Элизабет Торнтон - Опасный поцелуй (Самозванка)

Для него Кендал и Ли были просто разбойниками с большой дороги. С ними Бельведер надеялся легко справиться. Вся его ненависть сконцентрировалась на Деборе.

Погруженный в свои печальные размышления, он не сразу обратил внимание на звук разбившегося стекла.

Эрл зажег канделябр и спустился в нижний холл. Несколько поворотов винтовой лестницы, и он уже оказался внизу у входа в библиотеку. Крик застыл у него в горле. Перед ним стояла девушка, к которой прижимался худенький мальчик. Французское окно было разбито. Именно через него они проникли сюда. Но в полумраке и после стольких лет разлуки он не узнал Дебору.

— Если дом пуст, то здесь позволено воровать кому не лень? Вы зря так подумали. Я поймал вас с поличным.

Дебора была в ужасе.

— Тебе известно, дорогуша, чем это кончится? Каторгой.

— Дебора, — прошептал мальчик. Бельведер навострил уши.

— Дебора?! Я не могу этому поверить.

Какие-то мгновения он размышлял — не ловушка ли это, устроенная Кендалом, но, увидев страх в ее глазах, понял, что кто-то — Бог или дьявол — отдал ему добычу прямо в руки. Он расхохотался, и эхо запрыгало от стены до стены.

— Как глупо с твоей стороны было прийти сюда, Дебора! Теперь ты в моей власти. Конечно, ты рассчитывала, что я в Бельведере. Судьба кинула кости, и выигрыш достался мне. Лорд Кендал никогда не получит тебя обратно.

Дебора, мгновенно схватив мальчика за руку, метнулась обратно к распахнутому окну, но эрл молниеносным прыжком преодолел разделяющее их расстояние и преградил путь к отступлению.

— Отец! — вскричала она. — Я сделаю все, что ты хочешь. Все… только помоги нам. За нами гонится убийца!

— Помочь тебе? — Он не поверил, но дрожь в ее голосе поразила его. — Да я с радостью пожму руку человеку, который расправится с тобой.

Ее взгляд случайно скользнул за спину отца. Она разглядела мужскую фигуру в проеме выбитого ими французского окна.

Вопль вырвался из ее горла. Бельведер не мог не обернуться, чтобы узнать, что вызвало ее такую отчаянную реакцию. Дебора прижала к себе Квентина. Каждый нерв и мускул ее тела был готов к немедленному бегству, но вдруг наступило облегчение.

— Филипп! — произнесла она с радостью, узнав секретаря Грея.

Мистер Стэндиш был также серьезен и сосредоточен, как всегда при их встречах. От него исходило чувство покоя и безопасности.

— Филипп! — Дебора чуть не зарыдала. — Как хорошо, что ты здесь появился вовремя.

Бельведер двинулся Филиппу навстречу.

— Я не знаю, какую игру затеял Кендал, но…

— Ни с места! — оборвал его на полуслове Филипп. Из-под полы плаща он вытащил пистолет. — Никто не двигается с места. Дебора предупредила его:

— Стрелять незачем. Обождите. За нами гонится Ник с сообщником.

Филипп смотрел на нее, как будто был в трансе. Дебора торопила его:

— Надо скорее бежать отсюда!

— Я никогда не хотел причинять никому вреда, — вдруг произнес Филипп. — Я не думал, что зайду так далеко.

Квентин вдруг впился ногтями в руку Деборы.

— Это он! Я вспомнил! Это он убил моего отца!

Пистолет приподнялся неожиданно, его ствол как бы искал свою цель.

— Я думал, что мне ничто не грозит, — бормотал Стэндиш. — Почему мне так не повезло? Я встретил мальчишку только один раз на пикнике. И вы не так хорошо знали меня, Дебора. Вы не обращали на меня внимания.

— Я вас не разглядела там… в библиотеке. — Ей казалось, что она шепчет, но акустика разносила звук ее голоса по всему дому.

