Патриция Райс - Прикосновение волшебства

Граф ожидал, что Кассандра сейчас в гневе топнет ногой, но она сдержалась. Уайатт нервно теребил галстук. Нет, этим женщинам никогда не найти общего языка! Он отдавал себе отчет в том, сколь многое изменилось за последнюю неделю. Существовал лишь один способ положить конец этому безобразию, но граф не торопился принимать решение. Будет лучше, если мать и Кассандра все же постараются поладить между собой.

— Мы можем поговорить об этом позже, Касс? — Он поднял голову, пытаясь как следует завязать галстук. — Шеффинги появятся с минуты на минуту.

Кассандра подошла к мужу и поправила ему галстук.

—Неужели до Джейкоба у тебя не было камердинера? —спросила она строго.

—Мать уволила его за дурные манеры. — Граф усмехнулся, видя, что Кассандра нахмурила брови. — Я дат ему хорошую рекомендацию и нашел другое место, поэтому можешь не смотреть на меня осуждающе. Как ты уже, наверное, успела заметить, моя мать привыкла поступать по-своему.

Кассандра пригладила галстук на шее мужа и повернулась к Джейкобу.

—Вас никто не уволит, разве только я сама. Вам понятно, Джейкоб?

—А мое слово ничего не значит в подобных вопросах? — с наигранной озабоченностью в голосе спросил ее граф.

Кассандра сердито отстранилась от него.

— Нет. Если твоя мать прикажет тебе уволить Джейкоба, ты ее послушаешься. Потому что идешь у нее на поводу. Сейчас я спущусь вниз и скажу ей, чтобы она не смела прикасаться к моим букетам! Иначе, когда она ляжет спать, я подожгу полог на ее кровати.

И, хлопнув дверью, Кассандра выбежала из комнаты. Джейкоб с испуганным видом повернулся к хозяину. К его удивлению тот сотрясался от хохота.

Поймав взгляд лакея, Уайатт не обратил на него никакого внимания и сквозь смех произнес:

— Насколько я ее знаю, именно так она и поступит. Кто-нибудь знает, почему сгорел старый дом?

Ответ на этот вопрос знала скорее всего только Лотта.

Спустившись вниз поприветствовать гостей, Меррик отметил про себя, что все букеты стоят на своих местах. У Кассандры, несомненно, было чувство цвета, но в самой композиции отразился ее взбалмошный характер. Полевые цветы стояли в вазах вперемешку с розами и веточками кустарников, да и составлены букеты были безвкусно. Один цветок осыпался, уронив лепестки на полированный столик. В иные времена граф распорядился бы немедленно убрать этот ужас. Но сегодня творения рук Кассандры ему нравились. Она права — эти простенькие букеты внесли яркие краски в строгий и унылый интерьер холла.

Кассандра спустилась вниз как раз в тот момент, когда прибыли гости. В блестящем светло-зеленом платье, с гладко зачесанными назад волосами, она выглядела обворожительно. Войдя в холл, Кассандра холодно посмотрела на Уайатта, но, как ни странно, на душе графа стало тепло. Граф ничуть не сомневался, что через несколько часов эта размолвка будет улажена в его постели. Ну а пока ему не оставалось ничего другого, как переключить внимание с Кассандры на гостей.

Старая графиня отказалась спуститься к ужину. Прежде чем пригласить гостей в столовую, Меррик шепотом поинтересовался у Кассандры, где мать, и она ответила:

— Заперлась у себя в спальне и отказывается спускаться к гостям. Может, подать ужин ей в комнату?

Уайатт не стал выяснять причину недовольства старой графини, лишь покачал головой и направился к миссис Шеффинг. Возможно, он ошибался, полагая, что Кассандру можно научить хорошим манерам. Вспомнив скандальные эпизоды в Хэмптон-Корте, граф невольно поежился — только Кассандра могла позволить себе отправиться играть в бильярд после ужина.

И все же, принимая поздравления по поводу женитьбы и наблюдая за тем, как Кассандра любезничает с дородным сельским сквайром, Меррик ощутил, что в нем за последнее время что-то изменилось. Как бы он ни притворялся, невозможно до бесконечности скрывать, что женщина, которую он выдает за свою жену, на самом деле его любовница, а сам он уже далеко не тот добропорядочный джентльмен, которым когда-то был в глазах окружающих.

Кассандра подняла на него глаза, и их взгляды встретились. Увидев тревогу на ее лице, граф почувствовал, как болезненно сжалось сердце. Кассандра тоже переменилась за эти дни и стала внимательнее к окружающим. Правда, не ко всем, подумал граф. Его мать пока не входила в их число.

Пару часов спустя Кассандра, как обычно, вошла в его комнату без стука. Граф кивком велел Джейкобу удалиться. Снимая жилет, он подумал о том, не сделать ли ей выговор, который она, несомненно, заслужила, но не смог произнести ни слова. Глаза Кассандры казались огромными на бледном, немного осунувшемся лице; тонкая ночная сорочка, облегающая ее стройную фигуру, напомнила ему о том, что под сердцем она носит его ребенка. Как же он может на нее сердиться? Уайатт протянул к ней руки. Кассандра подошла ближе, и он крепко ее обнял.

—Ты очень сердишься на меня? — прошептала она.

—Очень, — ответил Уайатт.

—Может, мне уйти и не мешать тебе?

Она явно имела в виду не только данный момент, но и их будущее.

— Никогда. Я устал быть один, — прошептал граф, еще крепче прижимая ее к себе.

Кассандра вздохнула:

—Я тоже устала от одиночества. Не прогоняй меня, Уайатт, и больше никогда не сердись. Я этого не вынесу.

—Да разве можно на тебя долго сердиться, дорогая, особенно мне. — Граф нежно провел рукой по еле заметной выпуклости ее живота. — Как чувствует себя наш наследник? По-прежнему не дает тебе покоя?

—Нет, он просто паинька, если не считать того, что раньше у меня никогда не было живота. — Кассандра надула губы и взглянула на мужа. — Что ты будешь делать со мной, когда я стану толстой и уродливой?

— Заниматься любовью, — быстро ответил он, за что Кассандра лягнула его босой ногой. Снова крепко обняв ее, граф спросил: — Ты считаешь, что Криста толстая и уродливая?

— Просто толстая, — улыбнулась Кассандра. — Похоже, ей неудобно ходить с таким большим животом. Как же я буду ездить верхом, когда растолстею?

Меррик взял ее на руки, положил на постель и сам лег рядом.

— Вы больше не будете ездить верхом, миледи, — произнес он с напускной суровостью. — Никакого галопа по лугам и полям. Вы меня поняли?

Он нахмурился, и Кассандра ощутила прилив нежности, прочитав в глазах мужа тревогу и заботу.

— Ребенок так важен для тебя, да? — с улыбкой спросила она, проведя рукой по его волосам.

Он хотел сказать: «Ты важнее», но не осмелился.

— Мне очень нужен этот ребенок, Кассандра. Надеюсь, я не прошу от тебя слишком многого.

— Не больше, чем вы попросили бы от себя самого, милорд.

Она улыбнулась, и их губы слились в поцелуе.

Известие о том, что Руперт вернулся из Франции, явилось полной неожиданностью.