Патриция Райс - Обманутая любовь

Не успела Кристина обдумать это, как на лестнице раздались нетвердые шаги. Тадеус поднял голову.

Дверь распахнулась, и Кристина увидела подобие того, кто прежде звался Николасом. Всклокоченные густые темные волосы падали на бледное, перекошенное безобразным шрамом лицо. Некогда широкие плечи поникли, одна рука, как плеть, висела в засаленном рукаве. Кристина едва узнала его. А ведь прежде он был безупречно одетым франтом, завсегдатаем самых роскошных игорных домов и грозой лондонских шлюх.

Заметив ужас Кристины, негодяй усмехнулся. Во всяком случае, на обезображенном лице появилась гримаса, сделавшая его еще более страшным.

– Вам нравится то, как поработал надо мной его светлость? Месть Дамиана оказалась более изощренной, чем он думал, но я отниму лучшее, что у него есть. – От мрачного взгляда Николаса по коже Кристины побежали мурашки. Взяв со стола бутылку, мерзавец обратился к Тадеусу.

– Ты сказал своей очаровательной кузине о той прекрасной участи, которую мы уготовили для нее? – Николас поднес бутылку к губам и сделал несколько глотков. Тонкая струйка потекла из неподвижного угла рта.

– Я приберег это для вас.

Николас вытер губы грязным рукавом и бросил тусклый взгляд на беспомощную Кристину. Кровоподтек, синевший на подбородке, и округлившийся живот делали ее особенно беззащитной. Тем не менее, она бросила на него дерзкий взгляд. Николас пожал плечами и снова обратился к Тадеусу:

– Втолкуй, как следует этой мерзавке. Я не собираюсь объяснять все по второму разу.

Тадеус готов был исполнить любое желание хозяина.

– Николас считает, что колонии – очень подходящее место для создания сети борделей и игорных домов. Пожар, уничтоживший его дело, и… – Тадеус замялся, – немощность нанесли большой урон. Но он намерен возместить потери здесь, и за короткое время. Теперь я его партнер.

Поставив бутылку на стол, Николас сплюнул в дальний угол подвала.

– Хватит нести чушь, идиот. Тебя лучше убить, чем оставить компаньоном.

Тадеус вздрогнул.

– Ты станешь основной приманкой, кузина. Мы решили провернуть крутое дельце. А ты принесешь заведению популярность. Надеюсь, ты уже достаточно натренировалась для этого ремесла. К тому же теперь, когда твоего любовника нет, тебе придется задуматься о средствах к существованию. Николас горит желанием сделать тебе все то же предложение.

Кристина содрогнулась, когда глаза негодяя снова остановились на ней. Она кожей чувствовала этот испепеляющий взгляд. Казалось, только вчера он угрожал поставить на ее теле свое клеймо. Видимо, Николас тоже не забыл тот день.

Он подошел ближе к Кристине, заслонив собою свечу, его перекошенная тень упала на стену.

– Слишком поздно избавлять тебя от ублюдка, ну да ладно, позже мы найдем применение и ему. Возможно, это будет девочка, такая же красивая, как мать. Тогда она продолжит семейное ремесло. Я буду, счастлив, обучить ее тем же премудростям, каким тебя обучил мой кузен.

Кристина дрожала от страха. Он навис над ней, как дьявол. Собрав все свое мужество, она посмотрела ему в глаза. Николас коротко рассмеялся.

– Ты нравишься мне даже больше, когда молчишь. Тадеус, этой ночью прихвати с собой в постель бутылку. На этот раз я расположусь между женских ног.

Тадеус хотел, было возразить, но не посмел. Несмотря на увечья, Николас был сильнее и распоряжался деньгами. Тадеус прекрасно знал, что он безумен, и не хотел становиться у него на пути. За последние несколько месяцев сексуальные желания Николаса приобрели такие же уродливые формы, как и его тело. Тадеус не возражал, чтобы на этот раз Кристина удовлетворила его патрона.

Молодая женщина с ужасом увидела, что Тадеус поднялся и вышел за дверь, оставив ее наедине с безумным чудовищем. В подвале воцарилась тишина. Кристина с ужасом взирала на человека, напоминавшего ночной кошмар.

Николас потянулся здоровой рукой к пуговицам бриджей. Пальцы судорожно дергались, поэтому он с трудом справился с застежкой. Объятая страхом, Кристина сомневалась в том, что раны, нанесенные Дамианом, вызвали столь серьезные нарушения психики. Видимо, болезнь, уничтожившая его отца, уже пожирала мозг Николаса.

От этой страшной догадки ее замутило, и она снова сосредоточила взгляд на лице дьявола. Словно угадав ее мысли, Николас сказал:

– Как жаль, что я не взял тебя в первый раз и не передал сифилис всем твоим любовникам. Но это не испортит твоего личика, пока половина колоний не насладится твоим телом. К тому времени это уже не будет иметь значения. Дочь займет твое место. Или кичливая сестрица Дрейтона. Мне нравится мысль сделать всех женщин этой проклятой семьи шлюхами.

Кристина попыталась закричать сквозь кляп, когда он с силой рванул ее платье. Тонкая ткань легко поддалась. Николас потянулся к юбке.

Дрожащая от страха, Кристина не поняла, что снова начался артиллерийский обстрел. Она сопротивлялась изо всех сил, пытаясь увернуться от потерявшего разум чудовища. Пушечная канонада уже не пугала ее. Кристина задохнулась от невообразимого ужаса, когда маньяк наклонился, чтобы встать над ней на колени.

Неистовый натиск был прерван пронзительным криком, прозвучавшим прямо над головой. Николас замер и настороженно прислушался. Где-то совсем близко прогремел взрыв, но в перерывах между грохотом пушек слышался звук шагов. Кто-то спускался по лестнице.

Вскочив с топчана, Николас бросился в дальний угол подвала, где лежал здоровенный костыль. Молодая женщина снова сделала отчаянную попытку освободиться. Она хотела предупредить того, кто спускался по лестнице, о грозившей ему опасности. Стоило ему появиться, как Николас размозжил бы ему голову!

Дверь распахнулась. Кристина увидела перекошенное от ярости лицо Дамиана, взмах дубины Николаса и стремительно блеснувшую серебром шпагу.

Жуткий крик Николаса потонул в грохоте пушек, падающих камней и земли. Затем подвал погрузился во мрак.

Кристина помотала головой. Удушливая пыль забивала ноздри и глаза. Потом попыталась освободиться от пут, чтобы отыскать Дамиана. Стены обрушились прямо на мужчин. Возможно, он погребен под обломками, а она беспомощно лежит под угрожающе нависшей над ней потолочной балкой.

Рука Дамиана вынырнула из темноты, нащупала ее лодыжку и ухватилась за нее.

– Кристина! Бог мой, Кристина! Ты жива? – Его охватило отчаяние, когда он обнаружил, что топчан завален обломками.

С невероятным проворством Дамиан раскидывал кирпичи и камни, пока его рука не наткнулась на Кристину. Проведя по груди и вдоль шеи, он, наконец, нащупал кляп и выдернул его.

Кристина глубоко вздохнула и тут же закашлялась. Между тем Дамиан перерезал путы, стягивавшие запястья. Освободившись, Кристина бросилась в объятия мужа, прижалась к его груди и разразилась рыданиями.