Бертрис Смолл - Любовь и опасность

Женщины ушли спать, когда все было готово и оставалось только поставить кастрюли и горшки на огонь. Джек согласился присмотреть за готовящимися блюдами, чтобы мать и остальные служанки смогли полюбоваться на стоящую перед алтарем Адэр.

Несмотря на то что был уже конец октября, день выдался ясный и теплый. Мужчинам подали на завтрак овсянку, посыпанную корицей, бекон, свежий хлеб, масло, яйца со сливками, сыром и черным перцем. Заметив Элсбет, идущую через зал с маленьком подносом, лэрд улыбнулся. Сам он постарался не тревожить Адэр и лег очень поздно, а проснулся пораньше, пока она еще спала. Сегодня следует по мере возможности избегать стычек с ней.

Адэр не проснулась, когда в спальню вошла Элсбет. Она поставила поднос на дубовый стол у окна и осторожно встряхнула воспитанницу за плечо.

– Проснись, дитя мое. Сегодня день твоей свадьбы, и посмотри, какое солнце! Это хороший знак.

Адэр с трудом пришла в себя, но наконец все же умудрилась открыть глаза. Ей все еще нездоровилось.

– День свадьбы, – пробормотала она. – Третий муж. Будем надеяться, он продержится дольше остальных.

– Значит, ты смирилась с мыслью о том, что Конал Брюс станет твоим мужем? Вот и прекрасно. Раз ты образумилась, все пойдет как по маслу, даю тебе слово, дитя мое. А теперь поешь немного. Я покормила мужчин, и сейчас мы готовимся к свадебному пиру.

Адэр ответила слабой улыбкой.

– А что я надену?

– То прелестное сиреневое платье, которое мы сшили летом, – жизнерадостно объявила Элсбет. – Джек нарвал цветов, а Флора сплела тебе венок.

Адэр снова заплакала.

– Что это со мной, нянюшка? Я рыдаю, как глупая девчонка, по каждому поводу, – всхлипывала она.

Элсбет отодвинула поднос и обняла Адэр.

– У беременных женщин слишком часто меняется настроение, цыпленочек мой. Они плачут, смеются, радуются, злятся, причем без всякой причины. Это обязательно пройдет. А теперь ешь поскорее.

– Убери овсянку, – попросила Адэр. – Не выношу ее запаха. – Она щедро намазала маслом ломтик хлеба, положила сверху бекон и жадно съела, запивая вином, разбавленным водой. А доев, тут же потянулась ко второму ломтику.

После завтрака Элсбет помогла Адэр умыться над тазиком и надеть платье из мягкой легкой шерсти, с прилегающим лифом, завышенной талией, маленьким квадратным вырезом и длинными узкими рукавами. Подол и вырез были отделаны шелковой лентой более темного оттенка.

– Оно слишком тесное, – пожаловалась Адэр, дергая за платье.

– Где? – всполошилась Элсбет, но тут же убедилась, что груди Адэр за последнее время сильно пополнели. – Стой смирно, – велела она и осторожно выпустила швы под мышками. – Так лучше, цыпленочек?

Адэр глубоко вдохнула, выдохнула и кивнула.

– Будем надеяться, что платье не разлезется до конца дня, – грустно усмехнулась она. – Лэрд – человек ревнивый.

Дверь спальни отворилась, и вошел Конал Брюс.

– Иди вниз, Элсбет. Я сам приведу невесту, когда настанет срок, – сказал он и, шагнув к Адэр, объявил: – Я принес тебе венчальный венок. Вижу, ты еще не уложила волосы. Садись, и я расчешу тебе косу.

Адэр не знала, что ответить. Все уже было сказано… Она безмолвно уселась и протянула Коналу щетку из грушевого дерева, купленную на ярмарке. Лэрд стал медленно водить щеткой по длинным черным прядям. Адэр немного расслабилась и на мгновение прикрыла глаза.

– Какую прическу ты предпочитаешь? – спросил Конал, отложив щетку.

– Как всегда. Одну косу, – коротко ответила Адэр.

– Позволь, я сам их заплету. Я часто видел, как ты это делаешь, и думаю, что справлюсь, – попросил Конал и стал ловко заплетать волосы в толстую косу, перевивая их шелковой лентой. – Дай мне венок, – велел он и осторожно надвинул ей на лоб венок, сплетенный из поздних розовых розочек, лаванды и белого вереска. От венка исходил едва уловимый аромат. – Ну вот, теперь все в порядке и я готов везти тебя к священнику.

Он встал и, подняв Адэр, привлек к себе. Руки ее были холодны как лед. Только сейчас она поняла, что, когда станет женой Конала, госпожа Стентона исчезнет навсегда. Она еще не была готова простить Коналу самоуправство и неспособность признаться в любви, но ведь и в предыдущих браках ее мнение значило очень мало. Впрочем, немногие женщины выходили замуж по своей воле. Ее могли убить в тот день, когда Уилли Дуглас напал на деревню. Могли продать в бордель, где заставили бы спать с десятками мужчин, пока она не умерла бы от истощения или гадких болезней. И ни один хозяин не отпустил бы свою любовницу после года и дня службы. Судьба была к ней добра.

– Я готова идти, – пробормотала Адэр.

Конал повел ее во двор, где посадил в седло могучего жеребца, и сам сел позади, одной рукой обнимая Адэр за талию, а другой придерживая поводья. Они выехали со двора, сопровождаемые членами клана в красных с черным тартанах, развевавшихся на ветру. Впереди скакали принц Джеймс, Патрик Хепберн и братья лэрда. Позади катилась телега с Элсбет, Гризел и Флорой. Дул легкий ветерок, но солнце светило ярко, а небо над ними было безоблачно-синим.

Адэр решила, что есть нечто волнующее в скачке – под синим небом, в такой прекрасный день и в объятиях возлюбленного. И если Конал устроил свадебную процессию, значит, горд предстоящей женитьбой. Он не стыдится своей невесты-англичанки, бывшей к тому же его рабыней, если публично проявил любовь к ней. Любовь?! Да, именно любовь!

Он вправду любит ее! Иначе не стал бы так пышно праздновать свадьбу в присутствии членов клана и женщин! И все же Адэр хотела услышать от него слова любви.

Ничего, придется научить Конала их произносить!

Адэр улыбнулась.

Они перевалили холм и, оказавшись в деревне, остановились перед маленькой каменной церковью. Лэрд спешился и снял невесту с седла. Священник, ожидавший у дверей, благословил их и повел в церковь, уже битком набитую местными жителями. К досаде Элсбети остальных женщин, мест для них уже не осталось. Они нерешительно стояли на пороге, когда смазливая особа неопределенного возраста повела их вперед, где сидящие потеснились и усадили женщин, так что им все было видно.

– Спасибо, мистрис, – поблагодарила Элсбет.

– Агнесс Карр, – поправила незнакомка.

– Элсбет Радклифф, – кивнула, в свою очередь, Элсбет. Она, как и ее спутницы, была наслышана об Агнесс Карр и ее широкой натуре. Очевидно, ее добродушие простиралось до безграничных пределов, и не только там, где речь шла о парнях.

Элсбет дружески улыбнулась Агнесс, прежде чем повернуться лицом к алтарю, где стояли жених и невеста.

Обязанностью принца Джеймса как опекуна Адэр было играть роль посаженого отца и отдавать новобрачную мужу. Элегантно поклонившись Адэр, он поцеловал ее в щеку, вложил ее руку в ладонь Конала Брюса и отступил.