Линда Миллер - Мой разбойник

– Да, – ответил Саймон. – Он заезжал ко мне, как и к тебе, и к Уиллу, насколько я знаю. Ему не следовало мотаться по всей округе – у него уже не то здоровье.

Кейли обернулась и заметила, как у Дерби напряглись мышцы на лице. В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась Бетси.

– О, Кейли, я так рада тебя видеть!

У Бетси были темные круги под глазами; бессонные ночи, проведенные у постели Самюэла совсем измотали ее, но она улыбнулась и обняла Кейли с неподдельной радостью.

– Как ты? – сияющее выражение лица Кейли сменилось озабоченным.

Бетси пропустила ее в дом.

– По-моему, я могла бы спать целый месяц, не просыпаясь, – сказала она. – Но, конечно, как только я закрою глаза, мои сорванцы все здесь вверх дном перевернут, разберут дом по бревнышкам. Пойдем, попьешь со мной чаю. Мне так не хватает женского общества.

Кейли сидела в просторной, но скромной гостиной и молча ждала Бетси, которая суетилась на кухне. Кейли настойчиво предлагала ей свою помощь, но Бетси и слышать не хотела, чтобы гостья сама готовила чай.

«Это не предвещает ничего хорошего, – подумала Кейли.– По-видимому, не придется рассчитывать на приглашение Бетси остаться и помочь ей по хозяйству».

В гостиную вошел Самюэл, одетый во фланелевую пижаму, он волочил за собой старое детское одеяло. Мальчику было около пяти, он унаследовал от отца золотистые волосы и открытое бесхитростное лицо, а пугающая бледность и худоба достались ему от скарлатины. У Кейли болезненно сжалось сердце, но она старалась не показывать малышу своей жалости, а просто протянула к нему руки. Самюэл забрался к ней на колени, и положил голову Кейли на грудь.

– Саймон говорит, что есть какой-то язык жестов для тех, кто не слышит. Мы можем выучить его и научить Самюэла, – сказала Бетси, которая вернулась с кухни и застала их неподвижно сидящими в тишине. Она, казалось, пыталась убедить саму себя, что все будет хорошо.

– Да, – вздохнула Кейли, гладя Самюэла по мягким тонким волосам.

Это было счастье, что малыш остался жив, ведь страшная болезнь унесла столько детских жизней. К Самюэлю она тоже не проявила милосердия, лишив его способности слышать, но нельзя было впадать в отчаяние, ведь жизнь продолжалась.

Бетси вдруг тихонько заплакала.

– Извини меня, – всхлипывала она. – Я просто устала...

Самюэл посмотрел на мать широко раскрытыми глазами, он не понимал причины ее огорчения, но волнение передалось и ему.

– Конечно, ты устала, – нежно сказала Кейли. – Позволь мне остаться на несколько дней и помочь тебе, Бетси.

Малыш соскочил с коленей Кейли, подбежал к матери и стал теребить ее за юбки, пока она не взяла его на руки, крепко прижав к груди. Когда ребенок успокоился, Бетси поставила его на пол, он взял свое одеяло и пошел обратно в постель. Только тогда Бетси посмотрела на Кейли и отрицательно покачала головой.

– Я очень признательна тебе, Кейли, но я не могу принять твое предложение. Во-первых, ты должна быть со своим мужем, в своем доме. А во-вторых, чем скорее наша жизнь войдет в нормальное русло, тем лучше.

Кейли и сама понимала это; по глазам Бетси она видела, что уговаривать ее нет смысла.

– Саймон с Дерби спорят на крыльце, – вместо этого сказала она, наливая чай из красивого фарфорового чайника. – Ты не знаешь, о чем?

– Наверное, о назначении Саймона, – предположила Бетси. – Они всегда на волосок от драки, все трое.

Кейли знала, что Уилл, Саймон и Дерби не находят порой взаимопонимания, но она никогда не думала, что мир между ними так хрупок.

– Почему? – расстроенно спросила она. – Почему они так злы друг с другом?

Бетси добавила в чай сахар и сливки и отпила немного.

– Они все трое виноваты в том, что между ними такие натянутые отношения. Саймон из тех, кто считает себя лучше других, ведь он старший и самый образованный. Уилл, в общем-то, со всеми ладит, но он чересчур обидчивый, потому что знает, что все считают Саймона самым умным из них, Дерби самым смелым, а что же остается ему? Что касается Дерби, то ты его знаешь лучше, чем я. Он всегда изображал из себя аутсайдера и плевал на все попытки Ангуса и остальных растопить лед в их отношениях. И, по-моему, где-то в глубине души он до сих пор считает себя изгоем. Кейли кивнула.

– Доктор Беллкин тоже говорил вчера об этом. Он предупредил меня, что дни Ангуса сочтены, он может так и не дождаться примирения с Дерби.

Бетси не успела ответить – на лестнице появился Уилл, один из мальчишек сидел у него на спине. Он опустил мальчика на пол это был Натан, по крайней мере, так подумала Кейли, и с хмурым лицом зашагал к двери.

– Уилл, в чем дело? – Бетси почувствовала неладное, но муж не ответил.

Со двора послышалось раздраженное ворчание, перераставшее в гневный крик.

– Черт возьми, если вы двое хотите поколотить друг друга, идите в сад или за амбар! – ругался Уилл. – Здесь женщины, если вы, идиоты, забыли об этом, и дети!

Кейли вскочила, готовая броситься во двор, но Бетси покачала головой.

– Не вмешивайся, Кейли, – остановила она невестку. – Будет только хуже.

– А что, если они подерутся? – Бетси спокойно взяла чайник и налила себе еще чаю, добавила столько же сахара и сливок, сколько и в первый раз и не торопясь, размешала ложкой.

– Оставь их, – тихо произнесла она. – Они взрослые люди. Если у них хватает ума только на то, чтобы поставить друг другу синяки под глазами и расквасить носы, то пусть и получат то, что заслуживают.

Кейли смотрела на нее со страхом и с восхищением. Она понимала, что нелегко было вести себя как Бетси в мире, в котором женщин учили принимать проблемы их мужей как свои собственные.

Маленький Ангус, старший из сыновей Бетси, ворвался в гостиную, едва не сорвав с петель дверь, его лицо восторженно сияло, а голубые глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

– Мама! – закричал он. – Папа дерется с дядей Саймоном и с дядей Дерби!

– Вот дураки, – в сердцах вырвалось у Бетси. – Надеюсь, у них хватит ума хотя бы снять портупеи.

Кейли чуть не подавилась чаем, она опять готова была броситься к двери, но Бетси снова остановила ее взглядом.

– Они сняли, – успокоил их Ангус. – Они повесили их на забор. Дядя Саймон и пиджак тоже снял и закинул его на дерево.

Бетси только покачала головой.

Через пятнадцать минут, как показали часы на каминной полке, вошел Уилл. Он стыдливо опустил глаза, его губа кровоточила, челюсть распухла с одной стороны.

– Ты подал прекрасный пример сыновьям, Уилл Каванаг, – отметила Бетси, не повышая голоса. – Даже не думай, что я буду сидеть с тобой полночи, разводить порошки от головной боли и смазывать твои раны.

Кейли ужасно напугал вид Уилла, и она не могла больше сопротивляться порыву выбежать во двор и посмотреть на Дерби. Они с Саймоном склонились над насосом, подставляя лица и шеи под холодную воду.