Карен Робардс - Твоя навсегда

«Господи, пожалуйста, не дай мне умереть этой ночью», – непрерывно повторяла она мысленно. Казалось, она повторяла это целую вечность.

Но почему же так случилось? Ведь всего несколько часов назад она спокойно сидела в своей карете.

Последний подъем, толчок – и она вместе с матросом перевалилась через перила.

– Эй, посмотрите, какой подарок нам принес Корбин!

– Молодец, парень!

– Теперь мне навсегда положена лишняя порция рома.

– Она заслуживает большего! Вот что я тебе скажу: я отдам тебе свои хронометр.

Смех, крики, свист, непристойности – Клер казалось, что вся команда окружила их, когда матрос нес ее по палубе. Внезапно он скинул ее с плеча прямо на руки толпы, не давшей ей упасть на палубные доски. А через секунду она подумала, что лучше было бы упасть, чем попасть в их руки. Ее гладили по икрам, коленям, забирались выше. В какой-то момент Клер с ужасом поняла, что у нее голые ноги – море забрало ее ботинки и чулки, а она тогда даже не заметила этого. Матросы же продолжали развлекаться – всем хотелось погладить ее и потрогать.

Когда кто-то прикоснулся к ее груди, она содрогнулась от отвращения. При мысли о том, что с ней могут сейчас сделать, Клер почувствовала неожиданный прилив сил и громко прокричала:

– Отпустите меня!

Матросы снова засмеялись. Клер, стремясь освободиться, извивалась, как гусеница в коконе, но, конечно же это не помогало. А когда она ухитрилась связанными ногами ударить в живот беззубого старика, да так, что тот сложился пополам, раздался взрыв восторженного хохота. Кто-то поднял над ней фонарь, и все стали с любопытством ее разглядывать.

– А красивая девица! – прокричал кто-то.

– Отпустите меня! Уберите свои руки! – еще громче закричала Клер.

– Ох, как она меня напугала!

Эта реплика вызвала очередной взрыв хохота, и руки мужчин еще крепче сдавили ее тело. Не на шутку разозлившись, Клер постаралась еще раз ударить кого-нибудь связанными ногами, но безуспешно – все со смехом отбегали в сторону или уворачивались.

– Чтоб мне провалиться, мы поймали настоящую русалку!

– Да, но если она окажется такая же холодная, как на ощупь, то и скачка у нас получится, как по льду.

– Дурак, мы ее быстро разогреем.

– Если нужны добровольцы, то разогревать буду я! – Лицо «добровольца» расплылось в беззубой улыбке.

Другой же мужчина, помоложе, придвинулся к ней так близко, что она почувствовала его зловонное дыхание. «Он собирается меня поцеловать!» – с возмущением подумала Клер. Она резко отвернула голову, и влажные губы впечатались в ее шею. Матросы опять расхохотались.

– Прекратите! Отпустите меня!

Борьба казалась бесполезной, но все же она боролась. Чья-то рука снова погладила ее по голой ноге, а Зловонное Дыхание вновь вознамерился ее поцеловать.

Ей и на сей раз удалось увернуться, но было понятно, что ее ждет. О, она этого не вынесет…

– Достаточно, хватит. Отнесите ее в мою каюту, – раздался уже знакомый властный голос, и сейчас пленница восприняла его как восход солнца.

Ее спаситель – «мастер Хью», как его называл толстяк, – был уже на палубе, и его появление мгновенно утихомирило тех, кто держал Клер. Зловонное Дыхание тотчас отступил, а рука, гладившая ее по ноге, отдернулась. Хью же быстро прошел мимо, едва взглянув на толпу, – он явно знал, что матросы подчинятся его приказу. Короткий взгляд на него подтвердил прежнее впечатление Клер – он был высокий, худощавый и широкоплечий. И весь мокрый – черные волосы до плеч облепили голову и блестели, как мех морского котика. Белая же рубашка и черные бриджи во многих местах прилипли к телу. Он тоже потерял ботинки, и его босые ступни, белевшие на палубных досках, оставляли мокрые следы.

– Ах, сэр, что за беда, если мы с ней немного позабавимся? – прокричал кто-то ему вслед.

– Вы меня слышали? – ответил он, не оборачиваясь. – Несите ее ко мне в каюту!

Клер знала, что этот человек – враг. И он намеревался причинить ей зло. Но он прыгнул в море, чтобы ее спасти, а теперь отогнал от нее матросов. Да, она понимала, что он явно не друг, но почему-то он вдруг стал ее союзником против всех остальных. Она понятия не имела, почему он ее спас, и не знала, как вся эта история для нее закончится.

Неожиданно промелькнула вселяющая надежду мысль: «А вдруг главарь банды не соврал про выкуп? Может, они больше не хотят меня убивать, а переправляют в какое-то место где отпустят на свободу? Да, конечно… И еще я однажды проснусь и окажусь королевой Британии».

Жалкий росток надежды увял, как травинка в пустыне. Но Клер не пыталась сопротивляться, когда одна пара рук подхватила ее под мышки, а другая – за связанные щиколотки. Ее понесли вниз по трапу, прочь из толпы ворчащих матросов, провожавших Хью мрачными взглядами.

От резкого порыва ветра Клер вздрогнула и тут же поняла, что давно уже дрожит – дрожит и от страха, и от холода.

Что же ее ждет?

– Вы свое дело сделали?

Клер заметила, что Хью остановился перед худощавым человеком среднего роста, в парике и роскошной одежде. Видимо, этот человек и задал вопрос. Позади них высилась капитанская рубка, и там было темно; на юте же кипела работа. Свистели снасти, и поднимались вверх паруса, призрачно белевшие в темноте ночи и раздувавшиеся под порывами ветра. Внезапно Клер услышала какой-то металлический лязг – наверное, подняли якорь.

– Да, капитан, конечно. Благодарю вас за помощь и за предоставление корабля, – вежливо ответил Хью.

– О, мы с величайшим удовольствием вам помогли. В конце концов, все мы – верные подданные его величества.

Теперь Клер тащили по узкому коридору мимо бесчисленных тюков и бочек, и поэтому продолжения разговора она не слышала. А через несколько минут капитан взревел:

– Канаты отпустить! Живее, парни, уходим! Корабль качнулся, потом закачался еще быстрее.

Клер всегда плохо переносила качку, но сейчас ее желудок был пуст. Последний раз она ела в трактире, где они остановились, чтобы дать отдых лошадям; там она заказала чай и бутерброд для себя и для Элис. Впрочем, лучше не думать о бедной горничной и ее судьбе. Клер ничего не могла сделать ни для нее, ни для кучера Джона, и сейчас ей следовало попытаться спасти свою собственную жизнь, если это, конечно, было возможно.

Клер поморщилась, она все сильнее ощущала качку. В этот момент ее внесли в каюту, такую маленькую, что рослый мужчина, раскинув руки, доставал бы до обеих боковых стен; да и в длину каюта была лишь на метр-другой больше. К счастью, здесь было довольно тепло, гораздо теплее, чем наверху.

Едва она оказалась в каюте, судно резко накренилось, и в корпус ударила волна – ударила с таким звуком, как будто стреляли из пушек.