Сара Орвиг - Сладкое желание

Она заметила, что он подплыл совсем близко, чтобы успеть ее подхватить в случае чего, затем повернулся к ней спиной. Девушка быстро выбралась на берег, торопливо подхватила одежду и укрылась за кустами.

– Сойер я вылезла! – сообщила Каролина, натягивая на мокрое тело одежду.

Очень скоро она узнала, что имел в виду Сойер, когда приказал ей не отходить от него ни на шаг. Через два дня пришла его очередь заступить в ночной дозор, и ей пришлось отправиться вместе с ним.

Он устроился на здоровенном валуне, откуда мог следить за лагерем и окрестностями. Ночной воздух был свеж, вдалеке заливался визгливым лаем койот, совсем рядом заухала невидимая сова – ее крики показались оглушительно громкими в царившей тишине; из соседних кустов время от времени доносился какой-то шорох. Каролина сидела возле Сойера, любуясь черным ночным сводом, усыпанным яркими звездами. Узкий лунный серп заливал все вокруг бледным серебристым светом. Чужие звуки ночного леса давно бы привели ее в ужас, не будь рядом Сойера Дэя, один вид которого давал удивительное ощущение полной безопасности. Он сидел, небрежно положив руку на колено.

– Сойер, вы женаты?

– Слава Богу, нет.

– Вы против брака? – Каролина с любопытством взглянула на молодого человека.

– Чисто женский вопрос. Нет, я не против, если это касается другого, – недовольно ответил он. – Я еще слишком молод.

– Ничего вы не молоды.

– Я слишком молод, чтобы брать на себя ответственность за детей.

Каролина нервно затеребила нитку на штанине, потом, не вытерпев, первой нарушила затянувшееся молчание:

– Вы когда-нибудь влюблялись?

– Конечно. Запас вопросов иссяк?

– Нет. Это единственный способ хоть что-то узнать. Сойер вздохнул, приподнял шляпу и медленно пропел рукой по темно-каштановым волосам.

– И кто она?

– Она была не единственной, – ответил Дэн, бросая шляпу на траву.

– Значит, все они вам безразличны? – хмуро уточнила Каролина.

Некоторое время Сойер глядел вдаль, словно вспоминая.

– За исключением одной, но я тогда был совсем юнцом, махнул на пару недель в Мексику, а она в мое отсутствие умудрилась выйти замуж. Вот так.

– Вы ее больше не любите?

– Нет. И давно.

– А как вы узнаете, что влюблены?

– Ну, просто знаешь, и все. Кожей чувствуешь. Да ты еще слишком молода, чтобы понять.

Его слова задели Каролину. Этим летом ей исполнится шестнадцать лет, она уже лично застрелила индейца и в одиночку проехала сотни миль.

Ночная тишина давала умиротворение и сближала, от ручья доносилось кваканье лягушек, в траве верещали сверчки, легкий ветерок чуть слышно шелестел листвой.

– Сойер… вам нравится быть влюбленным?

– Нравится? Это очень приятно… – Девушка затрепетала, а он улыбнулся ей кривоватой улыбкой. – Ты еще узнаешь, как это приятно, – спокойно добавил Сойер. Выражение его лица в темноте она разглядеть не могла.

– Я ничего не знаю. Был только Барнвид, из дилижанса, которого зарубил индеец. Так он хуже рядового О’Брайена. Он насильно меня целовал, это было ужасно.

– Черт возьми, девушка! Не надо ездить по диким местам в одиночку. Почему тетя не попросила дядюшку приехать за тобой?

– Мы никогда не получали от дяди Джона никаких писем, – объяснила Каролина, удивленная сердитыми нотками в его голосе. – Я даже не знаю, получил ли он письмо с моем приезде.

– Господи, если твоего дяди не будет на месте, обратно в форт Уорт я тебя не повезу.

