Ирма Гринёва - Сразу и навсегда! Уйти по-английски

– Даже не пришла выяснить, чем конкретно я не доволен! – делился с братом возмущением Дамьян.

– А тебе не кажется, что на этот раз ты перегнул палку?

– Ничего, за каникулы всё перетопчется, – ответил Дамьян, но выглядел при этом огорчённым.

Живко так и не понял, то ли он, действительно, осознал, что был не справедлив к сотруднице, то ли переживал, что не удалось лишний раз увидеться и поговорить с Бояной перед праздником. А Бояна решила, что этот хамский поступок начальника является последней каплей. Как ни успокаивали её Тодор Радкович и другие сотрудники, и даже тихоня Цветанка, девушка твёрдо решила заняться поиском нового места работы сразу после приезда с зимних каникул. А ещё дала себе слово, что ни за что не позволит обиде испортить себе долгожданную поездку в Лез-Арк 2.

Совершенно отрешиться сначала не удалось, хотя стояла чудесная солнечная погода и было тепло. Чистейший воздух, белейший снег, мягкая лыжня, величественные горы, красивые извилистые трассы, ледяной грот со сказочными снежными скульптурами, вечернее веселье в многочисленных барах, милые альпийские магазинчики – что ещё нужно, чтобы забыть обо всём на свете? Но только когда Бояна придумала, как посмеяться над начальником напоследок, её отпустило. А там – будь, что будет! Она уволится, даже если не сразу найдёт работу.

Ситуация в строительстве резко изменилась за последнее время, София утвердила множество проектов по благоустройству города, и Бояне уже несколько раз звонили с предложением прийти на собеседование те фирмы, в которые она безуспешно обращалась девять месяцев назад. Зарплата, правда, уступала той, которую она получала в «Глиптии», и поэтому Бояна не торопилась принимать эти предложения, но начальник перешёл все мыслимые и немыслимые границы, и теперь деньги отошли на второй план. Пусть она даже не закроет кредит за квартиру так быстро, как планировала, но без работы точно не останется – это главное, а значит, и с остальными проблемами справится.

2– горнолыжный курорт во Франции с огромным количеством трасс различной сложности и системой подъёмников, позволяющих кататься целый день, не спускаясь к подножию гор.

5

Первое же рабочее совещание после выхода Бояны на работу началось для неё с язвительного вопроса Дамьяна Натановича – не устала ли она ещё отдыхать? (Отпуск Бояны продлился на неделю дольше зимних выходных, но он ведь сам её отпустил в него, не так ли?) Но девушку это уже не задело. Она широко улыбнулась и дерзко ответила, что совершенно не устала. Начальник аж поперхнулся, все собравшиеся спешно спрятали смешинки в глазах, а Тодор Радкович одобрительно сжал локоть Бояны и прошептал: «Молодец! Так держать!» «То ли ещё будет!», – весело подумала Бояна.

В пятницу предстояло поздравлять «любимого» начальника с днём рождения, а потом он уезжал в командировку. Лучших обстоятельств, чтобы осуществить задуманное и тихо уволиться, просто придумать не возможно!

Бояна уговорила Цветанку перенести поздравления сотрудников на вторую половину дня и отловила момент, когда в кабинет зашли ещё и представители сторонних фирм, и только потом провела туда и продвинула в первые ряды прямо напротив принимающего поздравления Дамьяна Натановича… точную его копию. Те же борода и усы, тот же рост и цвет волос, такой же костюм и галстук (вот для чего Бояне нужно было время!). Двойник ничего особенного не делал. Просто точно копировал все движения своего визави как отражение в зеркале. Даже рот успевал открывать синхронно Дамьяну Натановичу.

Бояна ликовала! Наконец-то пригодились прошлые связи её общительного мужа, среди знакомых которого нашлись и актёры, с удовольствием взявшиеся воплотить в жизнь задумку Бояны. На начальника было смешно и жалко смотреть одновременно. Сначала он опешил, что тут же отразилось в «зеркале», потом разозлился и начал грозно осматривать окружающих в поисках шутника. Его двойник, чуть утрировав тяжёлый взгляд, тут же повторил его движения (Цветанка забилась в дальний угол от страха, Бояна невозмутимо встретила взгляд начальника, остальные старались раствориться в пространстве, гости ничего не понимали). Потом Дамьян Натанович собрался с духом и попытался минимизировать свои движения и жесты – двойник так же застыл, как каменный истукан.

«Ничего-ничего! – злорадно думала Бояна, – Пусть посмотрит, наконец, на себя со стороны!» Примерно тоже самое, только в более мягкой форме, высказал брату и Живко, когда Дамьян Натанович свернул праздничное мероприятие, и они остались вдвоём. Дамьян рвал и метал, но Живко не позволил вызвать на ковёр Бояну и устроить ей разнос, убедив его, что этим он ей доставит ещё большее удовольствие, поскольку она этого ждёт и наверняка готова к разговору. И один бог ведает, что ещё ему подготовила обиженная женщина.

Вскоре братья уехали, и Бояна была слегка разочарована. Ничего особенного она больше не готовила, просто хотелось высказать в лицо начальника всё, что накопилось за этот год. Ну, да ладно! И так неплохо получилось! А этому дуболому что говори, что не говори – всё равно не проймёт.

6

Бояна тихо уволилась из «Глиптии», воспользовавшись тем, что подписывал документы за отсутствующего директора Живко Натанович. Живко пытался уговорить Бояну остаться на работе в его подразделении холдинга, но девушка наотрез отказалась. У неё уже было назначено несколько собеседований через неделю, и мотать себе нервы возможными встречами с бывшим начальником не собиралась.

Но всё оказалось не так радужно, как казалось в начале. Уже прошёл месяц с момента увольнения из «Глиптии», но на работу Бояна так и не устроилась. Собеседования срывались один за другим. А если даже и проводились, то вызова на работу так и не поступало. Звонки, такие частые в начале месяца, раздавались всё реже, пока не иссякли совсем. Прямо наваждение какое-то!

Бояна понемногу стала впадать в отчаянье, пока в одной из фирм совершенно случайно не услышала, что холдинг «Глиптия» настоятельно не рекомендует им брать на работу Бояну Славчеву. Так вот почему ей везде отказывают! А она уже начала терять в веру в себя. Бывший начальник оказался не только грубияном и хамом, но и опустился до подленькой мести.