Элизабет Тернер - Магия южной ночи

– Сюда, – настойчиво проговорил Рид, и на этот раз Кристина не сопротивлялась.

Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы.

– Куда вы меня ведете?

– Я оставлю вас под присмотром епископа. Он проследит, чтобы о вас позаботились, пока вы не решите, что делать.

– А вы, Рид? Что вы собираетесь делать?

– Беспокоитесь обо мне, графиня? – Взяв Кристину под руку, Рид повел ее мимо брошенной повозки.

– Считайте это простым любопытством.

Сейчас, когда момент расставания приближался, Кристина должна была признаться себе, как трудно ей рвать все связи. Пройдя мимо группы черных, закованных в цепи и тщательно охраняемых, они снова свернули. Через несколько кварталов они увидели церковный шпиль, который казался обвиняюще воздетым к лазурному небу пальцем. Кристина автоматически пригладила волосы, безрезультатно пытаясь придать своей растрепанной голове приличный вид. Она знала, что ее платье безнадежно испорчено; грязное и порванное, оно не годилось даже на половую тряпку.

Что подумает епископ, увидев ее? Она взглянула на Рида. Не странно ли, что ее сопровождает не муж, а другой мужчина? А вдруг епископ догадается, что они были любовниками? Если так, то должна ли она признать свой грех и просить Господа о прошении? Ее учили, что нельзя спать с мужчиной вне брака. И все-таки она не ощущала себя грешницей.

Рид ускорил шаги, и ей пришлось бежать, чтобы успевать за ним. Он остановился перед аккуратным побеленным домиком рядом с церковью, открыл калитку и пошел по узкой выложенной кирпичом дорожке. Потом поднялся на крыльцо и постучал в двери. Когда никто не ответил, он постучал сильнее. Звук эхом разнесся в тишине.

Кристина с любопытством огляделась вокруг. Дом, несмотря на розовые и бордовые бугенвиллеи, веселым водопадом спадающие с крыльца, казался пустым. Ставни были закрыты. Изнутри не доносилось ни звука.

– Давайте обойдем вокруг, – нетерпеливо предложил Рид. Кристина поспешила за ним. Свернув за угол, они чуть не налетели на маленького сгорбленного старичка с коричневым и сморщенным, как выношенная кожа, личиком. Старик пытался разглядеть их почти невидящими глазами.

– Если вы ищете епископа, то пришли слишком поздно. Он покинул остров сегодня на рассвете.

– Вы уверены?

– Конечно, господин, – энергично кивнув, ответил тот. – Я сам отнес на пристань его вещи.

Рид провел рукой по волосам и тихо выругался, глядя, как согнутая фигура, шаркая, удалялась. Кристина прикусила нижнюю губу. Было ясно, что Риду не терпится отделаться от нее и поскорее оставить остров.

– Если вы беспокоитесь обо мне, то, пожалуйста, не надо. Вы больше не несете за меня ответственности.

Он сердито повернулся к ней.

– А что я должен делать? Бросить вас на ступенях пустого дома?

– Я справлюсь, месье.

Скрестив на груди руки, Рид поднял бровь. – Похвально, графиня, но как вы намерены справляться? Копируя его манеру, Кристина тоже сложила руки на груди и дерзко посмотрела на него.

– Со мной все будет в порядке. Я больше не нуждаюсь в вашей помощи.

– В самом деле? – с раздражением спросил он. —

Вы кого-нибудь знаете в городе?

– Нет, но... – Она запнулась, лихорадочно обдумывая ситуацию.

Рид потер заросшую скулу. Ему в голову пришла одна мысль.

– Может быть, губернатор...

– Симона! – Выпалила Кристина имя портнихи. Увидев удивление на лице Рида, она торопливо объяснила: – Симона Дюваль приглашала меня заходить к ней в мастерскую, когда я буду в городе.

Рид закатил глаза от такой наивности.

– Мадам Дюваль, несомненно, умная женщина. Она имела в виду, чтобы вы заходили по делу, если будете в городе, а не просто навестить ее.

– Нет. – Кристина упрямо затрясла головой. – Симона не оттолкнет меня.

– Эта женщина цветная, – попытался он убедить ее. – Скорее всего она настроена враждебно по отношению к вам.

– Она не прогонит меня.

Рид уже видел этот упрямо выставленный вперед подбородок и знал, что спорить бесполезно.

– Хорошо. Я отведу вас туда. Тогда вы сами убедитесь в моей правоте.

Мастерская Симоны Дюваль находилась немного в стороне от главной улицы, проходящей через центр города. Яркие цветы росли в глиняных горшках по обе стороны от входа. На столбе красовалась аккуратно написанная вывеска. Ярко-голубые ставни были плотно закрыты, так же как в доме епископа.

На стук Рида никто не ответил. Заметив на его лице выражение «я-же-вам-говорил», Кристина решила взять дело в свои руки.

– Симона, если вы дома, откройте, пожалуйста, – позвала она, постучав в дверь.

– Я пытался вам сказать, но вы не слушали.

Кристина возобновила попытки.

– Симона? Это я, Кристина Делакруа.

Дверь приоткрылась, и в щели показались янтарные глаза портнихи.

– Уходите, мадам. Мастерская закрыта.

– Симона, пожалуйста. – Кристина просунула в щель носок туфли. – Мне нужна ваша помощь, дружеская помощь.

Последовала длинная пауза. Затем дверь открылась шире, пропуская молодую женщину. Кристина обернулась, ожидая, что Рид войдет следом, но его уже не было рядом с ней. Она оглядела улицу и заметила только, как его широкая спина исчезала за поворотом. Ком встал у нее в горле. После всего, что между ними было, он просто повернулся и ушел из ее жизни, даже не попрощавшись. Даже не оглянувшись. Он уже забыл о ней.

– Скорее, мадам, – поторопила ее Симона. Смаргивая слезы, Кристина вошла.

– Вам не надо было приходить сюда.

Кристина нерешительно остановилась посередине маленькой чистой мастерской и попыталась не замечать явной неприязни портнихи. Фарфоровые куклы, одетые по последней европейской моде, занимали несколько полок. Рулоны богатой парчи, мягкого бархата и сверкающего шелка покоились на прилавке. Два кресла в стиле королевы Анны стояли по бокам чайного столика, на котором красовался китайский фарфоровый сервиз. Ширма отделяла лавку от жилого помещения. Закончив осмотр, Кристина не могла не встретиться с жестким взглядом портнихи.

– Мне больше некуда было идти.

– О чем вы думали? Вам нельзя здесь оставаться.

– Мне казалось, что мы подружились. – Ей удалось выдавить кривую улыбку. – Теперь я вижу, что ошиблась.

– Между цветными и белыми не может быть дружбы, Я пыталась объяснить вам это, когда мы встретились впервые. Я думала, что вы поняли.

– Цвет кожи ничего не значит для меня. Я обращаюсь к вам за помощью, как одна женщина к другой.

– Может, стоит напомнить вам, что сейчас плохие времена, мадам. Трудно понять, кто тебе друг, а кто враг.

– Загляните в свое сердце, Симона. – Кристина неуверенно шагнула ближе, протянув руку. – Если бы вы обратились ко мне за помощью, то вы знаете, что я не отказала бы.

Симона смотрела на протянутую руку недоверчиво блестящими тигриными глазами.