Джулия Росс - Ночь греха

– Нет, ни за что! Нельзя, чтобы кто-то еще захотел отправиться в эти пустыни, полные смерти.

Энн на мгновение закрыла глаза. Конечно, она разочарована, но ее сердце теперь покоится на иных, более основательных ценностях.

– Тогда пусть драконы спят спокойно, – сказала она. – Их кости останутся там для будущих исследователей грядущих веков. Пока же будут другие окаменелости, другие находки, и у мира будет достаточно времени, чтобы стать вровень с великолепием этой новой правды о Сотворении.

– Итак, лучше займемся картами, – сказал Джек. – Простым перечислением дорог и селений.

Тоби усмехнулся с таким видом, словно в плеч его сняли некое бремя.

– Для этого я и приехал сюда, Джек. После чего остаток своей жизни я должен провести в Китае. Никто не может вечно принадлежать двум культурам. Я остаюсь христианином, скептиком и наполовину англичанином, но я также и китаец. Я сделал выбор: сердце мое в Китае. В других местах я всегда буду чувствовать себя лишь гостем.

Энн встретилась взглядом с Джеком. «Куда бы я ни поехал, – сказал он ей однажды, – я всего лишь гость в своей собственной жизни».

И словно прочтя ее мысли, он улыбнулся:

– Пока ты со мной, любимая, я в мире с самим собой.

Пока Тоби и Джек трудились над составлением карт, из Хоторн-Аксбери и Уилдсхея прибывали пачки писем. Каждую неделю Энн и Джек отвечали на них. Тем временем она помогала восстанавливать карты, которые Тоби диктовал по памяти.

Когда всем требовался перерыв, Тоби и Цветок Покоя проводили спокойные часы вместе в саду, а Энн с Джеком верхом отправлялись на небольшие экскурсии за окаменелостями. Горы Индии были для нее тайной, так как исследовать все геологические пласты она не могла. Тем не менее Энн делала записки об их структуре и залегании, и острый ум Джека служил немалым подспорьем в этом деле. Каждый вечер они с удовольствием спорили, смеялись и строили гипотезы о природе Земли и истории ужасных древних ящеров, а потом предавались ласкам.

– Я отчаялась, – сказала Энн однажды, когда они ехали по новой местности, – мы никогда не отыщем здесь ничего нового.

У них над головами вершина утеса утопала в хаосе роскошной растительности. Цветущие деревья нависали над травяными прогалинами у его подножия, образуя укрытую уединенную лощину.

Джек спрыгнул с лошади и спустил на землю Энн. Он томно улыбнулся, глядя ей в глаза, и сердце у нее подпрыгнуло, как лань, бегущая по лугу.

– С вами, госпожа моя жена, каждая ночь – открытие.

Она скорчила гримаску, хотя кровь у нее вспыхнула, и пошла посмотреть на стену утеса. Оттуда не выступало никаких костей. И ничего и не могло быть, кроме красоты растений и полета экзотических птиц – и герцогского сына, который женился на ней, а потом подарил ей весь мир.

– Увы, здесь тоже нет никаких инкрустированных драгоценностями черепов, – сказала она.

Джек прислонился к стволу и смотрел на нее.

– Твоя любовь – единственная драгоценность, которая меня интересует.

– Но вы украсили мою жизнь великолепием, лорд Джонатан Деворан Сент-Джордж, – тут же возразила она. – Даже звезды бледнеют в сравнении с этим.

– Перестаньте, перестаньте! – проговорил он со смехом. Потом подошел и обнял ее за талию. – Мне не хватает слов, …Энн. Вы – моя любовница и супруга моего сердца. Я обожаю в вас все.

– Если вы так потрясены этим обожанием, что потеряли дар речи, – сказала она с насмешливой серьезностью, – существует только один способ доказать это.

– Прямо здесь? – сухо спросил он. – Где нас может увидеть кто угодно?

– Никто нас не увидит, не посмеет.

Лошади стояли спокойно, привязанные к дереву, не обращая внимания на то, как Энн и Джек предаются любовным ласкам на его расстеленном сюртуке с изысканной неторопливой изобретательностью. Полное слияние тела и души. Языки, немые для слов, но красноречивые в каждой чувственной влажной ласке.

Потом она лежала на траве и смотрела на деревья. Джек дремал рядом, подложив руку под голову, длинный и гибкий. Птицы пели. Лошади лениво обмахивались хвостами. Легкий ветер нашептывал о рае.

«Пока ты со мной, любимая, я в мире с самим собой».

На другой день Джек вошел, размахивая только что полученной пачкой писем из Англии.

– Я ездил в город за почтой. Хотите – верьте, хотите – нет, но здесь есть письмо от вашего бывшего жениха.

Энн подняла глаза от последней карты, только что законченной Тоби и Джеком. На ней оставалось много дыр и белых пятен, но были также и очень важные для Британии сведения.

– От Артура?

Ее муж усмехнулся – он для нее милее, совершеннее, реальнее, дороже, чем любой сказочный герой. Его темные, как лес, глаза блестят от истинного волнения.

– Мистер Трент пишет, что только что в скалах Дорсета была найдена летающая рептилия, почти полный скелет. Летающая рептилия, Энн! Окаменелые остатки того же вида найдены в аналогичных геологических слоях в Баварии. Поедем посмотрим на них?

Сердце у нее замерло.

– Летающий ящер? С крыльями?

– С крыльями!

– Но как же наши поиски инкрустированных черепов в Индии?

Джек присел на краешек стола и скрестил ноги в сапогах. Его глаза внезапно стали серьезными, он начал неторопливо перебирать ее локон.

– Я кончил гоняться за химерами, Энн. Тоби и его жена собираются вернуться домой, прежде чем зима закроет горные перевалы. Через несколько дней они уйдут с последним караваном. Наша работа здесь в основном завершена. А наука, потрясающая мир, делается в Англии и Европе, и мы с вами оба страшно хотим повидаться со своими родными.

– Даже с грозной герцогиней? Джек наклонился и поцеловал ее.

– Особенно с грозной герцогиней.

Она улыбнулась ему, любви своей жизни.

– Тогда я надеюсь, что она будет рада приветствовать своего первого внука.

Молчание наполнило ее слух, словно неслышно запел хор ангелов. Джек сидел как пригвожденный к месту.

– Вы уверены? – спросил он наконец охрипшим голосом.

– Я убедилась в этом сегодня утром. Наш первый ребенок родится примерно через семь месяцев.

– Боже мой, Энн! – Голос его прервался. – Наш ребенок! Она усмехнулась:

– Не думали же вы в самом деле, что можно так самозабвенно предаваться ласкам без всяких последствий?

Джек принял ее в надежное кольцо своих рук, и она сидела теперь у него на коленях, положив голову ему на плечо.

– Тогда это начало очень большой семьи. – Он ткнулся носом ей в ухо. – Я думаю, что мы должны позволить нашему первенцу увидеть усыпанные окаменелостями скалы Дорсета…

– И летать на драконовом корыте вниз по крышам Уилдсхея!

– И быть испорченным всем скопом обожающих дедушек, бабушек, тетушек и дядюшек…

– И научиться быть настоящим английским джентльменом или леди?