Патриция Райс - Под защитой любви

Филдинг поскреб затылок под париком, задумчиво помахивая гусиным пером.

— Из банка пока не поступало никаких известий?

— Черный Джек умен. Этого у него не отнимешь. Он умудрился представить в банк документы и не попасться при этом. Правда, есть одна неувязка. Бумаги, вне всякого сомнения, принадлежат пропавшей наследнице, но это только копии. У меня сложилось впечатление, будто деньги положены в банк как приманка, чтобы завладеть бумагами, а вовсе не для того, чтобы выдать их предъявительнице документов.

Видимо, у Монтегю есть там свои люди. Однако теперь, когда права девушки признаны, поступило официальное предписание перевести деньги в другое финансовое учреждение и вернуть документы владельцу. Я не очень-то разбираюсь в таких делах, сэр, но, думаю, есть смысл проследить за этими бумагами.

Очевидное нежелание сыщика держаться в рамках правовой системы зажгло в глазах судьи веселые искорки, и он кивнул.

— Ладно, подумаю, что можно сделать. Мы не можем оставаться в стороне, если девушку и в самом деле удерживают насильно. К тому же вы утверждаете, что похитителем, скорее всего, является Черный Джек. Если он не выходил на большую дорогу с июня и не потребовал выкупа, то должно быть, изрядно поиздержался. Полагаете, у него может возникнуть соблазн высунуться из своей норы? На лице сыщика отразилось облегчение.

— Да, сэр, я просто уверен в этом. Достаточно обронить пару слов в нужном месте, и слухи разнесутся по всей округе. Не исключено, что и другие мошенники клюнут на наживку, но Черный Джек будет одним из первых. Говорят, он любит изображать из себя джентльмена, хотя выглядит так, словно явился прямиком из преисподней.

Судья кивнул.

— И все же это вне моей юрисдикции. Но если вы найдете логово Черного Джека и схватите его, он ваш.

Поставив последнее ведро воды на огонь, Морган бросил взгляд на завернутую в одеяло фигурку Фейт и чуть не застонал, чувствуя, как его тело восстает против затянувшегося воздержания. Водопад золотисто-рыжих локонов струился по ее обнаженным плечам и груди, прикрытой грубой шерстью. Из-под края одеяла выглядывали крохотные босые ступни, а при малейшем движении обнажались стройные лодыжки. Этого было достаточно, чтобы представить себе все остальное, скрывающееся в шерстяном коконе, которым она обмоталась. Прошло более шести недель, с тех пор как он наслаждался ее прелестями, и Морган сомневался, что продержится дольше.

При воспоминании, как она выходила из ванны прямо в его объятия, на лбу у него выступила испарина. Он не знал, достаточно ли она оправилась, чтобы возобновить их близость, но опасение, что Фейт забеременеет, сдерживало его страсть. Нужно поселить ее в таком месте, где у нее будут слуги и необходимый уход, прежде чем снова провести через этот ад. Видимо, пришло время подумать о переезде в Лондон.

— Если тебе больше ничего не нужно, малышка, я возьму лошадь и немного проветрюсь. Не возражаешь, если я оставлю тебя одну?

Фейт вскинула на него удивленный взгляд. Она давно уже задавалась вопросом, что удерживает Моргана дома так долго. А теперь он спрашивает у нее разрешения отправиться на прогулку? Неужели он и вправду решил перевернуть страницу и начать жизнь законопослушного гражданина?

Она нерешительно улыбнулась.

— Мне не нужно, чтобы ты тер мне спину, если ты это имеешь в виду. Как ты думаешь, мистер Уайтхед согласится, чтобы я вернулась на работу?

— Ты не вернешься туда. У меня другие планы, но тебе придется немного подождать. В доме полно работы, и мы не нуждаемся в тех грошах, которые этот прохвост тебе платит.

В эти последние дни горстка монет, завернутых в ее носовой платок, стала для Фейт источником радости. Она рассчитывала расплатиться с Морганом за новые туфли и ткань, которая понадобилась на новую сорочку вместо испорченной. Отказ Моргана прозвучал так категорично, что потряс ее, но она ни за что не позволит ему и впредь покупать для нее вещи. Каждая обновка, казалось, создавала сложности в их странных отношениях. Насколько проще все было, когда она считалась его любовницей.

Фейт подавила вспышку раздражения. Морган слишком много сделал для нее, чтобы выплескивать на него свои эмоции, особенно если учесть исключительную нежность, с которой он ухаживал за ней все эти недели. Она в долгу перед ним. Фейт ласково коснулась его рукава.

— Давай не будем спорить, Морган. Поезжай, выпей кружку эля и передай Тоби привет. И скажи ему, что он поступит очень глупо, если останется здесь.

Как ни велик был соблазн схватить Фейт в объятия, отбросить одеяло и заняться с ней любовью, Морган сдержался. Скрипнув зубами, он отстранился от ее искушающей руки и коротко кивнул.

— В таком случае я со спокойной совестью покидаю тебя. Готовить не нужно, я привезу мясной пирог.

Фейт проводила его печальным взглядом. Морган больше не хочет ее, это очевидно. В таком случае, каковы его планы? Неужели он намерен получить за нее выкуп? Вряд ли, даже если он нашел ее родных. И конечно, Морган никогда не пустит ее по рукам, как это обычно делают мужчины с надоевшими любовницами. Он слишком добр и великодушен, и потеря ребенка причинила ему не меньше горя, чем ей. Может, он нашел ей хорошую работу в частном доме и теперь ждет, пока она окончательно поправится? Это многое бы объяснило.

Отчаявшись понять Моргана, Фейт сбросила одеяло и окунула волосы в тазик с теплой водой. Если она когда-нибудь разбогатеет, то первым делом купит себе большую лохань, где можно искупаться. И еще хорошо бы иметь горничную, чтобы мыла ее волосы. Похоже, Морган заразил ее своими мечтами о богатстве. Она никогда не станет богатой, но, если будет усердно трудиться, то, возможно, со временем сможет жить в относительном достатке. Интересно, сколько стоит большая лохань?

Морган отправился в «Свирепого быка» и попробовал отвести душу в мужской компании. Новая трактирная служанка не была такой развязной, как Молли, хотя, как поговаривали, вполне доступна. Прислушиваясь к разговорам, которые велись вокруг, Морган поглядывал на ее проворную фигурку, сновавшую между столиками, но без особого интереса. Если он приволокнется за ней, Фейт наверняка узнает. К тому же девушка не отличалась чистоплотностью, а Морган с некоторых пор стал весьма разборчив.

Он пропустил мимо ушей красочное описание изумрудного ожерелья, но, когда Тоби упомянул имя Монтегю, резко повернулся. Грозно нахмурившись, он схватил парня за ворот.

— Ну-ка повтори, только подробнее. Что там насчет ожерелье Монтегю?

Тоби, несколько опешив, охотно поделился всем, что знал:

— Говорят, оно стоит прорву денег. Наследник Монтегю собирается преподнести его своей невесте в качестве подарка в честь помолвки. Не знаю, что они там думают, но каждый вор в Лондоне уже пронюхал, кто и куда повезет эти побрякушки.