Линда Миллер - Мой разбойник

Дерби пошевелился и открыл глаза.

– Если бы ты исчезла, я бы тебе этого никогда не простил, – произнес он полусонно.

Кейли крепче прижалась к нему, и это было не трудно – на постели, на которой они лежали вдвоем, едва уместился бы один человек.

– Только и всего-то? – засмеялась она.

– А ты дерзкая девчонка, – заметил он с улыбкой.

Кейли уткнулась головой ему в шею. Ее сердце переполняло счастье, о котором она могла только мечтать.

– Что касается секса, – заявила она со всей прямотой, – то здесь я безусловно полностью в твоей власти. Однако я должна тебе сказать, что женщины моего времени не бессловесные рабыни своих мужей, которые никогда не перечат им и спешат подчиниться любому приказу.

– А когда вообще женщины были бессловесными рабынями, бесприкословно подчиняющимися приказам своих мужей? – усмехнулся Дерби.

– Тем не менее, женщины в девятнадцатом веке не имеют права участвовать в выборах, – возмущенно нападала Кейли.– Женщина является, по сути, движимым имуществом своего супруга и имеет не больше прав, чем его лошадь или собака.

Дерби откинул простыню, обнажив ее грудь, и легонько прикоснулся к ней пальцами. Кейли затрепетала от удовольствия, но изо всех сил старалась не потерять контроль над собой.

– Ты должен... пообещать мне, Дерби, что ты... о Господи... что ты не будешь пытаться подчинить меня себе, – еле вымолвила она срывающимся голосом.

Он заглянул ей глубоко в глаза, в самую душу.

– Даю тебе слово, – уверенно произнес он.– Любовь моя, ты всегда будешь сама себе хозяйкой.

Дерби не долго отсутствовал, он вскоре вернулся с продуктами и пообещал, что предоставит Кейли целую лохань горячей воды – ей не терпелось искупаться и одеться в соответствии с модой девятнадцатого века. А пока не было воды, Кейли набросилась на еду как голодный волк. Дерби тем временем притащил лохань размером в три четверти среднего человеческого роста.

– Хорошо, что ты не купил мне корсет, – заметила она, подумав о викторианской моде, – потому что я все равно не стала бы его носить.

– Да он тебе и не нужен.

– Ты необыкновенный мужчина. Продолжай говорить мне комплименты и можешь делать со мной все, что хочешь, я буду мягкой глиной в твоих руках.

Дерби собрался за горячей водой и уже стоял в дверях.

– Ты и так глина в моих руках, – с улыбкой бросил он в ответ, едва успев захлопнуть дверь, пока ему в голову не попала сладкая булочка, которую швырнула в него Кейли.

Когда он скрылся, Кейли, все еще улыбаясь, подошла к комоду и посмотрелась в стоявшее на нем маленькое зеркальце для бритья. Она выглядела настолько же счастливой, насколько и ощущала себя – ее щеки налились румянцем, глаза блестели.

Полчаса спустя она уже нежилась в горячей воде и мыльной пене.

Дерби сидел на деревянном стуле, скрестив руки за спиной, наблюдая за Кейли и пытаясь разобраться в своих чувствах к ней. Он был практичным человеком во многих отношениях, но когда дело касалось этой женщины, он совсем терял голову как безусый юнец. Уже одна мысль, что на нее мог посмотреть другой мужчина, не говоря уже о том, чтобы увидеть ее обнаженной, сводила его с ума. Дерби вздохнул. Глупо страдать всякий раз, когда кто-то заглядывается на твою жену. Кейли была красива как ангел, посланный на землю для любви, и могла вызвать естественное желание у любого мужчины, у которого были глаза.

– Здесь не место для тебя, – задумчиво сказал он, рассматривая ее с нескрываемым восхищением.– Ты должна жить в каком-нибудь замке, как принцесса.

– Хорошо. Построй мне замок, и я буду в нем принцессой, – Кейли опустилась в воду по самый подбородок. Ее глаза, зеленые в лунном свете, при свете солнца казались почти серыми и по-мальчишески озорными.– Ты еще не передумал жениться на мне, или ты уже нашел отговорку, чтобы отвертеться?

– Мы еще поговорим сегодня на эту тему, если захочешь, – посерьезнел Дерби.– Но сначала я собираюсь съездить в Сан-Мигель. Там есть одно имение, которое я давно хотел купить. И у меня много знакомых в Сан-Мигеле.

– Сан-Мигель...– повторила она, нахмурив брови. По ее интонации нельзя было понять, был это вопрос или размышление вслух.

– Мы не можем оставаться здесь, – категорично заявил Дерби, хотя дал обещание никогда не доминировать над ней, кроме как в постели.

Но Дерби вовсе не стремился подчинить Кейли своей власти, да он и понимал, что это невозможно, даже если бы он захотел. Им двигал страх снова потерять ее.

– Ты боишься, что я опять исчезну, – сказала она, немного придя в себя после неожиданного заявления, и протянула ему мыло и мокрую тряпку.

Дерби, стоял на коленях около лохани, намылил тряпку и начал тереть Кейли спину. Он делал это впервые, но ему казалось, будто он выполнял этот ритуал уже тысячи раз – такими привычными были для него движения.

– А ты? Ты ведь не хочешь назад, Кейли? – он вопросительно посмотрел на нее.

Она долго не отвечала – его сердце замерло.

– Кейли?! – торопил он ее с ответом. Кейли повернула голову и посмотрела на него полными слез глазами.

– Только если ты будешь со мной, – произнесла она, наконец, почти шепотом.

Дерби бросил тряпку и взял Кейли за подбородок:

– Но скажи мне, что ты знаешь о нас, что ты знаешь обо мне?

Кейли молча смотрела ему в лицо, закусив нижнюю губу.

– Черт возьми, – пробормотал он в ответ на молчание Кейли.– Ты определенно что-то знаешь.

Она кивнула. Слезы заструились по ее щекам; Дерби нежно утер их и обнял Кейли, не обращая внимания на то, что она была вся в мыльной пене и намочила ему рубашку.

– Может, если мы уедем в Мексику, что-то изменится, – в ее глазах мелькнула слабая надежда.– Только давай никогда не возвращаться. Давай никогда, никогда не возвращаться...

Дерби обхватил ладонями ее голову и заглянул в глаза. Он вдруг понял, что независимо от того, уедут они в Сан-Мигель или останутся в Редемпшне, это не изменит их судьбу. Он читал в глазах Кейли Бэрроу, женщины, которая была предопределена ему в жены, что впереди их ждет много страданий и много счастья.

– Я люблю тебя, – он вложил в эти слова весь пыл своей души. Он не говорил их ни одной женщине на свете и знал, что никогда не скажет. Они предназначались только Кейли.

Она обвила руками его шею.

– Я тоже люблю тебя, Дерби Элдер.

– Откуда она взялась? – недоумевал Уилл, оценивающим взглядом рассматривая Кейли, стоявшую рядом с Дерби перед парадным входом в дом Каванагов.

Уилл любил женщин, это ни для кого не было секретом, но он был верным мужем; Бетси глаз с него не спускала.

Дерби вздохнул. Как он и предполагал, всех одолевало любопытство, кто такая Кейли и как она попала в Редемпшн, если никто не видел, чтобы она приехала на дилижансе или на поезде, и Дерби уже устал плести небылицы.