Элизабет Тернер - Магия южной ночи

Измученная еще одной бессонной ночью, на следующее утро Кристина проснулась поздно. Барабаны утихли только с рассветом. Боль пульсировала в ее голове в такт с их непрекращающимся боем. Она чуть не пропустила шаги возвращавшегося Этьена. Задержав дыхание, девушка прислушивалась к его шагам по лестнице и облегченно вздохнула, когда он, не останавливаясь, прошел мимо ее комнаты. И равно она не могла заснуть. Только когда рассвет заглянул в щелку между задернутыми шторами, она провалилась в глубокую черную бездну.

– Ваш завтрак, мадам.

Кристина подняла тяжелые веки. Поморгала, чтобы разогнать туман, и увидела Геру с подносом.

– Который час?

– Вы долго спали. Уже почти полдень. – Горничная поставила поднос и раздвинула шторы.

Яркий солнечный свет хлынул и комнату. Кристина зажмурилась и закрыла глаза рукой.

– Не будь безжалостной, Гера. Я еще не совсем проснулась.

– Хороший крепкий кофе вас разбудит.

Смирившись, Кристина села в кровати, позволив служанке подложить ей под спину подушки и поставить на колени поднос. Обычно она не завтракала в постели, но сегодня можно сделать исключение. Она откусила кусочек слоеной булки и запила его горячим, только что сваренным кофе.

Гера была права: после двух чашек великолепного кофе Кристина почувствовала себя гораздо лучше.

– Кофе превосходный. Полагаю, он растет здесь, в Бель-Терр.

– Да, мадам. В Бель-Терр растет все.

– Интересно, Гера, а как долго ты здесь служишь? Горничная пожала плечами.

– Довольно долго.

Девушка отказалась от дальнейших попыток вовлечь служанку в разговор. Она нерешительно попробовала экзотического вида плод, лежавший на подносе, и вздохнула от удовольствия, обнаружив ароматную, сочную и сладкую мякоть.

– Этот фрукт, как он там называется, очень вкусный.

– Манго, мадам.

Кристина подняла глаза, удивленная тем, что Гера захотела что-то сообщить.

– Как бы он ни назывался, вкус чудесный. Гера ходила по комнате, стирая с мебели пыль.

– Вы плохо спали, мадам?

– Барабаны не давали мне заснуть. – Только барабаны, мадам?

Нахмурившись, Кристина посмотрела на женщину.

– Ты говоришь так, словно может быть какая-то другая причина для бессонницы.

– Простите, мадам. – Горничная с ничего не выражающим лицом принялась переставлять предметы на туалетном столике. Только блестящие черные глаза выдавали ее сильнейшее любопытство. – Иногда мужья всю ночь не дают женам спать.

– То, что происходит между мужьями и женами, – их личное дело, а не предмет для обсуждения со слугами, Гера. – Сделав этот небольшой выговор, Кристина направила разговор в нейтральное русло: – Думаю, сегодня мне стоит поближе познакомиться с Бель-Терр. Расскажи мне о прислуге.

– Да особо не о чем рассказывать. Проигнорировав угрюмый тон горничной, Кристина продолжала:

– Начнем с кухни. Повариху зовут Сцилла?

– Господин говорит, что Сцилла готовит лучше всех на острове?

– Да, кушанья были превосходными. А кто эти две молодые служанки, которые подают на стол?

– Их зовут Майа и Астра.

– Кто из них такая нервная, пугливая?

– Это Астра.

– Астра, – тихо повторила Кристина. Красивое имя для красивой молоденькой служанки. Похоже было, что та боялась собственной тени. Кристина отставила поднос и откинула простыни. – Пожалуй, сегодня я надену голубое платье, Гера.

Закончив одеваться, она отпустила горничную и отправилась исследовать свой новый дом. Кристина не была намерена отсиживаться в углу, как побитый щенок. Вчера она покинула свою комнату только вечером, чтобы прогуляться по саду, и там встретила Рида. Надсмотрщик Бель-Терр был способен и разозлить, и заинтриговать ее, и сделать это почти одновременно. Несмотря на это, ее тянуло к нему. Она обнаружила, что пол грубой внешностью он всячески пытается скрыть доброе сердце и благородные намерения, что заинтересовало ее еще больше.

Пора было обозначить свое присутствие. Этьен заявил – слуги должны подчиняться только его приказам, но Кристина не хотела, чтобы они подумали, будто она боится показаться им на глаза. Обойдя одну за другой все спальни для гостей, она спустилась вниз, где не торопясь продолжила исследовать комнаты. Коснулась рукой атласно-гладкой поверхности отполированного дубового сервировочного столика. Потом сквозь резную арку, обрамленную пилястрами в греческом стиле, прошла в зал для балов. Здесь стены покрывали парчовые панели с экзотическими птицами и пальмовыми листьями. Кресла и окна были задрапированы этой же тканью. Элегантный и пышно оформленный, хотя, на вкус Кристины, и слишком вычурный вид зала явно свидетельствовал о богатстве Этьена.

Из зала она проследовала в столовую, где обнаружила молодую служанку, тщательно натиравшую серебро.

– Доброе утро, – приветствовала ее Кристина.

– Доброе утро, мадам, – пробормотала та, не поднимая глаз.

Кристина медленно прошла по комнате, остановившись перед картиной неизвестного голландского мастера, изображающей суда в гавани. Она собиралась уже уходить, когда вошла вторая служанка, неся восточную вазу, полную ярких цветов.

– Ты, должно быть, Астра, – ласково проговорила Кристина.

– Да, мадам, – донесся невнятный, едва разборчивый ответ.

Не в силах сдержать любопытства, Кристина дождалась, пока служанка аккуратно поставила вазу посередине стола. И ахнула, когда девушка повернулась в профиль. Один глаз ее совершенно заплыл, губа вздулась, кожа была рассечена.

– Астра, твое лицо!

Служанка упрямо сжала рот. Вместо того чтобы объяснить Кристине, в чем дело, она поправляла цветы, даже не глядя на свою госпожу.

– Что случилось? – настаивала Кристина. – Кто так обошелся с тобой?

– Не обращайте внимания, мадам. Это... несчастный случай.

– Не лги мне, Астра, – строго проговорила графиня. Кто тебя ударил?

Служанка продолжала возиться с букетом.

– Это был несчастный случай, – упрямо повторила она.

– Я могу чем-нибудь помочь? Может, тебе надо полежать, отдохнуть...

Девушка с презрением взглянула на госпожу.

– Вы, мадам, и так достаточно мне сделали. Кристину удивила неприкрытая злоба во взгляде служанки.

– Хорошо, но если ты передумаешь и захочешь сказать правду, я попытаюсь тебе помочь.

– Астра не передумает.

Понимая, что не может ни сделать, ни сказать ничего такого, что изменило бы отношение служанки, Кристина вышла из комнаты. Чем же она вызвала такую явную нелюбовь к себе? Они почти не разговаривали до этого, И все же поведение девушки было почти оскорбительным. И ее слова тоже звучали странно. Возможно, она хотела сказать, что Кристина сделала достаточно для нее, а не ей. Наверное, это просто местный диалект. Но злобный взгляд – совсем другое дело.