Кэтлин Вудивисс - Шанна

Шанна почувствовала, как его рука под юбкой тихо пробирается вверх по ее бедру. Она решительно схватила его за запястье, но другой рукой он уже расшнуровывал платье.

— Рюарк!

Ей казалось, что у него не две, а десять рук, которые теперь блуждали буквально повсюду, и она в смятении пыталась остановить их. В этой борьбе высоко задралась ее юбка, и голые ягодицы оказались на его коленях. Она почувствовала, как упирается ей в бедро, выпирая из-под шелка панталон, дерзкое и твердое средоточие его мужской силы. Он высвободил руки и, обхватив ее, притянул ближе к себе.

— Сэр, вы не джентльмен! — оскорбленно выдохнула Шанна.

— Вы надеялись найти в тюрьме джентльмена?

— Вы просто хам!

Рюарк тихо рассмеялся.

— Я всего лишь ваш муж, — отвечал он, — муж, страстный и решительный.

Она боролась с ним, стараясь дотянуться до небольшого окошка, чтобы позвать на помощь, но он удержал ее руку. Она стала бороться энергичнее. Тогда его горячая ладонь легла на ее обнаженную грудь. Свободная рука Шанны, как сокол к добыче, рванулась к Рюарку, но была остановлена в каком-то дюйме от его улыбающегося лица. Он держал ее руку крепко, но не причиняя боли, а потом без большого усилия завел ей за спину. Шанна набрала в легкие побольше воздуха, чтобы громко закричать, но прижавшийся к ее губам рот заглушил крик. У нее все больше кружилась голова в борьбе с ядом его поцелуя.

— Рюарк! Подождите! — удалось ей пробормотать, когда он отпустил ее губы.

— Нет, Шанна. Теперь вы моя, — прошептал он у самой, ее шеи. Голова его опустилась ниже. Губы обжигали ей грудь, и ее пожирало прожигавшее насквозь, рвавшееся из него, словно из вулкана, пламя.

— О Рюарк! — задыхаясь, прошептала она. — О, не надо… пожалуйста… — Ей не удавалось перевести дух. — О Рюарк… остановитесь…

Это пламя разливалось в ней, и казалось, что кожа ее засияла каким-то божественным светом. Руки у нее были свободны, но они не отталкивали теперь, а теснее прижимали к себе Рюарка. Он изменил положение и оказался, горячий и твердый, между ее бедрами. Губы Шанны пересохли, и она облизала их языком. Последним слабым усилием она попыталась прикрыться от этого готового пронзить ее стержня.

— О любовь моя… любовь моя… — прошептал он, прижимая ее руку к тому, от чего она защищалась. — Я мужчина, Шанна. Плоть и кровь. А вовсе не чудовище.

Его рот снова прижался к ее губам, его язык коснулся ее языка, который сначала неуверенно, потом более охотно стал отвечать на его ласки. Рюарк увлек Шанну на бархатное сиденье.

«Это же безумие! — говорил ей рассудок. А страсть предательски нашептывала: „Пусть войдет!“

И он вошел в нее, исторгнув из ее груди крик острой, пронзившей ее боли. Шанна почувствовала, как внутри у нее разлилось тепло, и к горлу подступили рыдания, вызванные пьянящим наслаждением. Его энергичные движения не мешали ему целовать и ласкать Шанну…

Внезапно снаружи послышался перекрывший шум дождя голос Питни, и карета покатилась медленнее. Проклиная все на свете, Рюарк понял, что они останавливаются. В ответ на вопрос Питни прозвучал другой голос, принадлежавший стражнику, который охранял тюремный фургон.

Рюарк грубо оторвался от Шанны.

— Проклятие! — вскричал он. — Проклятая маленькая потаскуха! Я знал, что вы подстроите все так, чтобы оставить меня в дураках!

Рюарк принялся приводить в порядок одежду. Он быстрым взглядом окинул ее трепетавшие груди и нежные обнаженные бедра.