– Довезите меня до ранчо, остальное не ваша забота. – Желание Сойера поскорее избавиться от нес обидело девушку. – Мы пожмем друг другу руки и распрощаемся навсегда.

– Смотри, не забудь.

Снова повисло молчание. Каролина вдруг ощутила близость Сойера. В темноте, несмотря на их перепалку, ей казалось, что к нему легче подступиться, чем на людях.

– Сойер, – начала она и, покраснев, отважно продолжила: – Я просто не знаю, с кем еще могу об этом поговорить. С дядей Джоном трудно, мы едва друг друга знаем, к тому же он старший брат моего отца. Тетя Летти никогда не позволяла себе вести разговоры на, как она говорит, “деликатные” темы.

– К чему ты клонишь?

– Ну… тот человек… Барнвид… Когда целовал меня, это было отвратительно. Как вы можете влюбляться, раз поцелуи столь ужасны?

Сойер не удержался от смеха. Если бы не темнота, Каролина ни за что на свете не осмелилась бы спросить такое, но теперь, затаив дыхание, ждала ответа.

– Малыш, это Барнвид отвратительный. А если ты любишь кого-то, его поцелуи будут приятными. Больше того, восхитительными. Слов не подберешь.

Каролина задумалась, потом все же решилась.

– Сойер?

– Да?

– Вскоре мы приедем на ранчо дяди Джона, и одни Бог знает, сколько я там пробуду. Возможно, я очень долго не увижу никого из молодых людей и не узнаю, что такое настоящий поцелуй. А ведь мне очень скоро исполниться шестнадцать.

– Не переживай, всему свое время. Ты станешь взрослой, найдешь своего возлюбленного.

Каролина сделала глубокий вдох, чтобы сказать это сразу, пока не передумала.

– Вы можете поцеловать меня и показать, что такое настоящий поцелуй?

– О Господи, нет!

Девушка опустила голову и отвернулась. Конечно, не стоило его просить, но скоро они расстанутся навсегда, а ей необходимо узнать, что это такое, когда тебя с любовью поцелуют. Сойер наверняка целуется именно так: с нежностью и любовью.

– Только слез и не хватало, – ласково сказал он. – Господи, ты же еще ребенок и сама не понимаешь, о чем просишь.

– Я не плачу. Я почти женщина, и от одного поцелуя вам хуже не станет. Вы не хотите меня поцеловать, потому что мои волосы – растрепанный стог соломы…

– Вовсе нет.

– Да! Вы же никогда не видели меня в красивом платье. Правда, из-за войны у меня очень давно не было новых платьев, все время перешивали старые.

– Черт возьми, дело не в одежде. Просто ты слишком юна.

– Просто я некрасивая.

– Ну ладно! Один поцелуй. Но потом ты целый час не будешь терзать меня своими бесконечными вопросами. Идет?

– Идет!

Сойер повернул девушку к себе лицом.

– Закрой глаза, – приказал он, а потом шепнул – видимо самому себе: – Ты – дитя, я не должен этого делать.

– Вы обещали, – тоже шепотом ответила Каролина и послушно закрыла глаза.

– Это нехорошо.

– Я почти женщина.

– Знаю, ты уже говорила, – буркнул он, нежно касаясь губами ее рта.

Сойеру не хотелось целовать девушку, она была слишком юна и слишком чиста, а он не много знал про девственниц и еще меньше про детей. Пятнадцать лет, через три месяца будет шестнадцать. Слишком молода для взрослого поцелуя. Но когда он почувствовал ее губы, тело начало посылать совсем другие сигналы. Ему ужасно не хватало женской ласки, последний раз он был… ах да, с Кейт. С тех пор минуло уже несколько месяцев. Губы Каролины были теплыми, бархатистыми, нежными, она еще невольно раскрыла их, и нежное дыхание буквально ударило ему в голову. Желание начало стремительно набирать силу. Нужно уйти, немедленно прекратить эту глупость, но тело предало Сойера.