Барбара Смит - Огонь в твоем сердце

Девоншир, Англия

Август 1810 года

— У меня прекрасная новость, — объявила Вивьен своим родителям-цыганам после завтрака, уютно расположившись у костра. — Я решила выйти замуж.

Стараясь выглядеть радостной, она жеманно прижала руки к груди. Она с трудом сумела выговорить эту фразу. Еще сложнее ей дались счастливое выражение лица и улыбка влюбленной женщины.

Родители обменялись взглядами, больше выражающими недоверие, нежели восторг. Рейна Торн сжала кипу оловянных тарелок так, что заныли суставы в пальцах. Мужчина невысокого роста с аккуратной бородкой, Пулика Торн, присел на перевернутую корзину, вытянув хромую ногу.

Вдали на окраине их лагеря играл разноцветными огнями караван, создавая семье некую иллюзию уединенности их семьи от табора Невдалеке резвились дети, они смеялись и носились мимо ярко разукрашенных кибиток на деревянных колесах, мимо мужчин, развалившихся у искрящегося на солнце ручья, мимо женщин, собирающих посуду и всякого рода сплетни. Легкий летний ветерок разносил аромат специй и готовящегося ужина. Невдалеке виднелся фруктовый сад, ветви яблонь тяжело свисали над каменной стеной, отделяющей сад от грязной узкой дороги.

Отец с большим трудом, опираясь на дубовую палку, поднялся на ноги. Наблюдая за ним, Вивьен ощутила внутри знакомое щемящее чувство беспомощности. Тяжелая прошлогодняя травма отняла у отца последние силы, хотя и не поколебала врожденную силу духа. До сих пор он мог, улыбаясь во весь рот и сверкая зубами, рассказывать захватывающие истории из жизни цыган, которые повергали Вивьен в ужас или заставляли смеяться до колик.

Но сейчас его глаза не горели. На Лице отразилась задумчивость, когда он обратился к дочери:

— Замуж, говоришь? Что-то я никого не припомню из твоих ухажеров, кроме Януша.

Лицо Вивьен посветлело.

— Это он и есть, — с трудом заставила себя произнести она. — Януш хочет, чтобы я стала его женой. Правда, здорово?

Мать Вивьен тяжело вздохнула:

— Ах, Виви, почему именно он?

— Он же развязный и хвастливый дурак, — спокойно продолжал Пулика. — Ты сама так говорила, как только он появился в нашем таборе.

— Это было еще до того» как я его узнала ближе, — ответила Вивьен голосом, полным любви и романтики. — Ты только посмотри, как он хорош!

Она направила свой взгляд на коренастого мужчину, стоящего на лугу, где в загоне разгуливали лошади, он поглаживал серую пятнистую кобылу. Как всегда, Вивьен не обратила внимания на дрожь отвращения, пробежавшую по коже. Все, что касалось Януша, раздражало ее, все, начиная с его нахального поведения и заканчивая позолоченными пуговицами, сверкающими на его ярко-красном жилете.

Две недели назад их кочующий табор встретил его группу, и Януш убедил их идти на юг в Девон. Именно на ней этот черноглазый цыган обращал внимание каждый вечер. Он любил говорить на публику, привлекая всеобщее внимание к собственной персоне, любил вызывать других мужчин померяться силой. Вивьен отвергала каждую его попытку произвести на нее впечатление Ее совсем не интересовали игры, которыми он пытался ее завлечь. Единственное, что доставляло Вивьен удовольствие, — это те истории и легенды, что рассказывались вечерами у костра.

Так было до тех пор, пока она не узнала, чем обладал Януш и чего не было ни у одного из ее поклонников. Мешок золотых гиней.

Рейна поставила тарелки на деревянную ступеньку кибитки.

— Он еще доставит тебе хлопот, запомни мои слова. Он только и делает, что хвастает своей важностью.

— Послушай мать, — проговорил Пулика, — она хорошо разбирается в людях.

— Ну, и посмотри, за кого она вышла замуж, — попыталась поддразнить его Вивьен.

На этот раз отец не улыбнулся. Рейна лишь пододвинулась ближе к мужу и с беспокойством посмотрела на Вивьен.

Рейна Торн была смуглая, невысокого роста женщина, «легче перышка», часто говорил Пулика. Когда Вивьен на целую голову переросла мать и даже отца, она чувствовала себя нескладной и неженственной в сравнении с более утонченными и изящными девушками табора. Рейна же всегда сравнивала дочь с прекрасной ивой на фоне обычного ничем не выделяющегося тростника.

Рейна всегда была ее верным и преданным союзником.

Но не сейчас.

Сейчас она выглядела настолько разочарованной, что Вивьен боялась даже сдвинуться с места. Вивьен была единственным ребенком пожилых родителей, и их отношения всегда считались более близкими, чем в других семьях. Именно потому, что родители были старше других, Вивьен после травмы Пулики пыталась обеспечить их всем, что было в ее силах, — мясом для поддержания силы, жаровней для поддержания тепла в холодные зимние вечера и, чтобы у матери не ныли суставы, новой одеждой, одеялами и мягкими подушками.

— Почему же Януш сам ко мне не пришел? — требовал ответа Пулика. — Ему не следовало бы прятаться, как трусу, за твоими юбками.

— Я сама захотела поговорить с тобой первая, — не сдавалась Вивьен. — Я боялась, что ты, возможно, будешь против.

— Возможно? — Пулика подался вперед, пытаясь сделать несколько шагов, но ему пришлось все же опереться на палку. — Конечно, я против. Неужели я отдам любимую дочь мужчине, который не принесет ей счастья?

— Януш сделает меня счастливой. — Вивьен тут же подумала, что единственным счастьем для нее было бы знать, что ее родители живут в мире и спокойствии. — Я хочу замуж, хочу иметь мужа и детей.

— Тебе всего восемнадцать, — вступила Рейна, — есть еще время выбирать.

Вивьен покачала головой:

— Нет, я старше, чем другие. Разве тебе было не четырнадцать, когда вы с отцом поженились?

— Это верно, — спокойным голосом продолжала Рейна.

Они обменялись с Пуликой взглядами, полными любви и нежности, и Вивьен почувствовала недостаток какой-то очень важной вещи в ее жизни. Если бы она только могла найти такую любовь.

Мечты промелькнули в голове Вивьен. Она вспомнила, как читала старые книги с пожелтевшими страницами о благородных рыцарях и их прекрасных дамах. Но Вивьен понимала — это всего лишь выдуманные истории. В действительности ее жизнь будет посвящена Янушу, приготовлению еды для него, штопанью его одежды, его прикосновениям в темноте ночи…

Рейна нежно положила руку на плечо дочери:

— Любовь — это огонь в сердце. Мне кажется, ты не обрела этого с Янушем.

Эти умные, похожие на миндаль глаза видели гораздо больше, чем хотела Вивьен.

— Я обрела все, что мне нужно, — настаивала она. — Не забывайте, вы сами предоставили мне право выбирать мужа.

— Мы думали, ты отнесешься к этому более мудро, — проворчал Пулика.