Симона Вилар - Королева в придачу

И ещё Чарльз подумал, что если сейчас под предлогом начала сборов он покинет Лондон, то у него будет возможность поспеть на встречу с сеньором Себастьяно в Гринвиче.

Но когда он высказался что готов взять на себя миссию возвращения принцессы, Генрих поначалу обиженно поджал губы, стал ворчать, что хотя его и восхищает готовность Брэндона выполнить королевское поручение, но если Чарльз уедет, ему будет недоставать его. Хотя... Он подавил вздох.

– Что ж, возможно, ты прав. Мэри, наверное, дуется на меня за столь долгую ссылку, и только ты сможешь расположить её ко мне, заставить забыть все обиды. Да и она будет рада тебе. Когда ты готов начать сборы?

– С вашего позволения, прямо сейчас же.

Генрих довольно похлопал его по руке и повернулся к Лонгвилю.

– Видишь, Франсуа, какие у меня верные подданные. Ради моей воли готовы с места в карьер.

Брэндон повернулся к герцогу, вскинув бровь, состроил игриво-насмешливую мину. Француз ответил ему тем же и сказал:

– Что ж, с Богом, господин шталмейстер. Мой король в нетерпении.

– Уже бегу, – поднялся Брэндон.

– Даю тебе для сборов неограниченные полномочия, – крикнул ему вдогонку король. – Принцесса, моя сестра, должна прибыть с блеском.

Перепрыгивая через ступеньки, Брэндон сбежал по лестнице, пересек двор, скользнул легкой тенью в Ворота Изменников.

– А теперь налегай на весла, Хью! Не позже, чем до полуночи, мы должны быть в Гринвиче.

Часы только пробили двенадцать, когда лодка с Брэндоном пришвартовалась у каменной пристани Гринвичского парка. В кромешном мраке, закутавшись в плащ, Чарльз Брэндон обошел дворцовые постройки, торопясь к указанному месту. Ему только один раз повстречалась стража, да и та, когда Брэндон открылся, поспешила пропустить королевского фаворита.

От талого снега его башмаки совсем промокли. Голые деревья черными тенями проступали в ночном сумраке, тропинка петляла между ними. Пройдя через заросли кустарника, Брэндон оказался возле искусственного грота в стене. Перед ним белел ещё пустой бассейн фонтана. Выполненная в новомодном итальянском вкусе античная статуя по его центру казалась призраком, не менее призрачным выглядел силуэт Себастьяно Джустиниани за ней в белом плаще.

«Дурак. Нашел, что надеть для ночной прогулки», – подумал Брэндон.

Вслух же лишь извинился за опоздание, но не удержался полюбопытствовать, отчего блистательный посол Венеции решил рядиться в приведение в полночь.

– Но ведь снег же ещё не сошел, – удивился сеньор Себастьяно. – Я думал, так будет лучше.

«Дурак», – вновь подумал Брэндон.

Было удивительно тихо. Они шептались в тени грота, и Брэндон даже шикнул на Себастьяно, когда тот довольно засмеялся после рассказа Брэндона, о том, что сказал сегодня король по поводу Венеции и турецких нападок.

– Ради Бога, тише, сеньор! Здесь и деревья могут подслушивать.

Он нервно огляделся. Показалось ему или нет, что он слышит где-то голоса?

– Итак, сеньор Себастьяно, мне кажется, я честно заработал свое золото.

– Si. Вы правы, господин шталмейстер. Мне будет, о чем отписать дожу Венеции.

Он развязал тесемки своей сумки, и в руку Брэндона перекочевал увесистый мешочек с приятным мелодичным звоном. Брэндон с удовольствием подкинул его на ладони. Но тут он заметил, что из сумки венецианца высунулся свернутый трубочкой свиток.

– Ого, сеньор! Вы торопите события, и послание, я гляжу, уже готово.

Себастьяно Джустиниани какое-то время молчал. Он понял, что сейчас у него появился шанс затеять свою интригу, вбив клин меж двумя фаворитами Генриха Английского – Брэндоном и Вулси. И он не преминул им воспользоваться.

– Ошибаетесь, синьор. Это не мое письмо, а всего лишь послание от канцлера его величества к моему дожу с заверениями лояльности и обещаниями и в дальнейшем настраивать короля Генриха на союз с республикой Святого Марка.

У Брэндона пересохли губы. Итак, Вулси, этот любезный простолюдин, возвысившийся благодаря воле короля, ведет свою игру за монаршей спиной! Он ищет поддержки на юге, в Венеции. Венеции, которая вновь вошла в милость у папского двора и, как говорят, имеет как никогда вес в Ватикане. Выходит, правдивы те слухи, что «мясницкая дворняжка» Вулси добивается кардинальской мантии. Ах, заполучить бы это письмо...

Брэндон вновь подкинул кошелек. Теперь его звон показался ему даже печальным.

– Любезный Себастьяно, я готов вернуть вам эти деньги в обмен на послание его преосвященства Вулси.

Посол вскинул подбородок. Он был доволен, что сможет вернуть деньги республике.

– Хорошо. Сегодня в полдень я пришлю вам копию письма канцлера.

Но едва он протянул руку, Брэндон убрал кошелок.

– Это не то, что мне нужно, синьор. Мне неважно, о чем пишет дожу Вулси. Мне важно само письмо, с его подписью и печатью. Ведь для вас будет вполне достаточно, если вы отпишите своему правителю его содержание. А печать Вулси не так и важна в Венеции. Какое-то время посол размышлял.

– Нет, – наконец сказал он. – Этих денег недостаточно за письмо канцлера.

Брэндон даже скрипнул зубами. У него не было сейчас возможности достать столько золота, чтобы оно удовлетворило Джустиниани. А венецианец не станет ждать, отправит почту с ближайшим курьером. Хотя, может, Брэндон и сможет выкроить кое-что из той суммы, какую получит на доставку ко двору принцессы Мэри. И тут его осенило.

– А если я верну вам это золото, но добавлю к нему ещё и информацию?.. Ценную информацию, которая заинтересует дожа?

Глаза посла сверкнули во мраке.

– Все зависит от ценности вашего сообщения. Посол наполовину достал свиток, выжидательно глядя на Чарльза.

Брэндон облегченно улыбнулся.

– Вас крайне заинтересует то, что я скажу. Ведь не далее, как сегодня, вы волновались из-за предстоящего брачного союза Мэри Тюдор и Карла Кастильского. Могу вас уверить, союз не состоится.

– Во имя Бога, почему? На каком основании? – хрипло выкрикнул Джустиниани.

И тогда Брэндон выложил свой последний козырь, сообщив о решении Генриха выдать сестру за Людовика Валуа.

Венецианец едва не приплясывал от удовольствия. Франция сейчас союзница его республики, и если состоится союз Англии и Людовика... Это же ясный разрыв с Испанией и Австрией! Это же изменение политики всей Европы!..

– Письмо! – напомнил Брэндон. На этот раз Джустиниани не возражал.

Брэндон только засунул свиток за пазуху, когда его вновь нечто насторожило. Где-то рядом заскрипел гравий, хрустнула ветка. Он оглянулся и увидел за голыми кустами силуэты нескольких стремительно приближающихся людей. На одном из них блеснула золотая цепь.

– Брысь отсюда! – бесцеремонно оттолкнул он посла. И пока венецианец, круша кусты, кинулся прочь, пошел навстречу подходившим.