Кэтлин Вудивисс - Лепестки на воде

Вот так Эдит и оказалась в грязном городишке под названием Ньюпорт-Ньюс и теперь пыталась найти ночлег. Ее рассердили слова владельца постоялого двора, который заявил, что у него нет ни одной свободной комнаты. Когда Эдит попыталась заплатить ему вдвое больше, он ответил, что в каждой постели у него уже спят по трое человек. Ему пришлось даже расстелить тюфяки на полу в отдельных и общих комнатах, чтобы разместить всех желающих. Владелец постоялого двора опасался, что, если он очистит одну из комнат, чтобы поселить там знатную гостью, его разорвут на куски.

— Попробуйте зайти в таверну, — предложил он. — Там есть отдельные комнаты — туда девчонки Фриды водят мужчин, а тамошняя кухарка готовит лучше, чем здешняя. А вообще выбор небогатый — разве что удастся снять комнату в частном доме. Лучше сходите в таверну.

— Спасибо, так я и сделаю, — сухо отозвалась Эдит и, положив ладонь с длинными костлявыми пальцами на серебряный набалдашник трости, зашагала по грязной улице. Выход, предложенный хозяином постоялого двора, устраивал ее — Эдит ненавидела пыль и грязь, а в заведении, где она только что побывала, ни в том, ни в другом недостатка не ощущалось.

Эдит остановилась и отерла пот со лба кружевным платком. Она заживо жарилась под палящим солнцем в черном шелковом платье. Дорогая шляпка отбрасывала тень на лицо, но не спасала от зноя. Окажись ее внук в эту минуту где-нибудь поблизости, Эдит сурово отчитала бы его за свои муки, и в первую очередь за увлечение девчонкой, от которой она пыталась отделаться.

Обещание щедрого вознаграждения за убийство несносной ирландки не принесло Эдит ничего, кроме досады. Бесчисленные беседы с поверенным, тайные поездки в экипаже к Ньюгейту под покровом ночи, встречи на улицах у тюрьмы с пропойцей-тюремщиком оказались тщетными. Даже узнав об отплытии корабля с каторжниками, Эдит продолжала надеяться, что тюремщик успел сговориться с одной из узниц — после того как не сумел сам задушить ирландку. Затем Эдит узнала, что Морис отправился в Виргинию, и поняла, что должна сделать то же самое — не могла рисковать, зная, что внук вполне может найти возлюбленную живой, привезти ее обратно в Англию и тогда все старания пойдут прахом!

Попутный ветер всю дорогу наполнял паруса «Лунного скакуна», пригнав его в порт через день после прибытия туда корабля, на котором плыл Морис. Это пробудило в Эдит надежду: теперь она наверняка покончит со своим делом и улизнет прежде, чем внук узнает о ее приезде.

Расспросив местных жителей, встреченных на пристани, Эдит узнала, что Шимейн не только жива, но и пребывает в добром здравии, поселившись в глуши у колониста, который щедро заплатил за нее. Женщину, сообщившую Эдит эти ценные сведения, раздирали желание поболтать и опасения — она все время настороженно оглядывалась и в конце концов замолчала. Миссис Петтикомб была самым странным существом из всех, с кем Эдит доводилось встречаться. В целом ее болтовня оказалась бесполезной, но Эдит узнала, что город населен каторжниками и, следовательно, ожидать многого от его обитателей не следует. Она не одобряла попытки Мориса прекратить вывоз преступников в колонии — по ее мнению, эта глушь была самым подходящим местом для отбросов общества.

Из последних сил ковыляя по улице, Эдит чуть не застонала: почему эта негодяйка не умрет и не избавит ее, Эдит, от волнений за будущее Мориса? Ни одна настоящая леди не вынесла бы тягот тюремного заключения и плавания на борту корабля для каторжников. Наверняка причина такой невероятной выносливости — проклятая ирландская кровь!

Гнев Эдит постепенно усиливался. Морис понятия не имел, какие последствия будет иметь его женитьба на этой твари для потомков древнего рода, и непререкаемым тоном заявил, что Шимейн станет его женой. Одних рыжих волос этой ведьмы хватило бы, чтобы предостеречь любого здравомыслящего человека, но нет! Внук уже доказал свое безрассудство — чуть не вынудил родную бабушку запятнать руки кровью!

— Погодите, — бормотала Эдит сквозь зубы, — дайте только найти эту потаскуху, и я брошу ее на растерзание псам!

Помедлив на тротуаре, Эдит с гримасой отвращения оглядела фасад таверны и передернулась, услышав изнутри взрыв грубого хохота. До чего она унизилась ради внука! Сначала подкупила судью, который распорядился арестовать и осудить Шимейн, затем совершила еще немало преступлений, на которые никогда не осмелилась бы утонченная дама-аристократка. И вот теперь по ее гордости был нанесен последний удар! Подумать только — поселиться в вертепе, среди пьянчуг и блудниц, точно какая-нибудь простолюдинка! Вероятно, она желала смерти не тому человеку. Кончина Мориса избавила бы ее от унижений и беспокойства.

Тяжело вздохнув, Эдит толкнула дверь таверны и с величественным видом шагнула через порог. Шум горластых завсегдатаев сомнительного заведения чуть не заставил ее отказаться от своих намерений и вызвал внутреннюю дрожь. Внезапно шум начал утихать, а головы — поворачиваться к двери.

Морриса Хэтчер поставила локоть на занозистые доски стола, подперла ладонью подбородок и с благоговейным трепетом воззрилась на гостью. Она еще никогда не видела такой блестящей ткани, такого простого и изысканного покроя платья.

— Какая жалость, что его носит старая калоша! — завистливо пробормотала Морриса. Поднявшись, она подмигнула блуднице, сидящей рядом. — Неужто миледи понадобились услуги кого-нибудь из здешних мужчин?

Ее соседка захихикала в кулак и громким шепотом подсказала:

— Спроси, какая постель придется ей по вкусу!

Морриса помахала хозяйке и ткнула большим пальцем в сторону гостьи, в нерешительности стоящей у двери.

— Откуда у тебя эта новая девка, Фрида?

Фрида поджала ярко намазанные губы.

— Из Букингемского дворца. Недавно мне доставили целый корабль таких.

Подойдя к двери, Морриса обошла вокруг леди в черном, оглядев ее с головы до пят. Все в ней говорило о богатстве.

— Вы не заблудились, миледи?

— Боюсь, что нет, — надменно обронила Эдит, поморщилась и брезгливым жестом поднесла к носу кружевной платочек. Эта шлюха, наверное, купалась в дешевой туалетной воде — от нее исходил тошнотворный запах. — Полагаю, это и есть таверна, в которую меня направили узнать, нет ли здесь свободной комнаты?

— Ого! — Морриса сразу оценила аристократический выговор дамы. — Вот так птица к нам пожаловала!

Эдит окинула черноволосую блудницу пренебрежительным взглядом:

— Неужели вы никогда не слышали, как говорят дамы?

— Как же, слышала, — охотно ответила Морриса. — И повидала таких сколько угодно. Но дамы редко бывают здесь, разве что с мужчинами, иначе их живо заставят работать.