— Я на это и надеялся. Как жаль, что память вернулась к мальчику.

Острый слух эрла уловил в этом странном разговоре какую-то интригу, выгодную для него. Он постепенно начал отступать в глубь зала. В правой руке он сжимал канделябр со множеством зажженных свечей. Туман в его мыслях постепенно прояснялся. Он понял, что Дебора опасается незнакомца гораздо больше, чем его самого. Теперь он Бог и палач, способный решать вопросы жизни и смерти.

— Тебе нужна она и мальчишка? Я отдам их тебе. Я тебя не знаю, и когда мы разойдемся, я забуду, что мы когда-то встречались. Ты понял меня? Я ненавижу ее точно так же, как и ты.

Дебора и не ждала других слов от своего отца. Все ее внимание сосредоточилось на Стэндише, который, как всякий робкий человек, пребывал в нерешительности, колебался и был способен только на отчаянный шаг. Ей казалось, что она читает его мысли, все его колебания отражались в его глазах.

— Я никогда не испытывал ни к кому ненависти. — Он был серьезен в своей исповеди, искренен и поэтому еще более страшен. — Я люблю всех, и своего отца…

Ужас охватил Дебору. Филипп вошел в дом Грейсонов как самое доверенное лицо, он стал почти членом их семьи.

— Ты предал Грея! Ты служил французам? —спросила она осторожно.

Стэндиш был последним лицом, на кого могло пасть подозрение. Поэтому Джил и упомянул перед смертью лорда Кендала, который так доверял Стэндишу.

— Если б только лорд Баррингтон не увидел меня с Талейраном. Но он увидел! И я должен был что-то предпринять. Ведь предполагалось, что я нахожусь не в Париже, а в Руане. Что я смог ответить лорду Кендалу, если б он меня об этом спросил? Он бы узнал, что я шпион Талейрана, что я торгую сведениями. Я был бы обесчещен…

У Деборы появился проблеск надежды.

— Филипп, имей жалость. Отпусти мальчика.

Ситуация была так похожа на ту, что была в Париже, что они оба ее вспомнили. Стэндиш сперва убьет того, кто наиболее для него опасен, потом займется другими. В отчаянной попытке найти какой-нибудь путь к спасению, Дебора, отбросив все прошлые счеты, решилась вновь обратиться к отцу.

— Отец, я хочу…

— Не обращайся ко мне! Я не знаю тебя! — вскричал старик. Он повернулся к Филиппу. — Я здесь ни при чем. Я не имею ни малейшего понятия, что здесь происходит.

— Я виноват и каюсь, — сказал Стэндиш. — Я повинен в смертном грехе. Но пусть никто не будет об этом знать.

Он поднял пистолет и разрядил его в грудь эрла. Бельведер свалился на пол, так и не поняв, что с ним случилось.

— Квентин, беги! Прячься! —крикнула Дебора.

— Стойте на месте! — Стэндиш достал другой пистолет из кармана широкого плаща и направил его на Квентина. — Я учел прошлый неудачный опыт и теперь подготовился получше.

Квентин прижался к Деборе. Тело ее отца неподвижно распласталось на полу. Кровавое пятно расплывалось на белой рубашке. Канделябр, выпавший из его руки, откатился к стене, и пламя свечей стало лизать шелковую занавеску.

Дебора, не глядя, шарила вокруг себя в поисках какого-либо тяжелого предмета, который мог бы послужить оружием. Ее пальцы сжали пресс-папье из оникса. Подул легкий ветерок и огненные языки охватили драпировки от пола до потолка. Дебора и Квентин не шевелились. Стэндиш устремил на них свой неподвижный взгляд. Ничто, казалось, не волновало его. Он только что убил человека. Вокруг начинался пожар, раздуваемый сквозняком через французские окна, а он даже ни разу не моргнул.