Патриция Райс - Лорд-мошенник

В последующие дни Трэвис не добивался ее благосклонности и вообще не досаждал ей разговорами, но Алисия постоянно ощущала его присутствие. Он появлялся, чтобы вместе позавтракать, останавливался, чтобы высказать свое мнение о книге, когда она выходила на палубу посидеть на солнце, садился рядом с ней за обедом, развлекая ее рассказами о реке. Она не возражала против его компании, а потом, убедившись в том, что это вовсе не угрожает ее душевному спокойствию, стала даже получать от этого странное удовольствие.

По палубе Трэвис большей частью разгуливал босиком и в одной рубашке, но, отказавшись от серьги и банданы, он уже меньше походил на речного пирата. Тот факт, что, даже сидя рядом с ней на корточках и выстругивая какую-нибудь палочку, он казался очень мускулистым и жилистым, нервировал Алисию, но она старалась подавить в себе недоверие к этой выставленной напоказ мужественности. Он не предпринимал никаких попыток по углублению установившейся между ними дружбы, а что касается физических контактов, то они лишь изредка соприкасались руками. Кто-то заботился о его больной руке, и Алисия постепенно перестала остерегаться его.

Из-за ранних дождей река поднялась, поэтому больше не приходилось, перетаскивать груз по суше. В эти дни вынужденного безделья к Алисии стали возвращаться силы, так что ей уже даже хотелось, чтобы лодка причалила к берегу и она смогла бы немного прогуляться. Однако осторожный Трэвис не позволил ей этого. Его объяснениям, что, дескать, переговоры о заключении договора с вождем племени шауни Текумсе не имели успеха, она не придавала значения, хотя и понимала, что он разбирается в этом намного лучше ее. Случай с совой и индейцем служил достаточно сильным доводом, чтобы убедить ее в том, что за каждым деревом на берегу прячется по индейцу, а за каждым валуном — по две скво.

Они без остановки прошли мимо поселения на реке Ред-Бэнкс. Алисия с любопытством смотрела на грубо сколоченные хижины и впадала в отчаяние, представляя себе Сент-Луис скопищем таких же лачуг. Уединение пугало почти так же, как преследовавшее ее в кошмарах одиночество. Она оставила всех, кого знала и любила, а будущее рисовалось ей в невыносимо мрачных тонах. Теперь предстояло начать жизнь с чистого листа. Сможет ли она? В этот вечер, когда они причалили к острову, который был по размеру больше, чем предыдущие, Трэвис разрешил команде сойти на берег. Он слегка сдвинул брови, заметив, что пассажирка не хочет присоединиться к ним. Казалось, она уже излечилась от меланхолии, но, видимо, он ошибался.

С полупустой бутылкой вина в руке Трэвис подошел сзади к Алисии и, поддерживая за локоть, помог ей сойти с лодки. Поскольку отпала необходимость выдавать себя за вдову, она стала надевать светлые наряды. В этот прохладный октябрьский вечер она выбрала платье из бархата медного цвета, облегавшее ее стройное тело и придававшее ей элегантный вид. У платья было низкое декольте, но то, что оно должно было открывать, было скрыто под тяжелой бронзового цвета шалью. Узкая юбка затрудняла ее спуск с лодки, и Трэвис за свои труды был вознагражден видом мелькнувшей лодыжки, затянутой в светлый чулок.

— Полагаю, под этой юбкой ты носишь те длинные штуки с оборками, Синеглазка. А сегодня ведь холодно, — шепнул он ей на ухо.

Алисия густо покраснела и попыталась стряхнуть его руку, но Трэвис не отпустил ее и, смеясь, повел к костру. Он умел быть терпеливым, но он также знал, что нужно делать, когда добыча, почувствовав опасность, готова убежать. Наступило время преодолевать препятствия.

Костер был разожжен среди деревьев, откуда река не просматривалась. В этот вечер они причалили рано, до заката, так что у них было время добыть несколько белок и кроликов для приготовления наваристого супа. В животе у Алисии заурчало в ответ на поднимающийся из котла аромат, но то, что ее крепко держал за руку Трэвис, мешало открытому проявлению эмоций. Держась прямо, она молча шагала рядом с ним.

Трэвис с любопытством взглянул на нее:

— Ты плохо себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке.

Чтобы отвлечь его внимание от себя, она спросила:

— Почему мы причалили так рано?

Трэвис подтолкнул ногой поближе к костру бревно и помог ей сесть.

— Я не хочу проходить мимо Кейвин-Рок в сумерках. Я предпочитаю рассвет, когда все его обитатели уже перепились и крепко спят. Шериф говорил, что выловил последнюю обитавшую там компанию, но всегда найдутся изгои, готовые укрыться в этой дыре. Я не хочу рисковать. — Трэвис опустился на бревно рядом с ней.

Из вежливости Алисия не стала отодвигаться, но ее беспокоили его мускулистое бедро и широкое плечо, прикасавшееся к ее плечу. Трэвис, которого, казалось, совсем не волновала теснота, распорядился подать ему кружку и налил туда немного вина. Она была признательна ему, что он надел на нее свою куртку с бахромой. Толстая оленья кожа выступала в качестве дополнительной защиты.

Она взяла предложенное им вино и представила себе, что ведет беседу в какой-нибудь гостиной.

— Так ты говоришь, впереди могут быть преступники? — уточнила она.

— На реке их полно, но у Кейвин-Рок самая плохая репутация. Это дикие места. Люди не признают там никаких законов. И они могут заметить лодку за много миль до нашего подхода. Вряд ли мы заинтересуем их. Слишком много людей и мало груза. Они предпочитают легкую добычу, например, новичков без ружей и все их добро. — А также женщин… но Трэвису хватило ума не говорить об этом. Он надеялся, что она не будет показываться, пока не удастся пройти через эти опасные проливы.

Алисия приняла к сведению его пояснения и решила не волноваться. До сих пор Трэвис благополучно вел их по реке, и сейчас у нее не было никаких причин сомневаться в его компетентности.

Вино обдало огнем ее пустой желудок, и Алисия слегка расслабилась. Кто-то предложил ей миску с тушеным мясом, и она с радостью схватила ее.

— Ты говорил, что хочешь осесть в Сент-Луисе. Чем ты будешь там заниматься?

Опустилась ночь, и Алисия видела теперь только пляшущие отблески огня на бронзовой коже Трэвиса. И все же она чувствовала, что его рассмешил этот вопрос.

— В таком месте, как Сент-Луис, много возможностей. Мне просто придется покрутиться немного, чтобы найти себе подходящее занятие. Но из меня вряд ли получится городской житель. Рано или поздно я постараюсь подыскать себе землю где-нибудь в других местах. Говорят, Кентукки — это лучшее место для разведения лошадей, а рядом с рекой было бы и совсем хорошо. Там очень много места. Человек может пустить там корни и растить детей.

Алисия вовсе не находила это привлекательным. Похоже, он просто заговаривает ей зубы. Она оказалась не готовой к тому, что он жестом собственника осторожно взял ее за подбородок и, повернув ее лицо к себе, пристально посмотрел ей в глаза.