Диана Уайтсайд - Речной дьявол

Пожары на пароходах случались довольно часто. Речные суда строились из легкого мягкого дерева, чтобы иметь малую осадку и ходить по мелководью; пропитанные маслом и скипидаром, они хорошо высыхали, годами подвергаясь воздействию ветра и солнца. Не стоило также сбрасывать со счетов легковоспламеняющийся груз, дрова и уголь, который хранили в носовой части.

Как и в годы войны, Хэл предпринял на корабле усиленные меры безопасности. Жестяная крыша на капитанском мостике и навесной палубе являлась последним словом в области защиты судов от пожаров. Все ведра и бочонки на крышах и палубах «Красотки» были заполнены водой для борьбы с огнем.

Хатчер на «Спартанце» засыпал крыши песком, вместо того чтобы обить железом, считая, что металл снизит быстроходность судна; так поступали многие, и эта стратегия не подводила, если, конечно, песок не сдувало ветром и не смывало дождем.

Смерив реку долгим взглядом, Хэл стряхнул с ладоней крошки хлеба, когда, держась за руки, к нему безмолвно подошли Уильям и Виола.

– Готов?

– Да, – спокойно ответил рослый ирландец.

Все вместе они проследовали в рулевую рубку. Белькур и Маккензи стояли у штурвала и, обливаясь потом, боролись с огромным колесом, изо всех сил напрягая мышцы, вздувшиеся буграми на шее и плечах. Их сюртуки небрежно валялись в кресле-качалке, и на маленьком столике стояла кружка давно остывшего кофе. Застекленные окна по бокам были закрыты, а широкое окно впереди, никогда не застеклявшееся, частично заколочено досками, что обычно делали в непогоду, оставляя рулевым и лоцманам для обзора лишь узкую щель.

– Добрый вечер, джентльмены. Готовы смениться? – справился Хэл.

– О, мы можем продолжать в том же духе сутками, – пошутил Белькур, вместе с Маккензи заставляя «Красотку» сделать изящный поворот.

Когда Хэл снова заговорил, судно взяло новый курс.

– Все же я вынужден потребовать, чтоб вы позволили нам разделить с вами это удовольствие. – Он положил руку на штурвал рядом с рукой Белькура. Уильям сделал то же самое с другой стороны.

Могучая сила реки, вливаясь в ладони Хэла, растекалась к плечам. Расставив для устойчивости ноги, он противопоставил ей силу «Красотки», но течение оказалось сильнее, чем он предполагал.

Белькур отпустил колесо, и Хэл напряг мышцы. Почувствовав, что штурвал подвластен его воле, он немного расслабился.

Аналогичная смена произошла с другой стороны рулевого колеса, когда Уильям занял место Маккензи. Поначалу его напарник держался неуклюже, но сумел быстро подстроиться под Хэла и слушать его команды. Поскольку Уильям хорошо справлялся со своими обязанностями, менять его на Сэмпсона было незачем. Рассчитывая идти по вздувшейся реке всю ночь, Хэл хотел, чтобы все свободные люди находились на основной палубе, готовые в любую минуту убрать мусор или произвести срочный ремонт.

Белькур и Маккензи отступили и рухнули в кресла-качалки как подкошенные, словно ноги их больше не держали.

– Добрый вечер, джентльмены, говорит Нортон, – пропел из переговорной трубы знакомый голос.

– Рад слышать твой голос, Черный Джек, – бодро ответил Хэл.

Источая запах виски, сандвичей и кофе, в рубку вошел Роланд Джонс. Оба штурмана приняли кофе с радостью, а Виола, сидя на высоком табурете, попросила чаю.

– Согласно последней телеграмме, мы сократили разрыв со «Спартанцем» минут на тридцать, – объявил Бель-кур. – Остановиться Хатчер, естественно, отказался.

Хэл удивленно присвистнул.

– Поздравляю. Ты сумел приумножить свою славу самого стремительного рулевого.

Уильям тоже не преминул вставить хвалебное слово, воспользовавшись короткой передышкой перед следующим поворотом.

У Хэла взмокла спина, пока они старались удержать «Красотку» посреди фарватера, а река по-прежнему стремилась срезать угол, используя мощь энергии бурлящей воды и всего, что она несла с собой.

Менее чем в двух милях от них сверкнула молния, ударив в высокий вяз. Пелена дождя приближалась к ним с неизбежностью седьмой карты в покере, на которую так уповал а Розалинда.

– Уровень воды в Миссури поднялся фута на два по сравнению со вчерашним, – отметил Белькур. – Возможно, в районе Спринг-Крик все же откроется новая стремнина.

– Это сократит нам двадцать, а то и все тридцать речных миль, что составит час или больше по времени.

Мысли Хэла заметались, взвешивая возможности.

– Если штурману хватит отваги и везения, чтобы во тьме ночи двигаться незнакомым узким фарватером, – предупредил Белькур, – то в конце все равно придется пройти сквозь дубовый лес.

– Твоя правда, – согласился Хэл и начал готовиться к очередному повороту.

Небо вновь расколола вспышка молнии. Множество речных судов нашли погибель, рискнув в первый раз пройти неизвестным маршрутом даже средь бела дня, но Хэл надеялся, что Розалинда проспит всю ночь и опасный вояж не заставит ее волноваться.

– Мы вернемся через шесть часов, если только ты не решишь пришвартоваться на ночь, – нарушил молчание Белькур.

– Я планирую остановиться перед Граблями Дьявола. Возможно, паводок переместил их, так что проходить это место лучше при свете дня.

Маккензи с облегчением вздохнул и с шумом отхлебнул кофе.

Хэл усмехнулся. Он, конечно же, любит рисковать и способен провести судно по самому узкому из фарватеров, но вряд ли захочет проходить Грабли Дьявола ночью.

– Вот и хорошо, – промолвил Белькур умиротворенно. – Увидимся во время смены вахты в шесть утра. Удачи, мои друзья.

Вдвоем с Маккензи они покинули капитанский мостик, сбегая вниз по трапу, как мальчишки, удирающие от дождя.

Небо прорезала стрела молнии, прогремел гром. Высокое дерево на берегу с громким треском раскололось и медленно повалилось.

Бросив на него мимолетный взгляд, Хэл вновь сосредоточил внимание на реке. За час до захода солнца мир окутала черная мгла, разрываемая лишь вспышками молний.

С главной палубы донесся голос Сэмпсона, и О'Брайен позвонил в колокол, а спустя мгновение «Красотка чероки» уже кипела бурной активностью. Матросы и обслуживающий персонал задраивали иллюминаторы, закрывали трубы и вентиляционные отверстия специальными холщовыми накидками. О'Брайен церемонно выбил трубку, отмечая начало ночного пробега «Красотки». Глаза рулевых будут теперь прикованы к реке и берегам впереди, и ни один огонек или искорка на судне не должны отвлекать их внимание.

Новая вспышка молнии озарила тучи, за ней последовали вторая и третья. Окрестности огласились шипением и треском. Хэл не мог не признать, что такой неистовой грозы давно не видел.

Продолжая управлять судном, он напряженно вглядывался в реку в поисках малейших изменений потока. Стоячая волна свидетельствовала о затопленной коряге, рябь на воде – об отмели, вздутие воды – о внутреннем изгибе фарватера, меняющем его русло.