Джулия Росс - Ночь греха

– Вы не старшая?

– Почти, после Памелы и Дана.

– Вы счастливы предстоящим замужеством, мисс Марш?

Ведь вам, как вашим сестрам, придется расстаться с родными, как только вы обвенчаетесь.

Ее пальцы сразу замерли.

– О нет! Артур покупает для нас дом в Хоторн-Аксбери. Он хочет жить рядом с Лаймом, чтобы иметь возможность изучать там окаменелости. Я буду видеться с родственниками каждый день, почти ничего и не изменится.

Они поднимались на невысокий холм, и Джек пустил чалую шагом. Имя Артура Трента Энн произнесла легко, но совершенно без всякой страсти, как если бы она говорила всего лишь еще об одном своем брате. Этот человек получил ее руку – но даже в малой степени не взволновал ее кровь.

– И вы этого хотите?

– Да, разумеется, – сказала она.

– В своем воображении вы рисуете картину замечательного домашнего довольства.

Энн посмотрела на него и улыбнулась:

– Мой дом – дом очень счастливый, лорд Джонатан. Хотя, без сомнения, вам он показался бы совершенно немодным и простым.

– Возможно, – сказал он, – расскажите побольше о мистере Тренте.

– Ну, с Артуром очень легко. Мы часто гуляем по берегу моря и пляжам, ищем окаменелости. Хотя он держится немного строго, его общество очень приятное и спокойное. Мне это нравится.

– Как вы познакомились?

– Нас познакомили в молитвенном доме наши общие знакомые. Я думаю, Артур решил, что должен выказать учтивость, поэтому мы немного прошлись вместе. И разговаривать с ним мне было совершенно нетрудно. Потом мы, отец и я, снова встретили его в лавке окаменелостей мисс Эннинг, ради которой Артур и приехал в Лайм.

– Вы тоже интересуетесь геологией?

– Я собираю окаменелости с самого детства. Конечно, я всего лишь любитель, и коллекция у меня маленькая. Артур же бывает в Суссексе, в Оксфордшире и в Лондоне – везде, где можно узнать о новых достижениях в этой науке.

– Значит, вас связывают общие интересы, спокойная встреча умов?

– Да, можно так сказать.

Джек легко представил себе, как она склоняется над столом, на котором разложены камни, жених стоит рядом – и она чувствует больше страсти к окаменелостям, чем к этому человеку.

Он спрятал улыбку.

– Тогда я предсказываю вам спокойное и небогатое событиями будущее.

– Артур – человек истинной искренности и чести, – сказала она немного сдержанно. – Разве добрый нрав и спокойное товарищество не самые важные атрибуты брака?

– Возможно, – сухо сказал Джек. – Хотя я прибавил бы разделенную страсть – к чему-то большему, не только к натурфилософии.

– Но существует все больше и больше доказательств, что Земля очень стара, гораздо старше, чем все думают. – Глаза ее сверкнули, словно внезапно в них зажегся яркий синий свет. – Мы знаем теперь, что эти огромные ящеры – животные, которых трудно себе представить, – жили до Потопа. Ваша окаменелость, должно быть, принадлежит одному из них, и я думаю, что это совершенно новый вид. Что-то такое, чего никогда еще не встречалось. И замечательное доказательство того, как живые существа изменяются с течением времени!

– Значит, вы не верите, что Бог сотворил окаменелости только для того, чтобы украсить скалы?

– Мы, диссентеры, верим в рациональное исследование и фактические доказательства, милорд. – Она казалась одновременно уязвимой и безумно притягательной. Его пульс ускорился, словно ее волнение согрело в ему кровь. – Правда о Сотворении лежит в скалах, если мы изучим их с открытым умом. Я уверена, что вы понимаете, о чем я говорю. Вы ведь странствовали по свету в поисках окаменелостей?

– Нет. – Джек направил чалую по каменистой тропе, где дорога взбиралась на вершину холма. – Я связался с окаменелостями совершенно случайно.

Последовало короткое молчание. Он посмотрел на нее. Вид у нее был совершенно растерянный. – Тогда что же вы искали?

– Я ничего не искал. Я просто путешествовал.

– Не понимаю, как можно этим заниматься, – сказала она, – если не ради поисков чего-то стоящего.

Они спустились в очередную долину, чалая вздернула голову и пустилась трусцой. Джек твердой рукой вернул ее к шагу. Поля, деревья, калитки – все блестело под тонким слоем влаги.

– Возможно, я жаждал приключений, опыта, искал новых впечатлений.

– И нашли?

– Да, – сказал он.

Листья и веточки, сорванные недавней бурей, усыпали дорогу. Копыта зашлепали через брод, разлившаяся после дождя речка бежала вся в тонких завихрениях тумана. Чалая потрусила вверх по другой стороне холма, дорога убегала между двумя рядами живой изгороди и деревьев к серому горизонту. Красно-белые коровы сбились кучкой на краю луга у речки, грязь доходила им до колен. Дальше в долине лениво дымила россыпь коттеджных труб.

– Я бы предпочла остаться в Хоторн-Аксбери. – Энн посмотрела на сырые луга. – Не могу себе представить, каково это – жить среди незнакомых людей. Вы, вероятно, очень рады, что вернулись наконец домой?

– В общем, рад. – Это был самый простой ответ. Он никогда не смог бы объяснить, что чувствует на самом деле – возможно, даже самому себе.

– Вы долго были в отъезде?

– Много лет.

– Ну что ж, вы явно нашли приключение, искали вы его или нет. – Энн усмехнулась, кончик ее носа немного загнулся. Это было так занятно, что ему захотелось его потрогать. – И привезли его с собой в Англию.

– Вовсе нет, – сказал Джек. – Приключение приехало сюда само, я просто следовал за ним.

– Так же просто и я попала в него? – Она небрежно отвела со лба прядь волос. – Но в этом изначально виновата я сама. Я настолько пренебрегла приличиями, что пошла по Хай-стрит к дому тетки одна. И вот вам пожалуйста – я путешествую в коляске с незнакомым человеком без сопровождающих.

– И без шляпы.

– Да, и должна признаться, что мне нравится это ощущение! Теперь я все могу видеть. – Она посмотрела на него, глаза у нее блестели, влажные волосы завивались на висках. – Здесь красиво, не так ли? Вам, должно быть, приятно снова быть в Англии?

Острый ум, страсть к науке. И при этом такое наивное, ограниченное видение мира! Джек ничего не ответил, удивляясь, почему ему захотелось сказать ей правду, хотя он и знал, что она ничего не поймет. Молчание затянулось, и она словно бы немного сникла, как будто пожалела, что так свободно разговаривала с чужим человеком.

– Прошу прощения, милорд. Я не хотела быть любопытной.

– Вовсе нет! – возразил он. – Я просто не знаю, что сказать, вот и все.

– Правду. Хотя бы просто потому, что это не мое дело! Он рассмеялся вопреки собственному желанию.

– Правду? Ну, это самое опасное предложение из всех, какие я слышал. Вы говорили серьезно?

Она отвернулась.

– Тогда остается пустой светский разговор, да? Я всегда терпеть этого не могла. Понимаете, мне всегда неуютно в обществе малознакомых людей.