-таки осязаемым; возбуждение, вызванное великой целью и предвкушением приключений. Именно здесь, подумал Нейл, и делается история, и ему суждено находиться в центре событий.