Патриция Райан - Шелковые нити

– И сейчас он там?

– Не могу сказать. В последний раз я навещал сестру почти год назад. – Хью развернул шерстяное одеяло, лежавшее в ногах кровати, и укрыл Грэма. – Отдохните, пока я схожу за врачом.

– Здесь есть врач?

– Кажется, я видел вывеску неподалеку от Криплгейт. Хью ушел, а Грэм принялся накачиваться вином в надежде довести себя до бессознательного состояния. Ему не раз приходилось держать вопящих от боли мужчин, когда им вправляли кости, и он предпочел бы не сознавать, что происходит во время подобных манипуляций.

На улице между тем стемнело. В тот самый момент, когда Грэм обнаружил, что фляга пуста, хлопнула дверь. Звук донесся не из задней части дома, где он находился, а со стороны улицы. Через открытую дверь кладовой он мог видеть освещенную лампой гостиную и затемненную лавку. Полагая, что это вернулся Хью, Грэм уже собирался окликнуть его по имени, когда сообразил, что темная фигура в женской юбке и плаще с накидкой, появившаяся в лавке, явно ниже ростом.

Женщина – очевидно, сестра Хью – вошла в гостиную, повесила плащ на крюк, торчавший в стене, и положила на стол, завернутый в пергамент сверток. Несмотря на замутненное алкоголем сознание, Грэм старался не выпускать ее из виду. Для женщины она была высокого роста, хотя и не слишком. На ней было простое синее платье без туники, которая обычно надевалась сверху. Волосы, не считая нескольких золотистых завитков на затылке, были убраны под белый шарф, повязанный вокруг головы. На вышитом поясе позвякивали ключи и прочие мелкие предметы, необходимые в хозяйстве.

Кошка спрыгнула с подоконника, присоединившись к черно-белому коту, который уже терся о ноги хозяйки. Одно из животных громко мяукнуло.

Женщина хмыкнула.

– Придется вам подождать, пока я перекушу сама. – У нее был молодой голос с низкими нотками, не лишенными приятности.

Грэм приподнялся на локте, собираясь обнаружить свое присутствие, и застонал, когда окружающий мир завертелся вокруг него.

Женщина ахнула и уставилась в темноту широко раскрытыми глазами.

– Кто здесь? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Не бойтесь, – невнятно отозвался Грэм, снова рухнув на кровать и закрыв глаза от очередного приступа пьяного головокружения.

Судя по шороху тростника под ногами, женщина подошла ближе.

– Убирайтесь отсюда.

Открыв глаза, Грэм обнаружил, что она стоит над ним с топором в руках.

– Вы слышите меня? – спросила женщина дрожащим голосом. – Сейчас же убирайтесь из моего дома, или я раскрою вам череп.

– Я все объясню, – произнес мужчина заплетающимся языком и поднял руку, заслоняясь от топора. Еще один пьяный бродяга, решивший отоспаться в ее доме. Право, ей нужно быть внимательнее и запирать заднюю дверь, покидая дом.

– Убирайтесь! – повторила Джоанна, проклиная себя за дрожащий голос. Не хватает еще, чтобы эта уличная крыса почувствовала ее страх. Мужчина был таким огромным, что не умещался на кровати Прюита, и его обутые в сапоги ноги свешивались с лежанки. К тому же от него несло вином, что делало его еще опаснее. Если он кинется на нее, придется стукнуть его топором со всей силы.

– Мистрис… – начал он.

– Поднимайтесь! – приказала она, взмахнув топором. – Уходите! Иначе я использую эту штуковину по назначению, помоги мне Боже.

Мужчина смерил ее оценивающим взглядом, ничуть не обескураженный. В полутьме его глаза сверкали, как голубое пламя.

– Едва ли, – отозвался он почти трезвым голосом, приподнявшись на локте. – У вас руки трясутся.

Джоанна отступила на шаг, выставив перед собой топор.

– Мой муж может в любой момент вернуться домой, – солгала она и, решив, что этого недостаточно, чтобы запугать непрошеного гостя, учитывая его габариты, добавила: – С моим братом. Хью мастерски владеет мечом. Он разрубит вас на части, если застанет здесь.

Мужчину ее заявление необычно развеселило.

– Вообще-то это Хью привел меня сюда, – сочувственно пояснил он Джоанне.

– Что?

– Да, он…

– Вам не удастся усыпить мою бдительность этой ложью. Хью даже нет в Лондоне. Он воюет за границей.

Рот мужчины насмешливо скривился.

– Если вашего брата нет в Лондоне, как же он явится сюда с вашим мужем?

Джоанна мысленно чертыхнулась. Она никогда не умела лгать.

– Но… мой муж вот-вот придет.

– Не думаю. Будь он на подходе, вы бы сбежали, позволив ему избавиться от меня, вместо того чтобы заниматься этим самой. Его нет в Лондоне, не так ли? Никто не придет. Вы здесь одна.

– Убирайтесь!

– Мистрис…

– Вставайте! Кому говорят! – Перевернув топор, она ударила его по ногам рукоятью.

– Черт! – Он свернулся в клубок, схватившись за ногу. – О черт! Черт!

Джоанна отскочила к двери, испуганная его реакцией. Мужчина разразился продолжительными проклятиями, и когда они иссякли, рухнул, бледный и дрожащий, на кровать.

– Черт бы вас побрал, мистрис, – прохрипел он. – Неужели нельзя было обойтись без этого?

– Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, – выпалила она, – я сделаю это снова.

– Я бы ушел, если бы мог, – отозвался он, тяжело дыша. – У меня сломана нога.

Ее глаза подозрительно сузились:

– Вы лжете.

Он откинул одеяло.

– Можете убедиться. Левая нога. И пара ребер, полагаю.

Джоанна принесла из гостиной лампу, стараясь не поворачиваться спиной к незваному гостю. С лампой в одной руке и топором в другой она приблизилась к постели и поморщилась при виде его ноги, распухшей ниже колена.

– Меня действительно привел сюда Хью, – устало сказал мужчина. – Он отправился за врачом. Это его фляга. – Он указал подбородком на кожаную флягу, валявшуюся в углу.

Поднеся ближе лампу, Джоанна узнала флягу своего брата. Судя по всему, он действительно вернулся домой. Слава Богу! Каждый раз, когда Хью ввязывался в очередную авантюру, она боялась, что больше никогда не увидит брата, с ужасом ожидая дня, когда один из его товарищей появится у нее на пороге, чтобы передать его личные вещи. Впрочем, вряд ли кто-нибудь станет беспокоиться о подобных тонкостях, и скорее всего она никогда не узнает, что с ним стало.

– Откуда мне знать, что вы не украли эту флягу? – возразила она, но без особой уверенности. – Может, это он сломал вам ногу, защищаясь.

– На меня напали в соседнем переулке. Забрали лошадь и изрядную сумму серебром, принадлежавшую моему лорду, но кое-что осталось, слава Богу. – Грэм похлопал по кожаному кошельку, висевшему у него на поясе. – Ваш брат пришел мне на помощь, а затем привел сюда. Он сказал, что вас зовут Джоанна. У вас есть кошка по кличке, – он нахмурился, вспоминая, – кажется, Пьеретта. Нет, Петронилла. А у нее есть пугливый братец – не помню, как его зовут. Ваш муж торгует шелком и большую часть времени проводит за границей. Он спит здесь, а не… – Он запнулся и отвел взгляд.