Маргарет Пембертон - Горе от богатства

– Мистер Каролис, сэр! Вас везде искали, каждый день спрашивали…

Александр презрительно пожал плечами. Он и не сомневался. Он один из тех, с кем всегда ищут встречи.

– Вы передавали моему секретарю?

– Да, мистер Каролис…

Александр отвернулся, ожидая, пока мальчик-лифтер откроет ему дверь лифта.

– Мистер Каролис, сэр, это очень важно! Вашему племяннику пришлось съехать из гостиницы, потому что он заболел. Нас просили передать вам, что у него оспа и…

Александр повернулся к дежурному так резко, что с трудом удержал равновесие.

– Оспа?

– Да, сэр. Нам сказали это, чтобы мы поняли, как важно скорее связаться с вами. Мы очень старались, но вас нигде не было …

– Где он? – Александр побледнел.

– У вас дома, на Пятой авеню, сэр.

Александр сорвался с места. Он пробежал через вестибюль, вниз по ступенькам крыльца с колоннами. Он не стал дожидаться извозчика. Движение на улице напряженное, можно надолго застрять в пробке. Он бежал мимо юнион-клуба, мимо собняка Бсльмонта.

Несколько раз его узнавали, окликали по имени, изумленно глядя, как он бежит, словно безумный. Он пробежал мимо особняка Шермехонов, через площадь Юнион-плейс. Если у Саши оспа и он у них дома, как же Феликс и Натали? У них тоже оспа? Сколько уже Саша болеет? Когда заболел? Может, он умирает сейчас?

– Боже правый! – Александр продолжал бежать, моля Бога о снисхождении. – Не дай ему умереть. Не допусти, чтобы Феликс и Натали заболели. Прошу тебя! Пожалуйста!

Он подбежал к огромным воротам своего дома, но никто не бросился ему навстречу. Слуг не было видно. С нарастающим ужасом он сам открыл ворота, пробежал через выложенный булыжником двор, вверх по ступеням крыльца, украшенного фигурами львов.

В доме стояла гнетущая тишина, было тихо, как в могиле. Не спешил навстречу Гейнс. Не видно было ни горничных, ни лакеев. На всем лежал толстый слой пыли.

У Александра по лбу струился пот, казалось, сердце сейчас выскочит из груди. Он побежал дальше. По лестнице — fвверх, по коридору – к детским.

Встретил его доктор Бриджес.

– Мне только что передали! – задыхаясь, произнес Алек сандр, чуть не сбив его с ног. – Где он? Феликс и Натали тоже заболели?

Доктор Бриджес взял его за руку, пытаясь успокоить:

– Нет, ваши дети здоровы, они в безопасности, их увезли в Тарну…

– А Саша? Его тоже увезли в Тарну?

– Нет, мистер Каролис. Он здесь, он поправляется. Слепота ему не грозит.

Александра качнуло от радости.

– Отведите меня к нему. Я должен увидеть его!

– Да, сэр, конечно. Но у меня для вас еще новости. Ваша жена взяла на себя уход за мальчиком. Когда она сказала мне об этом, я, естественно, решил, что ей сделана прививка. Знай я, что это не так, я бы и близко не подпустил ее к мальчику…

Александр забыл о Саше. Один взгляд на доктора Бриджеса рассказал ему, что случилось.

– Боже мой, – прошептал он, задыхаясь от страха.

– Ребенок уже не заразен, но боюсь, ваша жена еще заразна. Она не бредит, но язвы еще нарывают…

Александр закачался. Он так испугался за жизнь Саши, что не подумал о последствиях, если мальчик выживет. Сейчас он думал о том, что Саша на всю жизнь останется изуродованным. А Маура…

– Ведите меня к ней, – тихо сказал он, чувствуя, что позолоченные стены закружились вокруг него. – Отведите меня к ней, сейчас же!

– Не могу, мистер Каролис, если у вас нет прививки.

– Есть, есть у меня прививка!

А у Мауры не было. Она выросла в глубине Ирландии, где не слыхали о последних достижениях медицины, как в Нью-Йорке, где вырос Александр. А ему и в голову не пришло, что у Мауры может не быть прививок.

Он вошел к ней в комнату и остановился, потрясенный. Маура лежала неподвижно. Ее волосы были зачесаны назад и заплетены в длинную толстую косу. Эта прическа придавала ей удивительно юный и беззащитный вид, делая похожей на школьницу. Руки Мауры, обтянутые нитяными перчатками, лежали поверх белого покрывала. Лицо было трудно узнать под компрессом из ромашки.

– Маура! Боже, Маура! – вырвалось у Александра. Она с большим трудом повернула голову в его сторону.

Александр прочел безмерную радость в ее глазах. Но эта радость сменилась ужасом, когда он направился к ней.

– Нет! Не подходи ко мне! Я еще заразная…

– У меня прививка. Господи, почему ты не сказала, что у тебя нет прививок? Ты же знаешь, что Нью-Йорк – рассадник заразы…

Его голос дрожал от волнения. Александр даже испугался, что Маура не поймет его. Он сел на край кровати и с нежностью взял Мауру за руку.

– Ты поправишься, – сказал он, с трудом сдерживая слезы. – Бриджес говорит, самое страшное позади…

– Саша, – проговорила Маура, ее опухшие губы дрожали. – Ты видел Сашу?

– Нет еще. Бриджес сказал, он поправляется.

– А его лицо?

– Не знаю. – Александру стоило огромного труда не вздрогнуть.

– Прости, Александр. Прости, мне так жаль. – Слезы блестели у Мауры на ресницах.

– Несколько рябинок не испортят его красоты, они придадут ему мужественный вид, – с уверенностью сказал Александр. – На твоем лице не останется ни одного шрама. Обещаю тебе, Маура.

Их пальцы переплелись. Обещание было невыполнимо, и оба знали об этом.

– Теперь я уверенно могу сказать, что. попади ваш племянник в больницу, он бы давно уже умер, – сообщил Александру доктор Бриджес вечером того же дня. – Знайте, его спасли ваша жена и няня.

Когда Александр навестил Сашу после встречи с Маурой, мальчик сидел на постели и вырезал фигурки из журнала Рядом сидела Кейтлин.

– Дядя Ксандр, дядя Ксандр! – радостно закричал малыш, роняя ножницы, журнал и фигурки на пол.

Александр крепко обнял его и прижал к себе.

– Мне здесь так нравится, дядя Ксандр, – сказал ему мальчик, когда Александр, сменив Кейтлин, стал помогать ему вырезать фигурки для игрушечного театра, который придумала для него девушка. – Можно мне жить здесь? А ты здесь останешься?

– Посмотрим, – ответил Александр, боясь обещать что-либо до разговора с Маурой и не зная, как ответит она на такую просьбу.

Нечего и говорить, что все его прежние возражения против Кейтлин и Бриджит отпали сами собой. За все эти месяцы Александр отлично понял, что его выпады против национальности Мауры – просто глупость, такая же, как и его заявление, что Сашу свет примет, а Феликса – нет. Если бы Александр мог сейчас вернуться домой навсегда, он, пожалуй, даже открыто признал бы Сашу своим сыном. Может быть, невозможное все же возможно? И они с Маурой еще могут быть счастливы вместе, как когда-то в Тарне?

Когда Маура полностью поправится, он поговорит с ней об этом. Объяснит, что никогда не хотел разлучаться с ней, что его роман с Ариадной закончился бесповоротно и окончательно.