Элизабет Тернер - Магия южной ночи

– Все приняли мое приглашение. Конечно, кроме Родольфов. Мадам Родольф, Берта, в любой момент ожидает появления еще одного ребенка. – Этьен подцепил улитку, положил ее в рот и аккуратно промокнул губы салфеткой. – Возможно, еще одной девчонки. Амброуз, кажется, способен производить только особ женского пола.

– Это, должно быть, очень угнетает месье Родольфа.

– Конечно. – Этьен отодвинул тарелку и подал знак, чтобы принесли следующее блюдо. – Каждый мужчина желает иметь наследника.

Кристина указательным пальцем водила по замысловатому узору на черенке вилки. Она знала, что в этом ее муж не отличается от остальных мужчин. Ему тоже нужен был сын, чтобы следовать традициям Бель-Терр. «Как долго еще он предполагает ждать, прежде чем снова применит ко мне силу?» – подумала она.

Если Этьен и заметил смену ее настроения, то не придал этому значения.

– Я приказал нескольким женщинам помогать Сцилле на кухне, а остальные займутся домашними делами. Многие гости останутся в Бель-Терр на ночь.

– Да, да, – пробормотала девушка. – Я видела, что слуги готовят комнаты для гостей.

– Я пригласил и Рида Александера присоединиться к празднованию.

– Неужели на таком великолепном приеме присутствие надсмотрщика не будет некстати?

Этьен пожал плечами.

– Дочери некоторых плантаторов находят его интересным. Несмотря на происхождение, он может танцевать на балу.

– А будет бал?

– Ну конечно. – Кивнув, он принялся поглощать аппетитный кусок говядины. – Музыканты прибудут из Кейп-Франсуа. Кроме того, лишний мужчина в таких случаях – это большой плюс, разве ты не согласна, дорогая?

– Я не ожидала, что прием будет таким роскошным.

– Мы не будем считаться с затратами. Я давно понял, что внимание к мелким деталям является определяющим. Надо учитывать любую случайность, любое непредвиденное обстоятельство, и тогда гости не будут разочарованы. Они, прощаясь, будут восхвалять твое гостеприимство.

– Я запомню это, месье.

Этьен поднял глаза как раз в тот момент, когда она отказывалась от сочного ростбифа.

– Ешь, ешь, – приказал он. – Если ты станешь слишком худой, то мерки мадам Дюваль окажутся неточными и твое новое платье будет плохо сидеть.

– Незачем беспокоиться. Мадам Дюваль пообещала, что приедет для окончательной примерки за день до приема.

– Мои друзья знают о моей страсти к красоте. Что они подумают, если обнаружат вместо моей жены мешок с костями? Астра, – отрывисто сказал он, – положи мадам кусок ростбифа. – Выражение недовольства сошло с его лица, и он продолжил есть, когда девушка подала хозяйке большую порцию мяса.

– Этьен, в самом деле, – запротестовала Кристина, разглядывая еду. – Я же не курица, которую откармливают на убой.

Это сравнение вызвало у него усмешку.

– Тебе бы не повредило нарастить немного мясца, дорогая, а то ты худеешь. Только сильные выживают на острове. Хилые чахнут и... – Он замолчал, стряхивая с рукава крошку.

– Чахнут и... – ожидала продолжении Кристина.

– Умирают. – Ледяные глаза уставились на нее, пригвоздив к месту.

Ее обдало волной страха. Кристина облизнула губы, откашлялась и заставила себя говорить спокойно.

– На самом деле я гораздо сильнее, чем это может показаться. Поверьте, я не хилая и не болезненная.

– Тропический климат оказывает очень вредное воздействие на приезжих.

– Я легко приспосабливаюсь.

Этьен слегка улыбнулся ей, но его глаза оставались по-прежнему холодными.

– Время покажет, дорогая. Время покажет.

Для Кристины его слова прозвучали тем более зловеще, что были произнесены вкрадчивым тоном. Она отрезала маленький кусочек мяса и положила в рот. Его вкус показался ей похожим на вкус глины, Неужели она сейчас услышала едва прикрытую угрозу?

Через стол она взглянула на Этьена. Довольно привлекательный, роскошно одетый, этот человек был процветающим и богатым плантатором, обладающим значительными средствами и привилегиями. Но под холеной оболочкой скрывалась гниль – человек жестокий, абсолютно лишенный чести и совести. Способный на все. Человеческая жизнь ничего для него не значила – ни жизнь рабов, ни жизнь жены.

Аристократические черты лица не выдавали его мыслей. До чего он может дойти? Вдруг он уже планирует, как убрать ее? Конечно, нет. И все же...

Эта мысль была слишком ужасна. Решив в будущем вести себя хитрее, Кристина потянулась за бокалом, с досадой заметив, что се рука дрожит. Она не доверяла Этьену. Не могла довериться и Риду. Ей не к кому было обратиться. Положиться она могла только на себя.

Снова забили барабаны. Рид уже так привык к их стуку, что сначала едва заметил его. Но сегодня звук был другим. Сегодня барабаны неистовствовали, бесились, ненавидели.

Он вскочил с койки, натянул штаны и пошел на стук, все больше и больше углубляясь в тропический лес. «Что заставляет черных собираться каждую ночь?» – размышлял он, пробираясь среди деревьев. Вначале перемены в их поведении были почти незаметны, так что Рид решил, будто ему ли только показалось. Потом он пригляделся повнимательнее, и его подозрения подтвердились. Черные медленнее выполняли команды, перешептывались каждый раз, когда считали, что за ними никто не наблюдает. Мало кто из них смотрел Риду прямо в глаза. Никто не решался на открытое неповиновение, но он все чаще замечал враждебное поблескивание глаз и злобу, просачивавшуюся сквозь покорное выражение лиц.

Багровые облака плыли, словно паутиной заслоняя серебристую луну. Бой барабанов стал громким, когда Рид осторожно подкрался ближе. Он хотел знать, что происходит. Должен был это знать, чтобы действовать соответственно. Рид намеревался достичь Новою Орлеана и быть в безопасности, когда на острове запылает адское пламя. Проблема состояла в том, что он еще не был готов покинуть остров. Ему не хватало сбережений, необходимых для того, чтобы проникнуть в креольское общество и стать там своим. Делакруа обещал ему вознаграждение, если он в рекордное время сможет доставить черных на свободные земли. Риду были нужны эти деньги.

Он подошел еще ближе, и оранжевый отблеск озарил ночное небо. Тамтамы зазвучали быстрее, их ритм гипнотизировал, подчинял своей власти. Слышались громкие голоса, но слов на незнакомом языке разобрать было невозможно. Спрятавшись за густым кустарником, Рид нашел такую точку, с которой ему было видно все происходящее, сам же он оставался на безопасном расстоянии.

Перед ним предстала яркая сцена. Посреди поляны пылал костер, его языки жадно устремлялись в темное небо. Сухие сучья и ветки потрескивали в огне. Ослепительные снопы оранжевых искр на фоне чернильного неба казались стаей светлячков. Большая группа полуодетых негров собралась вокруг костра. Женщины, голые до пояса, танцевали, раскачиваясь; их движения были свободными, их ничто не сковывало. Монотонные песни, древние, языческие, неслись над поляной. «Это церемония вуду, – понял Рид. – Я присутствую на церемонии вуду».