— Прикройтесь же, — ухмыльнулся он, — если не хотите, чтобы вместо меня рядом с вами оказались стражники.

Шанна плотно завернулась в манто, защищаясь скорее от его иронии. Секундой позже дверца отворилась, и в грудь Рюарку нацелился пистолет Питни.

— Выходи!

Все в Рюарке восстало. Сначала над ним издевались, потом соблазнили и, наконец, помешали в самый неподходящий момент! С яростным рычанием, не дав опомниться стражникам, он ударом ноги выбил пистолет из рук Питни и, собрав все силы, подпрыгнул и ударил его обеими ногами в грудь. Сила этого удара была так велика, что оба они покатились в грязь.

— Держи мерзавца! Держи его! Хикс оторвет нам за него головы! — кричали стражники.

Рослые и сильные, они набросились на Рюарка, но тот дрался как одержимый. С ним совладали не сразу. Наконец ему, стоявшему на коленях в грязи, надели на запястья кандалы.

Питни потирал плечо, видно, от сильной боли, и осторожно пробовал сгибать руку. Подняв глаза, он увидел лицо Шанны, освещенное светом фонаря. К ней подошел с извинениями третий стражник.

— Простите меня за опоздание, сударыня. Мой фургон увяз в болоте, иначе я прибыл бы вовремя в назначенную вами минуту.

Рюарк медленно поднял голову. На его лице были видны следы ударов. Из угла рта текла кровь. Он взглянул Шанне в глаза, и прозвучал его искаженный гневом голос:

— Если всемогущий Бог будет ко мне милостив, сударыня, то я увижу нашу сделку полностью состоявшейся. — Слова эти он произнес как клятву.

Рот ему заткнул увесистый кулак. Стражники грубо затолкнули Рюарка в фургон. Шанна откинулась на подушки сиденья и стала приводить в порядок одежду. За исключением того, что ей пришлось потерять девственность, ее планы были выполнены так, как она хотела, но она почему-то не чувствовала большого удовлетворения. Ей казалось, что отныне жизнь ее стала какой-то пустой. Мысль о подстроенной ею предательской комбинации терзала ее совесть. Ее юное тело сгорало от никогда ранее не испытанного желания, но теперь утолить его было некому.

Дверца кареты тихо закрылась, и она тронулась в путь, обгоняя фургон. Шанна услышала почти нечеловеческий крик и звук яростных ударов по тяжелой деревянной двери.

Шанна зажала уши и зажмурила глаза. Но образ избитого Рюарка врезался в ее мозг, и ничто не могло заставить его исчезнуть.

Могильная тишина висела над мрачными коридорами тюрьмы. Но вот, прогрохотав засовами, хлопнула тяжелая дверь, раздался топот ног и послышался зловещий шелест: кого-то волочили по полу. Хикс проснулся, вскочил и сонными глазами уставился на склонившуюся над ним фигуру человека.

— Нет! Нет! — простонал он, вытянув перед собой скрюченные пальцы, словно защищаясь от какого-то призрака.

— Какого дьявола, Хикс, очнись же!

Фигура выпрямилась. Возвращаясь к реальности, Хикс различил стоявших перед ним стражников и раскрыл рот от удивления: его подчиненные с ног до головы были покрыты грязью.

Джон Крэддок мотнул головой в сторону узника:

— Этот негодяй пытался бежать! Нам пришлось гнаться за ним.

— Гнаться! — пропыхтел Хикс. Шагнув вперед, он внимательно оглядел свою команду. У Крэддока была рассечена губа, под глазом у Хэдли красовался синяк, третий держался за скулу. Взглянув на Рюарка, тюремщик удовлетворенно улыбнулся. — Так, стало быть, ты захотел лишить палача его приятной обязанности, так, что ли? Что ж, теперь твоей старой шлюхе наплевать на то, что я с тобой сделаю.