Тара О`Делл - Прекрасная саксонка

Норманн говорил о скоте и об охране поместья, но, похоже, забыл о многом другом, что следовало сделать до наступления зимы.

Она не станет напоминать ему об этом. Пусть, когда придет время, он сам обнаружит, что не осталось свечей или не хватает масла для ламп. Посидят рыцари в темном зале долгими зимними вечерами. Пусть они поживут на хлебе и капусте, потому что их хозяин не позаботился о других продовольственных припасах. Пусть они ходят босиком, потому что не удосужились выделать кожи для новых сапог.

Она почувствовала угрызения совести. Больше всего пострадают от этого крестьяне из деревни и их семьи. Они зависели от того, что производилось в мастерских поместья, потому что многого не могли производить или выращивать сами. Если она допустит, чтобы норманн полностью развалил хозяйство, если он будет по-прежнему посылать опытных ремесленников пасти скот, а прядильщиц превратит в проституток, то хуже будет в первую очередь ее соплеменникам.

Эдива вздохнула и снова принялась за шитье. Ей хотелось надеяться, что братьям удастся вернуть поместье до того, как на него обрушатся все эти несчастья. Но было бы чудом, если бы такая надежда оправдалась. Оксбери можно захватить только в том случае, если часть норманнов уйдет отсюда. Но пока ничто не свидетельствовало о том, что кто-то из рыцарей собирается покинуть крепость.

– Жобер, ты сегодня в каком-то отвратительном настроении, – сказал Алан, когда они вошли в зал. – С самого утра только и делаешь что кричишь на всех.

Жобер уселся на скамью, но сразу вскочил, почувствовав, что штаны промокли: скамья была залита пивом.

– Превратили зал в настоящий свинарник! – возмущенно воскликнул он. – Неужели здесь нет женщин, чтобы сделать уборку?

Алан щелкнул пальцами, и к ним подошла толстощекая девица. Он рукой показал на грязную скамью. Девица взяла засаленную тряпку и вытерла скамью.

– От этого она едва ли станет чище, – саркастически заметил Жобер. – Когда в последний раз устраивали стирку? Сомневаюсь, что в доме найдется хотя бы одна смена чистого белья.

Алан пожал плечами:

– Женщинами должен командовать Хеймо.

– Так позаботься о том, чтобы он выполнял свои обязанности! – сердито произнес Жобер, потом вдруг добавил: – Нет, лучше я сам с ним поговорю. Он, видимо, не понимает, что от него требуется. Он считает, что получил право спать с каждой девицей, на которую положит глаз!

– Я передам ему твои указания. По правде говоря, мне кажется, что он и сам не знает как следует, чем должны заниматься женщины. У него нет опыта управления хозяйством. Как и у каждого из нас.

Жобер уловил в голосе Алана недовольство и почувствовал раздражение. Виноваты не только его люди. Им никогда не приходилось выполнять такого рода задания. В обозе всегда были женщины, которые обстирывали рыцарей и готовили еду.

– Может, вместо Хеймо назначить Роба? – сказал Жобер. – Он не станет поощрять пьянство и распутство.

– Как прикажешь. – Алан снова пожал плечами и глотнул эля, который только что принесла служанка. – На твоем месте я не стал бы это пить, – сказал он, отодвигая от Жобера его кружку. – От него заболит живот.

– Черт бы их всех побрал! – рявкнул Жобер, стукнув кулаком по столу. – Где пивовар?

– Я послал его пасти скот.

– Что ты сказал?!

Обычно невозмутимый Алан поежился под бешеным взглядом Жобера.

– Нам не хватает людей, чтобы охранять стадо. А пивовар как раз здоровый, крепкий парень. Я подумал, что он справится с двумя обязанностями сразу. Но он, должно быть, недостаточно выдержал эль.

Жобер покачал головой. Его мечта стать хозяином процветающего поместья разбивается вдребезги из-за этих придурков! Хуже всего было то, что он не мог прогнать их, потому что это были его рыцари, его вассалы.

– Я знаю, кого здесь не хватает – домоправительницы! – сказал Алан. – Здесь требуется женская рука. Жаль, что не осталось никого из женщин, принадлежащих к семье старого лорда.

Жобер бросил быстрый взгляд на лестницу, ведущую в верхние покои.

Алан проследил за его взглядом и покачал головой:

– Уж не подумал ли ты об этой дикой кошке? Что может она понимать в управлении хозяйством?

– Она умеет шить не хуже любой из женщин, которых я знал. У меня еще никогда не было таких удобных, ладно скроенных штанов, – сказал Жобер, прикоснувшись к мягкой шерсти, обтягивающей его ноги.

– Но ты говорил, что она белошвейка из Фландрии. Жобер фыркнул:

. – Никакая она не белошвейка!

Жобер медленно поднялся по лестнице. То, что он намеревался сделать, его смущало, но у него не было выбора. Алан сказал чистую правду. В Оксбери требовалась хозяйка – знающая, волевая женщина, которая сумеет расставить все по своим местам.

Жобер знал, сколько важной работы не делают саксы. Если так и дальше будет продолжаться, как они переживут зиму? Все поместье придет в запустение.

Он был уверен в том, что саксонка является членом семьи Леовайна. Его дочерью или младшей сестрой. Только представительница знатной и богатой семьи могла с такой дерзостью сопротивляться, отказываясь подчиниться завоевателям. Никакая служанка, никакая белошвейка и не подумала бы так вести себя.

Ему не хотелось признавать очевидное. При ней он начинал нервничать. И не только потому, что она такая умная и сообразительная. Просто он ее хотел. Он не мог избавиться от воспоминания о ее соблазнительном теле. О ее округлых грудях, гладкой матовой коже и о чудесном треугольнике золотистых волос между бедер.

Боже милосердный, он должен как-то заставить себя не думать об этом! О том, что она его бесправная пленница. И о том, что он мог бы сделать с ней все, что захочет. Если он не выбросит из головы эти соблазнительные мысли, то может напрочь забыть об условиях их соглашения и изнасиловать ее, словно дикий зверь!

Последние несколько дней он избегал ее. Спал он на скамье в общем зале, как и все остальные его люди. Носить ей пищу поручил Робу. Но ведь если он предложит ей быть хозяйкой и помогать ему в управлении поместьем, он больше не сможет держаться от нее на расстоянии. Ему придется часто разговаривать с ней, смотреть на нее. И при этом он будет мучительно думать о том, какие волшебные сокровища спрятаны под ее одеждой.

Жобер остановился перед дверью в спальню и сделал глубокий вдох. У него нет выбора. Если он хочет, чтобы его мечты сбылись и он превратился в настоящего феодала, ему придется обратиться к этой женщине за помощью.

Он вытащил кинжал из дверного косяка и, открыв дверь, шагнул в комнату. Его пленница шила возле окна. Остановившись перед ней, он сказал:

– Мне нужна твоя помощь.

Его слова озадачили Эдиву. Неужели этот жестокий человек, ставший хозяином ее поместья, просит о помощи?