Карен Робардс - Грешное желание

Для него такая любезность – привычная вещь. Но Джесси впервые в жизни ощущала себя настоящей барышней, а вовсе не какой-то непривлекательной, неуклюжей девчонкой с мальчишескими ухватками.

– Если у кого-то достанет наглости спросить, ты можешь сказать, что вышла, чтобы подышать воздухом и подколоть волосы, – сказал он. Джесси кивнула, она была не в состоянии придумать, что сказать.

Неясные звуки музыки, доносящиеся из дома, плыли по саду. Ароматы роз и сирени смешивались в многослойное, насыщенное, головокружительное благоухание. Упала дождевая капля, за ней другая.

– Давай поскорее войдем внутрь. Начинается дождь.

Безжалостно поторапливаемая, Джесси не успела даже придумать, как ей реагировать, если она столкнется лицом к лицу с Митчем или Дженин Скотт. Стюарт быстро увлек ее под навес над задним крыльцом, и как только они оказались под крышей, полил сильный дождь. В какие-то секунды легкое накрапывание превратилось в сплошной серебристый поток, и запах дождя заглушил благоухание цветов.

– Боже, как я ненавижу этот запах, – пробормотал Стюарт Эдвардс и, положив руку на талию Джесси, провел ее через открытые застекленные двери.

В доме по-прежнему царило веселье. Джесси замедлила шаг, непроизвольно придвинувшись ближе к Стюарту Эдвардсу, пока ее глаза привыкали к яркому сиянию канделябров. Оркестр беспрерывно играл, в центре зала кружились и смеялись пары. Сплетничающие матроны чинно сидели на своих стульях вдоль стены, джентльмены оживленно толпились вокруг чаши с пуншем, а мисс Флора и мисс Лорел, устроившиеся у противоположной стены, были поглощены, судя по всему, жарким спором.

Джесси взглянула на мужчину, шедшего рядом с ней. Свет свечей плясал на его лице, и в первый раз за сегодняшний день она по-настоящему разглядела царапины от ее ногтей. По три в ряд на каждой щеке, они шли от глаз ко рту, не такие отчетливые, как вчера вечером, но тем не менее заметные. Хотелось бы ей знать, как он объяснил их Селии.

Должно быть, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что посмотрел на нее. Один уголок его рта изогнулся кверху. Кожа вокруг этих небесно-голубых глаз собралась в морщинки, и он улыбнулся. Несмотря на царапины, он был ошеломляюще красив, когда улыбался.

– От дождя волосы у тебя завились колечками. Выглядит очаровательно. – Это был заговорщический шепот, имеющий целью, как прекрасно понимала Джесси, подбодрить ее.

– Они всегда завиваются. Это проклятие моей жизни. – Джесси говорила первое, что приходило в голову, благодарная за его усилия, но слишком взвинченная, чтобы получить удовольствие от комплимента. Ее глаза обшаривали заполненную людьми комнату. Селия, танцующая в объятиях доктора Магуайра, помахала Стюарту и смерила Джесси оценивающим взглядом, который внезапно сделался жестким. Но Джесси была слишком занята, чтобы обратить на это внимание. Она искала Митча и нашла его, и, как и ожидала, он танцевал с Дженин Скотт. Митч увидел ее в то же время, когда и она увидела его. Подняв руку в приветствии, он наклонил голову и что-то прошептал на ухо Дженин. Джесси вздрогнула.

– Мне кажется, они приближаются сюда, – в отчаянии пробормотала она, цепляясь за рукав Стюарта Эдвардса.

– Значит, нам просто надо удалиться, верно? – весело проговорил он, и не успела Джесси понять, что он собирается делать, как он взял одну ее руку в свою, а другой обнял за талию и увлек в танцевальный круг.

– Что вы делаете? – прошептала она, успешно отвлеченная от действий Митча, когда споткнулась об обутые в сапоги ноги своего спасителя и непременно упала бы на колени, если б его рука твердо не удерживала ее.

– Это называется вальс, полагаю, – невозмутимо сказал он. К счастью, несмотря на обманчивую легкость, его хватка напоминала тиски. Ей ничего не оставалось, как следовать за его движениями. К собственному потрясению, она обнаружила, что кружится по залу приблизительно так же, как и другие танцующие пары.

– Мистер Эдвардс, я не умею танцевать!

– Поскольку мы скоро будем близкими родственниками, предлагаю называть меня Стюартом. И возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что ты танцуешь вполне прилично.

Он обворожительно улыбнулся ей. Она наступила ему на палец.

– Осторожнее. – Один раз он уже говорил ей то же самое точно таким же тоном. Это воспоминание свело на нет ее робкие, неуверенные попытки подстроиться под его танцевальные па. Она снова наступила ему на палец, пробормотала стыдливое извинение и обнаружила, что кружится в вихре быстрых поворотов, от которых у нее голова шла кругом, и ей ничего не оставалось, как только крепко держаться за него и надеяться, что она не выглядит такой же смущенной и обескураженной, как чувствует себя.

Она была так же близка к нему, как в первый вечер на веранде, когда он удержал ее от падения с лестницы, и ее восприятие этого мужчины было точно таким же острым.

Сейчас от него пахло ромовым пуншем и дождем. Плечо под ее ладонью было широким и сильным. Ее глаза находились на уровне его шеи. Она была очень смуглой на фоне белоснежного галстука. Едва заметная черная щетина проступила на твердых линиях подбородка и скулах. Его рот был прекрасной формы, губы коричневато-розового цвета и твердых очертаний. Нос у него был прямой, скулы закругленные и высокие.

Поглощенная изучением его черт, Джесси позволила взгляду скользнуть выше. И была потрясена, увидев, что он наблюдает за ней своими небесно-голубыми глазами, в которых поблескивали насмешливые искорки. Джесси заморгала, смутившись, что он заметил, как она разглядывает его, и поспешно опустила глаза. Утратив сосредоточенность, она, естественно, снова споткнулась о его ноги. Его рука сжалась вокруг ее талии, удерживая ее прямо.

И вот тогда-то Джесси и сделала ужасающее открытие.

Селия сказала, что от прикосновений Стюарта Эдвардса у нее пробегает трепет по спине. Внезапно Джесси отчетливо поняла, что Селия имела в виду.

Она не осмеливалась поднять глаза выше его подбородка в ужасе от того, что ее новое восприятие его, должно быть, написано у нее на лице и он с легкостью прочтет его. Одеревенев в его объятиях, Джесси постаралась отодвинуться как можно дальше от него, но он нетерпеливо привлек ее ближе. Между ними по-прежнему оставалось положенное расстояние, но Джесси остро ощущала силу рук, держащих ее, твердых мускулов, лежащих под белоснежной хлопковой рубашкой, подавляющую ее исходящую от него мужественность.

Впоследствии всякий раз, вспоминая этот танец, Джесси думала, что именно с этого момента она стала по-настоящему взрослеть.

– Улыбайся, Джесси, иначе все подумают, что я тебе не нравлюсь, – упрекнул он, склонившись к ее уху, и закружил в очередном вихре головокружительных поворотов.